– Заболела.
Мазгар прикоснулся к её лбу, почувствовал жар.
– Сердце… – сказала Оксана. – Дай, пожалуйста, вон те таблетки.
Мазгар подал стоявший на столе пузырёк с таблетками. Оксана положила под язык одну, полежала некоторое время неподвижно. Мазгар стоял рядом, затаив дыхание.
– Что-то часто сердце стало беспокоить в последнее время.
– Переволновалась, наверно.
– Море тоже всё время волнуется…
– Ну, ему это нипочём, у него сердца нет.
– Да, бессердечным жить легче. – У Оксаны повлажнели ресницы. – Если умру, доченька моя останется… Оленька моя…
– Не расстраивайся, всё будет хорошо.
– Я себя знаю. Я же медсестра.
– А я, хоть и не медик, но знаю: скоро поправишься.
– Как ты можешь знать?
– Сердцем чувствую. Ты будешь жить долго-долго. Ради Оленьки. И ради меня…
Последние слова вырвались неожиданно для него самого. Но они подействовали лучше всякого лекарства. Глаза Оксаны заблестели.
– Спасибо, миленький! Я…
Она хотела сказать что то ещё, но зазвонил телефон. Оксана вскочила с постели.
– Да ну что ты выдумываешь! Опомнись! Одна я. Заболела, лежу… Сердце прихватило, вдобавок, кажется, простудилась, температурю…
«Валентин!» – сразу понял Мазгар.
– Хорошо, завтра постараюсь приехать, – продолжала Оксана. – Пока, спокойной ночи!
Положив трубку, она снова легла.
– Муж звонил. Договорились встретиться завтра. Надо купить наконец ему эту окаянную куртку, а то изведёт потом упрёками.
– Но ты же больна!
– Может, до утра отлежусь.
Оксана положила под язык ещё одну таблетку.
– Не полегчало?
– Нет. Похоже на предынфарктное состояние.
– Тогда надо «скорую» вызвать.
– Ни в коем случае! Могут положить в больницу, а мне хочется скорей вернуться к Оленьке.
– Что же тогда делать?
– Я умею лечиться. Если б найти горчичники…
– Где их взять?
– Может, у Виктории есть. Она сказала, в вестибюле будет смотреть телевизор.
Мазгар быстро нашёл Викторию, но горчичников, к сожалению, не было.
Увидев на одной из дверей табличку «Медпункт», Мазгар решительно шагнул туда.
* * *
Дежурная медсестра учинила форменный допрос:
– Кому нужны горчичники? Зачем?
Мазгар растерялся. Скажет правду – она может вызвать «скорую». Решил схитрить:
– Мне нужны. Простуда, знаете ли… Грудь бы прогреть.
– Снимите рубашку, ложитесь на кушетку. Я вам жидкий горчичник сделаю. Потом в душе горячей водой смоете.
– Не нужен мне жидкий. Дайте несколько этих… на бумаге.
– Я же предлагаю вам более эффективную процедуру. Сделаю по всем правилам, и болезнь вашу как рукой снимет. Давайте, давайте, ложитесь!
– Да не мне самому горчичники нужны.
– А кому?
– Товарищу. Тут один татарский писатель живёт, знакомый мой. Вот он прихворнул.
– Татарский писатель? А, знаю его, он вчера глазные капли попросил, вот я номер его комнаты записала. Ну-ка, позвоню ему, спрошу, что с ним.
– Не надо беспокоить, он только что задремал. Бог ты мой, из-за маленькой просьбы столько канители! – рассердился Мазгар.
– Нам не разрешают просто так лекарства выдавать. Я должна записать, кому, что, по какой причине выдала.
– Бюрократизм важней здоровья – вот как это называется!
– И вовсе не бюрократизм. Врач утром прочитает запись и обязательно посетит больного.
– Ну ладно, дайте мне несколько горчичников хоть с записью, хоть без записи, да я пойду.
– Нет их у меня, кончились, только горчичный порошок остался.
– Что ж вы сразу мне не сказали, морочите тут голову?
– Это вы сами мне голову заморочили, а я ещё старалась как-то помочь вам, – обиделась медсестра.
– Что же делать? В аптеке они есть?
– Аптека уже закрыта. Пойду поспрашиваю, может, у кого-нибудь найду.
Вернулась она ни с чем.
Мазгар поднялся к Оксане. Состояние у неё было по-прежнему неважное.
– Иди к себе, тебя работа ждёт, а я попробую заснуть.
– Нет, я побуду около тебя.
– Нет, нет, иди… Пожалуйста!
Тут до Мазгара дошло: Оксана, наверно, боится, что муж к ней нагрянет. Да-да, именно так! Она же сообщила своему Валику, что заболела. Какой муж, если у него есть душа, не примчится к больной жене?
– Хорошо, я ухожу. Отдыхай.
– Я тебе позвоню в одиннадцать, – пообещала Оксана вслед.
* * *
Вернувшись к себе, Мазгар попробовал сесть за работу, но где там! Не выходили из головы эти чёртовы горчичники. Он надел плащ, спустился вниз и вышел к автобусной остановке. Остановил такси.
– Дорогой, у меня большая просьба. Друг у меня заболел, надо слетать за лекарством в ближайшую аптеку.
– Ближайшая аптека работает до восьми, а сейчас знаете, сколько времени? – таксист взглянул на часы. – Скоро десять.
– А дежурной аптеки нигде тут нет?
Таксист минутку подумал.
– Есть, но это довольно далеко.
– Поехали! – сказал Мазгар. – Я за ценой не постою.
Таксист мчал с ветерком. Туда и – обратно. Обернулись за полчаса. Бережно держа в руке пачку горчичных пластырей, казавшихся чудодейственным средством, Мазгар вошёл в свою комнату и в нетерпении стал ждать звонка от Оксаны.
Вот уже одиннадцать. Прошло еще пять… десять… пятнадцать секунд… Наконец зазвонил телефон.
– Оксана!..
– Нет, это Виктория.
– А где Оксана?
– Она приняла лекарство и уснула. Велела в одиннадцать позвонить вам.
«Умница! – подумал Мазгар. – Это чтобы я не беспокоился…»
– К ней никто не приезжал?
– А кто должен был приехать?
– Муж.
– Нет, не приезжал.
– Я добыл горчичники для Оксаны. Откройте дверь, я вам отдам.
Свет в их комнате был погашен. Виктория чуть-чуть приоткрыла дверь и взяла горчичники.
* * *
Мазгар вроде бы успокоился, но немного погодя на него вновь нахлынула тревога. Как там Оксана? Может, всё-таки вызвать «скорую»? А вдруг ей станет хуже? Не догадался наказать Виктории, чтобы проверяла её пульс…
От этих мыслей Мазгару стало жутко, он потянулся к телефону, но тут же остановился. Оксана заснула, звонок может её разбудить. Эх, вот если бы он был её мужем! Просидел бы рядом всю ночь, не смыкая глаз!
В эти минуты для Мазгара не было в мире человека дороже Оксаны.
Думая о ней, он просидел за столом почти до рассвета. Заснул, положив голову на стопку чистой бумаги, которая должна была стать, но так пока и не стала, рукописью книги о любви.
* * *
Его разбудил телефонный звонок. Торопливо схватил трубку:
– Оксана!
– Я чувствую себя гораздо лучше. Сейчас мы поедем в Симферополь, Валентин ждёт меня в вестибюле. Вечером я тебе позвоню.
7
Вечером после звонка Мазгар зашёл к Оксане. Она опять выглядела утомлённой. На предложение прогуляться у моря решительно отказалась.
– До смерти устала, – сказала она, массируя икры. – Целый день – на высоких каблуках.
– Зачем же на таких высоких?
– Валентин велит. Он не любит низкорослых женщин.
– Не такая уж ты низкорослая.
– Для него низковата.
– Интересно… Мучаешь себя ради его прихоти. Может, и красишься, чтобы нравиться ему?
– А что тут такого? Я должна выглядеть перед ним молодой. Приходится прятать морщинки.
Мазгар полагал, что красится она из женского кокетства, а выходит – вынуждена.
– У моря сегодня чудесно, может, всё-таки погуляем?
– Нет, не могу. И Валентин должен позвонить.
– Ясно. Что ж…
– Пожалуйста, не обижайся, ладно? Сходи один, подыши свежим воздухом, голову проветри.
– У меня и так в голове ветер гуляет.
Оксане шутка не понравилась.
– Не говори так! Тебе это не идёт. Ты же писатель. Серьёзный человек.
Мазгар выслушал её с кислым лицом.
– Ладно, иди, мой хороший, – сказала Оксана и погладила его по голове, как маленького. – Позже я тебе позвоню. Сам не звони. Виктория тоже что-то прихворнула.
* * *
Около двенадцати у Мазгара зазвонил телефон. Обрадованно схватил трубку, подумал – Оксана. Оказалось, не она, а тот знакомый татарский писатель.
– Салям! – сказал он. – Как дела, братишка?
– Ничего, дяденька.
– Ты почему дома?
– А где я должен быть?
– Ты, джигит, от меня не скрывай. Я всё вижу. Знатную красавицу ты заарканил.
– Какую такую красавицу? – прикинулся непонимающим Мазгар.
– Как какую?! Уж не упустил ли ты её? Смотри! Упустишь – лишу тебя звания «джигит». Видел я вас вместе, наглядеться не мог – красивая вы пара.
Вот старый шайтан, и когда он успел углядеть? Теперь скрывать знакомство с Оксаной не было никакого смысла.
– Ну и глазастый же ты!
– Народ – он всё видит, а я – представитель народа.
– Что ещё скажешь, представитель народа?
– Вот что скажу: пока другие не перехватили, надо тебе жениться на ней. Она, случаем, не замужем?
– Нет, успокойся, – слукавил Мазгар.
– Вот ведь, поистине Всевышний, решив наградить раба своего, выставляет награду на его пути.