Читать интересную книгу Кровная месть. Чеченская вендетта - Ибрагим Хараев

– Микаил, тогда я не понимаю, зачем ему всё это? Если у него не было детей, он мог найти тысячи других возможностей завести сына. Но почему, почему ему надо было именно меня сделать несчастливым на долгие шестнадцать лет?!

– Дад, я не знаю. Но точно знаю, что он никому не мог сделать плохого. Он хороший человек.

– Думаю, ты прав, Микаил. Когда бандиты похитили меня много лет тому назад, он единственный среди них был без маски. Он один не грубил и не избивал нас с Яшей, когда я пытался им объяснить, что они совершают большой грех. С тех пор я много раз пытался понять, в чём тут секрет. И ещё вот что удивительно… Если бы он не хотел, чтобы я тебя нашёл, он не должен был появляться на телеэкране, тем более, вместе с тобой. Это был либо очень глупый поступок, либо он хотел, чтобы я вас нашёл.

– Дад, я могу тебе сказать точно одно – я знаю его очень хорошо. Он очень разумный человек и никогда не делает опрометчивых поступков.

– Тогда почему он хотел, чтобы я нашёл тебя?

– Я не знаю.

– Да, конечно, откуда тебе это может быть известно… Даже мне непонятна вся эта ситуация.

– Я думаю, ответ в пяти минутах отсюда.

– Скоро мы всё узнаем… Кстати, Микаил, сначала я бы хотел пойти в мечеть и помолиться.

– Нет проблем, дада. Видишь то маленькое здание? Там внутри мечеть. С шести лет Канта водил меня туда каждую субботу и воскресенье, я учил там арабский язык и основы религии.

– Спасибо ему за это.

Руслан понял, что невозможно отрицать очевидное: Канта сделал для его сына много добра, но какую цель он преследовал, выкрав малыша у родителя, оставалось неясным. Поэтому, хотя Руслан был бесконечно рад «второму рождению» Микаила, он всё ещё чувствовал себя не в состоянии простить Канту. Зайдя в мечеть и совершив омовение, Руслан полностью погрузился в молитву. Опомнился он только когда увидел рядом с собой сына, который кротко шептал слова молитвы. Когда-то Руслан держал его, совсем крохотного, в ладонях. Теперь этот мальчик уже был одинакового роста с отцом.

– Спасибо тебе, о Аллах, за всё, что ты делаешь, – прошептал Руслан и, повернувшись к сыну, крепко обнял его.

Микаил всё ещё держал в руках письмо и фотографию мамы. Ему казалось, будто он держит её за руку, как всегда мечтал. А теперь он может обнять и взять за руку ещё и своего отца.

Руслан инстинктивно чувствовал, что в действиях Канты не было злого умысла. Просто было что-то такое, о чём они – Руслан и Микаил – не знали. Неторопливо выйдя из мечети, они направились к машине.

– Микаил, когда войдём в дом, пожалуйста, укажи мне его комнату, а сам иди в другую. Мне надо поговорить с Кантой с глазу на глаз. Потом я тебя позову, когда надо будет.

Хотя Руслан сказал это спокойно, Микаилу стало тревожно на душе.

– Дад, ведь всё будет нормально, правда же? – он как бы одновременно спрашивал и утверждал.

– Всё будет хорошо, Микаил.

Они медленно подошли к дому. Руслан сделал глубокий вдох. Что-то словно удерживало его и говорило: «Не торопись». Микаил уже взялся за ручку двери, когда Руслан перехватил его руку:

– Микаил, мне нужно немного времени, прежде чем я войду. Ты меня понимаешь?..

– Да, дад, конечно, тебе нужно время.

Руслану было невыразимо приятно слышать, как сын называет его отцом. Хотя Руслан был отцом уже много лет, но сегодня это случилось с ним впервые. Об этом он мечтал столько лет. Сейчас ему как никогда захотелось обнять сына, но он сдержался, потому что, будучи чеченцем, считал подобные проявления нежности чрезмерными. Руслану казалось, что его жизнь вот-вот разделится на две части. Одна была до этой минуты, и вторая начнется, когда он поговорит с Кантой.

Руслан медленно развернулся и пошёл в сторону лужайки, сел на траву, подогнув под себя ноги. На память вдруг пришли дни, когда он уходил в армию…

Глава 3. Руслан в армии

Неразделимы белых два крыла —То к справедливости любовь и доброта.Он избран Богом, духом окрылён,И тяжек путь его на поприще благом…

Ты чувствуешь глухую мира больИ рвешься залечить чужие раны.Где благодарность?.. Но не важно столь…Пусть ноют сердца, тела раны…

Честь уронить нельзя, ничтожна смерть,Великодушие – редчайшая отвага,Наперекор всему имей свой манифест,Достойный образ – вечная награда.

Когда Руслану исполнилось восемнадцать лет, ему, как и всем его сверстникам, пришла повестка в армию. Защиту Родины он считал своим долгом. И ему очень хотелось попасть в Афганистан, чтобы сражаться там против врагов.

Руслан никогда не опаздывал и явился к кабинету военкома Воронина ровно в назначенное время. Он уже хотел открыть учебник английского, чтобы скоротать время в ожидании, но увидел, как по коридору, чуть прихрамывая, идет сам подполковник – высокий, подтянутый человек лет пятидесяти.

– Вы ко мне, молодой человек?

– Так точно, товарищ подполковник! – Руслан вскочил.

– Ух ты, глянь на него, воин! Твоя фамилия… – он попытался вспомнить, – проклятая контузия. Так как твоя фамилия, воин?

– Дадиев, товарищ подполковник.

– Да, точно, Дадиев. Ну ладно, проходи, поговорить надо. – Они вошли в кабинет. – Небось, на гражданке хочешь остаться, а?

– Никак нет, товарищ подполковник!

– Да что ты заладил «товарищ подполковник, товарищ подполковник». Ещё не в армии, успеешь, – он улыбнулся. – Кто тебя этому научил? Дорофеев, что ли?

– Так точно… Да, товарищ подполковник!

– Тот ещё орел. Всё такой же строгий?

– Да нет, он очень хороший, мы его все уважаем.

– Знаю, знаю, его студенты особенно хороши: собрать, разобрать автомат Калашникова умеют отлично. Сам-то за сколько справишься, а?

– За пятнадцать секунд.

– За сколько? За пятнадцать секунд?

– Так точно, товарищ подполковник!

– Ты знаешь, какой норматив на «отлично»?

– Знаю, от восемнадцати до тридцати секунд.

– И что? Зачем тебе так быстро собирать его, а?

– Ну как же, товарищ подполковник, если на войне надо будет рожок поменять, ну, или затвор заклинит. Там надо всё по-быстрому.

– Причём тут война? Ты что, служить идешь или воевать? – Офицер вдруг задумался. – Хорошо, спрошу тебя прямо: ты где хочешь служить?

– В Афгане, товарищ подполковник.

– Етить твою мать, ещё один герой… – сказал Воронин, закуривая сигарету. – Слушай, я там четыре года провёл. Ты видишь, что у меня с ногой? Видишь? – раздосадованный, он встал из кресла.

– Да.

– Так вот, я там на мине подорвался. Со мной понятно, я сам этот путь выбрал давным-давно. А тебе-то чего неймётся, а? Зачем тебе Афган?

– Ну, вы же там были, да и другие ребята защищают там нашу родину.

– «Там» это ты правильно сказал. Там, а не здесь. Родину обычно защищают на своей земле, а если ты воюешь где-то на чужой, то я сомневаюсь, что это защита Родины. В общем, слушай меня, умник. Садись и давай поговорим, как мужчина с мужчиной.

– Давайте, – сказал Руслан, всё ещё не понимая Воронина.

– Через год я ухожу на пенсию. Я, как и многие другие, совершал и хорошее, и плохое. Мне уже пятьдесят, я прожил больше половины своей жизни, как говорится, стою одной ногой в могиле. Я дал себе слово, что за этот год я сделаю всё, чтобы мальчишки, особенно такие, как ты, не попали на войну, в Афган. Ты меня понял?

– Почему «такие, как я»? Я что, хуже других?

– Нет, ты не хуже и не лучше. Ты – сирота. Вот, смотри, – он достал пачку фотографий молодых парней. – Этих ребят больше нет. Они все погибли там, и четверо из них были сироты. Как и ты, понимаешь? Они могли бы жить, жениться, завести свои семьи. Но их больше нет. Понятно, всех оградить от войны я не смогу. Но таких, как ты, я не отправлю, ты понял? – он потянулся за новой сигаретой. – В общем, через месяц будет отправка солдат на Сахалин. Это очень далеко, особенно от Афганистана. Будешь служить в стройбате, заработаешь денег, после армии они тебе понадобятся. И на этом – точка. Можешь идти. И ещё… Этот разговор – строго между нами, хорошо?

Руслан вышел из кабинета, чувствуя какое-то опустошение, – он так мечтал попасть в Афган. Но Юрия Андреевича он понимал, ведь подполковник желал ему добра. Плюс ко всему, только сейчас, в восемнадцать лет, Руслан впервые осознал себя сиротой. Он – один, и умирать в его планы не входило. Он думал: как только вернётся из армии, он обязательно, не откладывая, женится. Но прежде, конечно, он влюбится. И это произойдёт именно так, как было у его родителей, как рассказывала ему мама. Он вдруг принялся вспоминать родителей, как вспоминал в первые годы после их смерти. Ему хотелось жить, но сейчас на душе было так же, как в тот день, когда они погибли. Ему захотелось навестить их могилы, которые были рядом друг с другом, как и они сами были вместе всю жизнь, с самой свадьбы.