Читать интересную книгу Психология и психопатология кожи. Тексты - Коллектив авторов

Уже здесь познается большое значение экстрагенитальной сексуальности. Тем не менее я хотел бы пойти еще дальше и прямо утверждаю, что высочайшее культурное развитие человечества привязано к продолжению его существования. У кого есть глаза, чтобы видеть, не сможет закрыться от осознания того, что во второй половине XIX века с ее чрезвычайными прогрессами во всех областях, с прогрессом, далеко превосходящим достижения предыдущих тысячелетий, совершенно очевидно, рука об руку идет и чрезмерный прирост сексуальности, причем преимущественно экстрагенитальной. Только эта эпоха, к примеру, приблизила широким народным массам спорт, т. е. возбуждение кожной и мышечной сексуальности в его самых различных формах: так, скалолазание до альпинизма, плавание, гимнастика и гребля, велосипедный спорт и гонки на автомобилях, игра в теннис и гольф, зимний спорт самого различного рода, а также путешествия и охота в чужих, неисследованных частях света. Таким образом, кожная и мышечная эротика людей стала намного мощнее и распространилась шире не только как создательница предваряющего удовольствия. Ведь и в целом половая жизнь наших культурных народов стала намного интенсивнее. Вопль об изживании индивидуальности не нашел бы такого сильного отклика и не внедрил столько прежде неслыханного в современное воспитание девочек, если бы половое удовольствие людей in toto[40] не поднялось бы так сильно и так непреодолимо.

При этом увеличении половой потребности экстрагенитальной эротике причитается исключительная важность. Ведь она позволяет далеко идущее повышение сексуальности и всех таких важных для культуры возможностей сублимации настолько, чтобы возбужденная чувственность губительно не хватила через край[41]. Достаточно вспомнить состояние нравов в период распада Рима. В ту эпоху существовало только одно сексуальное задействование, генитальное, и никакого другого отвлечения для него, кроме как в распутных оргиях. Напротив, эротика кожи, слизистой и мышц современных людей действует как своего рода лейденская банка. Она позволяет накапливать большое количество сексуальности, не становясь при этом необузданной. Уже потому, что она аутоэротична, и поэтому намного лучше пригодна для сублимации. Тот, кто проследит половое влечение человека, не сможет уйти от познания, что временем сильнейшей и могущественнейшей сублимации является время аутоэротики. Генитальное задействование оставляет мало места одухотворению. После совершенной зрелости, когда для любви требуется партнер, она из-за этого становится альтруистичной, хотя, конечно, в первую очередь, и у большинства вообще, она таковая только для них и, в крайнем случае, для семьи. Если, напротив, экстрагенитальная сексуальность затрагивает только собственную персону, то ее сублимация создает ряд очень мощных сил влечений. Тем самым, однако, она становится социально намного более ценной, чем та кажущаяся альтруистической, но ограниченная самим узким кругом[42].

Кожная и мышечная эротика имеет и другие преимущества. Ее потенциал намного выше, она интенсивнее застаивается, чем общая генитальная. И в то время как часть ее постоянно вновь подвергается сублимации, накапливается новая аутоэротика. Она до определенной степени делает человека независимым даже от естественного психологического использования половых органов и продлевает возможность его любовной жизни вверх и вниз, как в детство, так и в старческий возраст. Она позволяет женщине подождать с материнством, пока та не станет анатомически и психологически полностью способной к этому достижению, не отрекаясь до этих пор от так необходимой сексуальности. Сейчас нетрудно увидеть, как значимо то, что сексуальность не является чем-то простым, не ограничивается органами размножения, а таит неисчерпаемые источники удовольствия в экстрагенитальной эротике. В этом смысле сбрасывание волосяного покрова, свойственного еще нашим непосредственным звериным предкам, является условием культурного прогресса, подобно тому, как увеличивающаяся эротика слизистой развивает артикулированную речь – чисто человеческое приобретение.

Наконец, хотелось бы еще настоятельно подчеркнуть, что я не изложил весь мой материал исчерпывающе. Часть я пока удержал, чтобы использовать в качестве основы для отображения садистически-мазохистического комплекса в последующей статье. Здесь я хочу лишь кратко сообщить еще три соответствующих случая из своей психоаналитической практики, поскольку они пригодны для освещения экстрагенитальной эротики.

Случай I

51-летняя истеричка, из ее бесчисленных жалоб выделю только важные для настоящей статьи. Цитирую по стенографическим записям психоанализа, по возможности используя слова самой пациентки:

«Детьми мы охотно позволяли щекотать себя либо в ладошку, либо во внутреннюю (радиальную) сторону предплечья, что доставляло нам особенное чувство удовольствия. Обычно мы, братья и сестры, делали так друг другу, и мне всегда очень хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно. Мы также щекотали друг другу подошвы, но не выдерживали этого и начинали дико отбиваться. Подобным образом чувствительной я была под мышками и на шее, там я тоже не выносила щекотания. Напротив, я сама часто щекотала себя вокруг груди, особенно на сосках, где я была чувствительнее, и по бокам живота. На обоих участках это было прямо-таки приятное чувство. Когда щекотали пятки, мы так много смеялись, что бабушка замечала: “Так можно до смерти досмеяться!” Мы также очень любили щекотать друг другу спины, а потом, когда становилось совсем невмоготу, царапались. От зуда мы испытывали чувства сильного удовольствия. Тогда невозможно было остановиться, хотелось продолжать и продолжать. Другим это уже становилось неприятно, и мне приходилось снова и снова подбадривать: “еще немножко!”»

После обморока в 30 лет, с начала ее настоящей тяжелой истерии, она также часто страдает зудом кожи, причем постоянно чешутся всегда определенные участки, например, лопатки и пространство между ними или те точки, где ягодичные мышцы переходят в мышцы поясничного отдела. «Этот кожный зуд у меня всегда появляется с обеих сторон, предположительно, он возникает на обеих лодыжках, а также на подъеме ноги или носках. Когда я испытываю его на одной половине тела, я могу быть уверена, что скоро он возникнет и на другой. При этом внешне никогда ничего не видно. Только в последние годы (начало климактерия) у меня появился сильный зуд на гениталиях до и после менструации и также часто зуд на груди». Следует еще добавить, что она часто опасается рака груди, а во время месячных постоянно испытывает тянущие боли в грудных железах.

«Когда в 9 лет я спонтанно начала онанировать, качаясь между двумя креслами, я одновременно смеялась и плакала и испытывала щекотание на гениталиях и на животе, а также определенную боль выше срамной области. Сейчас, когда я взволнована, или у меня состояние страха, или я чего-то опасаюсь, у меня начинается бегающее и тянущее ощущение вдоль позвоночника к животу, т. е. тоже своего рода щекотание. При этом бегающем ощущении меня прямо-таки вытягивает вверх, и начинаются состояния страха, чаще всего испуг, что я могу умереть или сойти с ума. Возможно, это тянущее ощущение вдоль спины происходит оттого, что в игре и в ссоре братья часто притягивали меня за косы к земле, что причиняло мне именно боль, никакого чувства сладострастия». Отец тоже часто грозил: «Я тебя за волосы подниму!», поэтому сейчас ее тянет вверх. «В детстве нас часто поднимали за голову вверх, пока бабушка не сказала: “нельзя этого делать, ведь вы так можете себе шейные позвонки вывернуть!” еще тогда мне очень хотелось иметь настолько тяжелые косы и волосы, чтобы они тянули меня вниз, как я читала в сказках. Там это всегда были королевские дочери, или, по меньшей мере, они потом становились королевами». – Таким образом, за тянущей болью или щекотанием, возможно, кроются инфантильные фантазии о величии? – «Да, я всегда желала, чтобы появилась фея и позволила загадать три желания. Тогда я бы назвала: красивые золотые волосы до земли, 20 000 флоринов и вечное блаженство. Детьми мы также часто играли, брали волосок и тянули его. Прежде чем взять волосок, щекотали кожу, после этого появляется покалывание при одевании, и такое же чувство у меня всегда между лопатками, зуд с покалыванием (в отличие от простого зуда в лопатках). Я очень часто видела, как отец брал и выдергивал волос в носу. Он и сейчас еще так делает». – Не кроются ли за этим и другие волосы? – «Да, девушкой я также тянула себя за срамные волосы и всегда состригала их, потому что они меня смущали. При зуде на лопатках я думала о прыщике или блохе, потому что чувствуется копошение». Однажды между двенадцатью и тринадцатью годами у нее появился фурункул в срамной щели, который вскрылся и сильно гноился. Тогда она думала, что подхватила его от швеи, снимавшей у них койку. Однако отец даже заподозрил ее в связи с мужчиной и проконсультировался по ее поводу с врачом. – Тогда зуд между лопатками, помимо прочего, означает и желание настоящего сексуального сношения с мужчиной. – «Еще одно. Бабушка рассказывала, что ей для обескровливания ставили на спину банки. Она говорила: “Это как если бы кололи иглами”. Очевидно, когда я испытываю покалывание и зуд между лопатками, я идентифицирую себя с ней. Зуд в пояснице я переняла от своей падчерицы» (с которой она связана через мужа, приходящегося отцом падчерице).