Читать интересную книгу Дорога в один конец - Владимир Брянцев

– Принеси сапог, салага. Я сказал!

Вадим не пошевелился. Казалось, темень гроба засыпают землей и через секунду уже не выбраться.

Второй сапог попал в лицо. Тяжелый, нарощенный каблук пришелся прямо в лоб Вадиму. Казалось, вспыхнул свет, и сорвал крышку гроба. Вадим схватил сапог и швырнул в угол, где как раз чиркнула зажигалка. Второй сапог уже запустил, вложив в бросок весь давящий клубок из злости, ненависти, гадливости, презрения, замешанных на липком страхе от неизведанной еще в своей короткой жизни конфликтной ситуации.

– Твою мать! – Слышно было, как от неожиданности таки вырвало «фирмового».

– Ах ты, сука! – Леха рванулся через койки, по лежащим, но, перепутав в темноте, навалился на Игоря, тыча кулаками куда попало.

– Пошел на хрен! – Игорь взвыл и зацедил в челюсть танкиста, а Вадим, обхватив того за шею, пытался оттянуть назад. Леха, давясь матерщиной, локтем двинул Вадима под дых. Вадим разжал руки, и сильный удар с разворота ногой в грудь отбросил его на опорный столб палатки. Столб звонким выстрелом треснул, и палатка, как парашют, накрыла побоище. Уже слышался топот мчавшихся на ЧП дежурных, а под двигающейся тканью палатки еще продолжалась матерная возня.

«Командиров» увели. «Фирмового» заставили убрать блевотину и завтра после завтрака велели прийти в канцелярию за документами. А наиболее пострадавшему Вадиму сержант-медик прилепил пластырный крестик на лоб, где ссадина помалу наливалась в шишку. На этом инцидент был исчерпан. Отделение самостоятельно, без «командиров», водрузило, кое-как, шатер палатки на место, и темнота быстро успокоила разгулявшиеся страсти.

Глава 7

– Пиши. – Худосочный капитан положил перед Вадимом лист бумаги и ручку.

– Что писать?

– Все. Все, как было. Как достали бухло, кто инициатор, из-за чего морды били. Все пиши.

– Ничего писать я не буду, – вдруг неожиданно для самого себя уперся Вадим. – Ничего не видел в темноте.

– А синяк откуда?

Шишка за ночь, почему-то, превратилась в синяк под глазом.

– В суматохе кто-то двинул.

Вадима раздражал этот худой, желчный капитан своим следовательским тоном. Раздражала невозможность объяснить даже самому себе, почему полез с дурацкими, как теперь казалось, вопросами к этому Лехе. Впрочем, себе позавчерашнему он еще мог бы объяснить, а себе сегодняшнему уже нет.

– Слушай, Бут. Ты умный парень. Я здесь полистал твое дело – прямая дорога тебе в офицеры. Не начинай не с той ноги. – Капитан закурил и вперся взглядом в синяк. – Сапогом заехал? Что не поделили, колись?

Вадим молчал. Что он мог рассказать. Как смрадный соляровый смог от танкистского комбинезона Льохи убил романтические иллюзии маленького мальчика? Как он отбивался от реальности своими наивными подколками этому выродку? Другим словом назвать эту мразь, опускающую армию ниже плинтуса, Вадим не мог.

– Ладно, дуй на экзамен, позже разберемся. – Капитан раздавил окурок в пепельнице.

– Я хочу забрать документы. – Во лбу било молотком.

– Ты что, чудик! Ты чего боишься? Эти двое отсидят по десять суток и ту-ту. Один сечку жрать на БАМ в свой стройбат, ну а другой, – офицер сжал челюсти, – другой далеко в Германию вот с отакенной телегой, и жизнь ему там медом не покажется. Так что, давай, дружок, успокойся. Сдавай экзамены, для тебя это формальность, и готовься осенью стать в строй. – Капитан открыл и закрыл ящик стола, давая понять, что аудиенция закончена.

– Я хочу забрать документы. – Вадим даже побледнел от своей упертой решимости. – Я передумал в военное, пойду в автодорожный институт, – как бы оправдываясь, выдавил.

– Послушай. – Капитан резко сел. – На последний поток в автодорожный – безнадежное дело, поверь. А здесь ты уже практически курсант. Ты же еще с приписного свидетельства готовился в Харьковское командное – так же и написано в деле. Не глупи. Ты же решаешь сейчас сам свою судьбу!

Вадим хотел рассказать про два злополучных сантиметра роста, обрубившие ему дорогу в Харьков, и как обидно было. И как хотел в танкисты с детства. А сколько книг, сколько фильмов! А ни одна не пропущенная передача «Служу Советскому Союзу»! И цель в жизни! Но вдруг осознал всю наивность этого порыва и еще ниже опустил голову:

– Отдайте документы. Пожалуйста.

Он впервые врубил реверс, не осознавая еще этого. Хотя нет. Врубить реверс – означало для Вадима отказаться от армии, как таковой. Нет, Вадим – дитя своего времени, не представлял себя не служившим. Поэтому, как оказалось, лишь слегка потянул рычаг фрикциона, но этого было достаточно, чтобы жизнь пошла другой колеей.

Офицерская карьера навсегда останется его детской мечтой. И кто знает, может это Ангел-Хранитель потянул этот рычаг рукой Вадима, уберегая его от разочарований, краха иллюзий, пьянства и тоски в дальних, обшарпанных гарнизонах. От Афганистана, Приднестровья, Чечни, в конце концов. А может и от генеральских лампас? А ведь для достижения этих лампас надо было пожертвовать осознанной необходимостью – свободой. Вот про эту цену Вадим не знал, а она была неподъемна для него, про что наверняка знал тот, кто его рукой потянул этот рычаг Судьбы.

В проеме палатки Вадим столкнулся с выбегавшим Игорем.

– А я ищу тебя! Давай быстрей, уже человек десять сдало. Там такая сдача – тянут за уши, говорят! – Игорь умерил пыл, заметив новое для него выражение лица Вадима. – Что, Вадик?

Вадим показал папку с документами.

– Что? Отчислили?! – в широко раскрытых темных глазах Игоря, Вадим, наконец, увидел зрачки.

– Сам ухожу.

– Ты что? Из-за этой вот мрази?! Ты что, испугался?! Да мы их размажем, дай только поступить!

– Их отчислили. И этого в «джинсе» тоже, а я сам забрал документы.

Вадим говорил спокойно. Усталость-безнадега уже проходила, как всегда после принятого решения, и он потихоньку входил в настрой «жить только вперед». И Игорь понял это:

– Ну, ты даешь!

Они сели на койку. Повисла пауза.

– А мне, Вадим, не поступить нельзя. – Игорь потянулся за сигаретами. – Дело на мне. Не ахти какое, не буду распространяться, извини, но, если даже условно, – жизнь поломает. Я не вижу себя офицером, не мое это – козырять направо-налево, но поступить надо. А там, придет срок, отчислюсь в армию, дядя поможет. Надеюсь, в Германию попасть тоже подсобит, а там видно будет. – Он медленно тоненькой струйкой выпустил дым.

– Далась тебе эта Германия.

– Эх, Вадимка! Вряд ли у нас потом будет шанс посмотреть, как люди живут! Да и обидно. Эта мразь, – он сплюнул, – попала туда, а мы что – хуже?

– Ты хотел бы к нему в часть? – Скептическая ухмылка скривила губы Вадима.

– Везде одно и то же, – сделав паузу, ответил Игорь.

В его философии не чувствовалась покорность, а сквозил пофигизм, который, как позже узнает Вадим, может очень даже неплохо привить от бацилл реального армейского существования.

– И куда ты теперь? – Игорь поднялся, кончая разговор.

– Попробую в автодорожный на последний поток. Не выйдет – пойду на курсы шоферов от военкомата, хоть специальность какая-нибудь будет, а весной – в армию. – Вадим начал собирать чемодан.

Игорь стоял в раздумье, не знал, как попрощаться.

– Ну ладно, побегу я, а то экзамен пропущу. – Он протянул руку и в зрачках его глаз Вадим заметил промельк легкой вины. – Удачи.

– И тебе.

В проеме выхода Игорь вдруг остановился и, повернувшись, спросил:

– Вадим. А почему, все-таки, ты уходишь? Я, если честно, так и не понял, в чем причина?

– А-а-а, это уже в прошлом. Все в прошлом, Игорек, – улыбнулся Вадим натянутой улыбкой. – Да и какие наши годы? Все впереди!

Он старался выглядеть хотя бы не подавленным. Это удавалось с трудом, и Игорь пожалел его:

– Ну, пока.

Возле здания канцелярии Вадим заметил «фирмового». Тот, сидя на лавочке, нервно курил, поглядывая на приоткрытое окно в кабинет худосочного капитана. Было видно, как капитан, брезгливо скривив тонкогубый рот, слушал жестикулирующего, как в пантомиме, лысого толстяка в модной замшевой курточке. Толстяк вскакивал, наклонялся к капитану, вновь садился, а капитан курил, глядя в стену, и лицо его говорило: «Как же меня все это достало».

На КПП солдат со штык-ножом на ремне, опустив полосатый шлагбаум, попросил у Вадима сигарету.

– Не курю, извини. А чем можно доехать в город?

– Через минут десять будет автобус в училище. – Солдат поправил сползающий ремень.

За шлагбаумом на обочине стояла «Волга». Водитель тер лениво лобовое стекло, а худая длинная дама в белом брючном костюме нервно ходила туда-сюда.

«Эти «Солнцедар» не пьют», – подумал Вадим.

«ПАЗик» с военными номерами довез Вадима до ближайшей станции метро. Он вышел, и автобус, отъезжая, как и троллейбус два дня назад, отодвинул штору новой мизансцены в жизни юноши. Цель отсутствовала. Надо было просто жить и решений никаких принимать уже не надо, ведь ни по какому фарватеру нельзя было обогнуть этот айсберг – армию.