Читать интересную книгу Стеклянная ловушка - Сергей Самаров

– Понял. Буду ждать, – согласился я.

– Когда я распечатаю предварительные результаты, а я сделаю это сразу же после возвращения, их необходимо будет подписать. У нас это называется «Акт проведенных испытаний». Ваша подпись, командир, будет решающей визой.

– Только я подписываю любой документ, предварительно внимательно изучив его…

– Я разве возражаю?

– А что такое было в вашем флакончике, Георгий Георгиевич? – не выдержал я.

– Это стимулятор. «Стимулятор Горохова», как я его называю. Воздействует напрямую через мозг на различные центры нервной системы. В зависимости от ситуации, от предстоящих действий можно подготовить различный состав и воздействовать на различные центры, хотя есть и общий рецепт.

– И что? Достаточно понюхать, и появляются небывалые возможности?

Профессор задумался только на пару секунд. Потом спросил меня:

– Вы знаете, что такое ароматерапия? Знаете, на чем она основана?

– Весьма приблизительно. Я к медикам стараюсь не обращаться, а это же что-то из медицины. А на чем ароматерапия основана – для меня это вообще, грубо говоря, «темный лес». Ни малейшего понятия не имею. Да мне это при моей профессии и не требуется, честно говоря.

– Ароматерапия – это методика лечебных действий. Я могу только порадоваться за вас, командир, что вам не приходится к врачам обращаться, но все мы под Богом ходим, и потому не следует зарекаться! А основана ароматерапия на лечении запахами. Преимущественно приятными, хотя это и не обязательное условие. Ученые, работающие в области мозговой деятельности человека, давно обратили внимание на тот факт, что из всех чувств – зрения, осязания и прочих – особняком стоит обоняние. То есть запахи. Запахи входят в мозг напрямую и так же напрямую воздействуют на него…

– То есть, если у человека болит печень или, скажем, он страдает от язвы желудка, ему предлагают лечить мозг? – спросил я.

– По большому счету дело так и обстоит, поскольку именно мозг управляет всеми органами человека. Вот вы, как и абсолютное большинство людей, считаете, что вы собой управляете. Но специалисты по нейропсихологии, а это с некоторых пор отдельная наука, только рассмеются над вашим утверждением. Вами управляет ваш мозг. И не мозг по большому счету является органом вашего тела, а вы являетесь оболочкой, в которой мозг живет. Извините уж, командир, что я вынужден принизить значительность вашей личности, но ваш мозг живет самостоятельной жизнью, а вы только подчиняетесь ему. Я вам это со всей ответственностью заявляю. Однако, помимо управления всеми вашими поступками, у мозга есть еще множество других функций. Таких как, я уже сказал только что, управление органами вашего тела. Например, той же печенью или желудком. Даже вашей походкой управляет мозг. И многие психотерапевты даже по походке человека в состоянии определить у него то или иное психическое заболевание.

– Я по своей природной наивности, Георгий Георгиевич, почему-то всегда считал, что мной управляет мое собственное сознание, – не слишком убедительно возразил я.

– Считайте на здоровье, – согласился Горохов. – Можете даже считать, что вами ваша душа управляет. Но сначала попытайтесь дать мне точную научно обоснованную формулировку сознания. Что это такое?

– Откуда же я могу знать. Это прерогатива ученых – давать формулировки.

– А никто из ученых не может точно этого сказать, как не может определить, где в теле жилище сознания, где жилище души… Вот где мозг находится, мы знаем. Более того, мы знаем, что мозг, говоря современным компьютерным или полукомпьютерным языком, это – гиперсеть гиперсетей, а не те два полушария, о которых мы ошибочно говорили еще несколько лет назад. Одно – гуманитарное и чувствительное, второе расчетливое, почти математическое. Еще недавно это не подлежало сомнению, однако нашлись люди, которые усомнились, и сейчас бытует мнение о более сложной системе мозга. Ему постоянно нужна энергетическая подпитка. У взрослого человека один только мозг «съедает» двадцать пять процентов всей получаемой организмом энергии. А остальное он самостоятельно, не спрашивая ни человека, ни его сознание, распределяет между различными органами тела, кому сколько требуется. И потому можно однозначно и уверенно говорить, что мозг управляет человеком, а не человек мозгом. Что мозг решит, то человек и выполняет. А решает он самостоятельно. Опять с сознанием не советуясь. Но вернемся к ароматерапии. Единственный сигнал, который мозг воспринимает как обязательный к исполнению, – это сигнал, подаваемый обонянием. На этом ароматерапия и работает. Опытным путем было установлено, какие участки мозга за работу какого органа отвечают. Также опытным путем устанавливалось воздействие на этот участок определенной структуры запаха. С этого и началось лечение. И не только лечение, но и прямое воздействие, как вы сами, командир, сегодня убедились на примере рядового Максимова. Моя работа по большому счету выросла из ароматерапии, хотя и перестала быть собственно терапией, в привычном понятии этого термина.

– Возможно, Георгий Георгиевич, возможно, – не стал я отрицать того, что своими глазами видел. – Вам это известно гораздо лучше, чем мне. Я тоже вижу практическую возможность применения таких методов. И готов вам помогать в ваших изысканиях…

Я ни на что не купился, я просто увидел старание человека добиться результата и готов был ему оказать в этом посильную помощь.

– Всего вы видеть еще не можете, потому что просто не знаете этого. Я вам сейчас расскажу историю, как Константин Егорович, – профессор Горохов кивнул в сторону сидящего на переднем пассажирском сиденье человека, – после того, как попытался испытать препарат на себе, умудрился в центре Москвы вляпаться в криминальную историю, когда киллеры на его глазах хотели убить одного известного бизнесмена. Константин Егорович, человек сугубо мирный, хотя в молодости и служил в морской пехоте, умудрился не только свалить двух киллеров, третьего застрелил охранник, но и, в дополнение к этому, схватил один из пистолетов и выстрелил с дальней дистанции в раскрытое окно дома через дорогу, откуда собирался стрелять снайпер. Таким образом, не умея стрелять из пистолета, впервые в жизни взяв его в руки, Константин Егорович застрелил и снайпера, и его помощника с предельной для пистолетной стрельбы дистанции. И все это, у нас в лаборатории не возникло сомнений, было связано с действием препарата, который наш коллега испытал на себе. Он ведь не знал, в какую ситуацию ему суждено попасть. После приема препарата занимался обычным решением математических задач. А когда пошел домой, такое случилось…

– Вы рассказываете интересные вещи, Георгий Георгиевич, – сказал я. – Кажется, в Интернете я встречал эту историю. Так это был Константин Егорович? – Я посмотрел на ассистента профессора с повышенным уважением. И меня даже его старенькие неуклюжие очки в роговой оправе не смутили. – Я впечатлен, признаюсь, и готов, как уже сказал, вам помогать… И даже попытаюсь недоверчивость нашего комбата перебороть. Короче говоря, можете на меня рассчитывать, Георгий Георгиевич.

– Вот это, командир, главное, для чего я сегодня с вами побежал… – признался Горохов. – Не зря бежал, значит.

Я уже, кажется, перестал обижаться на обращение «командир». Наверное, профессору Горохову нравилось произносить это слово, и он его произносил. Это была его слабость. А я умел прощать чужие слабости, понимая, что у меня у самого различных слабостей полный маршевый рюкзак наберется…

* * *

Мы уже находились на территории поселка, в котором стоял наш батальонный городок, когда навстречу «Волге» пробежал еще один взвод нашей роты – шестой. Тот самый взвод, у которого первоначально в расписании значился этот марш-бросок и вместо которого побежали мы. Вчера после ужина начальник штаба сообщил мне, что поменял расписание, и моему взводу предстоит, в соответствии с новым графиком, с утра преодолеть дистанцию марш-броска. Что послужило поводом к смене расписания, начальник штаба объяснять не стал, а я не стал уточнять. Мало ли какие у инструкторов, проводящих во взводах занятия, могут быть обстоятельства. Это только марш-бросок не требует дополнительного специалиста-инструктора, да еще, может быть, «рукопашка», хотя и там часто без инструктора, бывает, не обойтись. Да и существенной разницы я не видел. Что в новый, обозначенный расписанием день бежать, что через день, как значилось в расписании раньше, – бежать все равно пришлось бы.

Но у меня откуда-то появилась мысль, что в этот раз расписание сменили преднамеренно и вне зависимости от занятости инструкторов. Комбат пожелал, чтобы профессор Горохов побежал именно с моим взводом. Почему? Мне подумалось, что подполковник Лихоедкин посчитал меня наименее сговорчивым и даже, может быть, наиболее упрямым среди других командиров взводов. По крайней мере, самым несговорчивым. И комбат рассчитывал, что Горохову не удастся найти со мной общий язык.