Читать интересную книгу Это не страшно - Евгений Щуров

Спать не хотелось.

Иван вышел на стоянку у больницы и уже издалека стал любоваться своим «шевроле». Он называл его «котик». У всех подряд «ласточки». А у него «котик». Этот достаточно шикарный автомобиль был, пожалуй, пределом мечтаний: не надо никаких «мерсов», джипов и прочей прожорливой братии. Совсем ранняя осень залепила все машины опавшими листьями, довольно сильный ветер изредка перебрасывал листву с одного капота на другой. Моросил мелкий противный дождик. Изредка налетали порывы сильного ветра. И это после дневной жары!

Время года и погода не предрасполагали к веселью и Иван сразу поехал домой, хотя в хорошую погоду он частенько после дежурств заезжал в пивнушку, рядом с домом. Около дома он остановился, не выходя из машины, достал деньги и пересчитал их. Просто так. Это была приятная процедура.

В доме хорошо пахло: новой мебелью, чистотой. Иван Николаевич не очень любил, когда приходил с работы домой и в воздухе висел аромат ужина или застойный запах перегара Катерины.

Застарелая привычка ужинать в одиночестве, с красным вином, сыром и жареным мясом. Не изменил ей Иван Николаевич и сегодня. После душа приготовил ужин и сел на кухне перед телевизором. Нега, истома, хорошее настроение сопровождали физическое тело Ивана на протяжении почти часа, пока он смаковал домашнее красное с большим куском мягкой ароматной жареной говядины, вприкуску с сыром. Выпив первый бокал появилось желание общения с прекрасной половиной человечества, но к концу ужина желание отпало напрочь. Время близилось к одиннадцати. Иван вымыл посуду и пошел в спальню, где завалившись на кровать почти моментально уснул под не выключенный телевизор.

Ночь принесла Ивану массу цветных снов, никаких кошмаров, какие-то обрывки случайных встреч со знакомыми и незнакомыми женщинами, мужчинами, неизвестные улицы неизвестных городов, парадоксальные события, небывалые приключения, связанные с деньгами и золотом.

Пробуждение было обычным; воспоминание и домысливание отрывков снов, обыденно гнусное воспоминание о предстоящем рабочем дне и последующем ночном дежурстве, перетекающим в очередной рабочий день. И только завтра, вечером, домой. Радовало только то, что сегодня Юлька – в ночь, вместе с ним, и деньги вдруг завелись.

Следующая мысль – о бабушке Миловановой. Иван Николаевич пристально вдумался в совершенный им поступок, нет, не просто поступок, а чистое убийство… И ничего не откликнулось в его внезапно одеревеневшем сердце: ни сожаления, ни раскаяния. Только мысль о толстенькой пачке денег грела это одеревеневшее сердце.

На работе как и прежде. Геронтология, беготня туда-сюда, и нескончаемая писанина!

Мысли постоянно заняты пациентами, бесконечные их вопросы по поводу собственных заболеваний, точнее, неизлечимой хрони. «Лет этак 20 назад надо было начинать лечиться, или еще раньше», постоянно твердит Иван Николаевич своим бабусям. «А сейчас положение ваше можно спасти только пересадкой сердца, а кому-то – сосудов головы, или лучше самой головы, у кого она постоянно кружится. Ваш холестерин в сосудах накапливался десятилетиями! И вы хотите выздороветь за месяц?» На протяжении многих врачебных лет Ивана Николаевича положение дел с бабушками и дедушками так и не изменилось. Он только отмечал про себя, что городские несколько трепетней относятся к собственному здоровью.

В обед Иван поехал в банк, открыл валютный счет и бросил на счет 9000$. Казалось, сама красочная банковская карта приобрела еще большую значимость, стала тяжелее и надула щеки от гордости своего содержимого. Тысяча была уже разменяна, часть ее обрела вид золотого подарка Юлии Ивановне.

Настроение стало замечательным, хотелось махать рукой всем встречным девушкам из окна автомобиля.

Работа спорилась, настроение стало отличное. Куда пропадает депрессивное состояние, если у тебя в кармане лежат хорошие деньги! И впереди – ночное дежурство, встреча с Юлькой в его кабинете, ночью, и две лежащих на столе мобилы, Юлькина и его, готовые раскричаться звонками вызова в самое неподходящее время. Юлька приходит к нему всегда только ночью, убедившись, что она не первая в очереди, и что все остальные крепко спят; если кто просыпается, она спешит доложить, что пошла в туалет, живот прихватило. Смешная. Ужасно боится, что об их отношениях прознает муж. А об их отношениях и так знает вся больница, можно не сомневаться, что и муж в курсе, только это ему на руку – можно погулять, когда захочется, и Юлька не пикнет.

Вторая половина дня пролетела незаметно, близилось время смены на «скорой» и он вновь увидит свою-несвою Юльку. Как всегда, начинало трепетать в груди от предстоящей встречи, пора было чего-нибудь придумать на ужин легкое, чтобы сильно спать не хотелось. Иван сходил в магазинчик при больнице, взял сыр, апельсинов, виноград, сырокопченой колбасы, хороший чай. Вернувшись в отделение, пошел смотреть бабок и дедок, оставленных под наблюдение. Как всегда, пройдя по палатам, Иван Николаевич выслушал пару десятков вопросов на медицинскую тему, обстоятельно всем ответил, и вышел из отделения только около восьми. Юлька, наверно, уже уехала на какой-нибудь вызов и Иван пошел в приемное отделение. По пути заскочил в свой кабинет, привел в порядок прическу, спрыснулся одеколоном.

В приемном было на удивление тихо в это вечернее время, только пара пациентов с травмами дожидалась дежурного хирурга. Иван пошел в садик, в курилку, поболтать с шоферской братией. Он давно приметил, что большая часть разговоров среди представителей этой профессии ведется на околопрофессиональные темы. Как только подсядешь к ним, все слышишь одно и то же: где у кого в машине что-то не так, как это исправить, зачем нужно в двигателе то или это. Иван абсолютно не разбирался в механизмах и автомобилях тем более, потому все общение его с шоферами заканчивалось с выкуренной сигаретой.

Откуда ни возьмись подул ветер, нанесло могучие тучки сине-черного цвета, заметно потемнело.

На эстакаду возвратилась Юлькина машина и долго там стояла. «Точно, кого-то привезла», – подумал Иван и пошел в приемное отделение.

По пути запел телефон. Звонили из приемного.

На каталке в кабинете осмотра больных лежала древняя бабушка с запавшим ртом и тяжело дышала. Еле различимые губы ее были цвета спелой сливы, синие и темные. Ноги, торчавшие из-под простыни напоминали две свиные рульки огромного размера. Наметанным взглядом Иван Николаевич определил, что бабушка декомпенсировалась по хронической сердечной недостаточности. Двое стоявших тут же родственников – немолодая, но хорошо одетая и явно молодящаяся женщина и бледный, франтовато одетый молодой человек – одновременно обратились к Ивану.

– Вы доктор? – спросила дама.

– Да, я, – ответил Иван.

Тут вмешалась Юля, привезшая бабушку.

– Ну, доктор, вызов повторный, днем был участковый врач, расписал лечение, а к вечеру у больной появилась выраженная одышка, посинели губы, тошнило. Давление 240/130, после лечения – 210/100. А ритм у нее синусовый, вот, пленку записала.

Иван взял из рук Юльки кардиограмму, просмотрел и понял, что бабушка уже хочет на тот свет, если бы не синусовый ритм. После осмотра бабуси сел за стол и начал выспрашивать родственников что и как происходило в последние недели.

– Вы ее положите, пожалуйста, – просительно сказала молодящаяся дама. – Мы в долгу не останемся, сделаем все, что надо, – уже тише и тверже добавила она.

– Доктор, можно Вас спросить? – вступил в беседу молодой человек. – Тет-а-тет, если можно.

Иван Николаевич поднялся и пригласил родственников в свой кабинет. В мыслях пробежало: неужели закон парных случаев?

– Доктор, ложим? – спросила Ира, медсестра приемника.

– Сейчас, посмотрим еще. Померяй сатурацию и сделай нашу ЭКГ, на «скорой», как всегда, все плывет.

– Ну-ну! – возмутилась Юлька. – Что Вам тут не понятно?

– Сейчас, погоди, – ответил Иван и вышел в коридор.

Обозрев полумертвую бабушку и шествуя впереди родственников в кабинет, Ивану продолжала сверлить голову мысль, что эти холеные посетители вдруг тоже попросят его умертвить их родную мамку или тетю. Но нет. Таких совпадений не бывает, рассуждал Иван.

– Прошу, – Иван пропустил в кабинет даму и молодого человека. Машинально достал мобильник и нажал кнопку диктофона.

– Доктор, как Вас величать? – спросила дама, – Я – Ольга Павловна, внучка Вашей будущей пациентки, а это – мой сын, Евгений.

Евгений медленно поклонился.

– Я – Иван Николаевич, сегодня дежурный врач, работаю в терапевтическом отделении. Слушаю Вас.

Ольга Павловна начала:

– Иван Николаевич! Буду предельно откровенна с Вами. У нашей бабушки в вашем городке замечательный трехэтажный коттедж, доставшийся ей от последнего мужа, удачливого подпольного советского коммерсанта. Мы живем в Москве, мой отец, ее единственный сын, умер много лет назад. Сейчас за бабушкой ухаживает женщина, которой та обещала отписать полдома после смерти. Завещания нет, мы знаем, но оно может появиться очень быстро, здесь, в больнице; бабушка обижена, что мы весьма редко ее навещаем; по своему характеру, бабушка может отписать той весь дом и мы, естественно, этого опасаемся, это несправедливо, в конце концов. Да и физическое состояние нашей бабушки при хорошем уходе должно бы быть значительно лучше – ей всего 80 лет…