Читать интересную книгу Камень Юноны - Алина Егорова

Если у Олеси что-то не получалось, ее ругали за бестолковость, и приводили в пример расторопную и сообразительную старшую сестру. Типичный прогноз психологов в таких случаях выглядит однозначно: из Сырниковой младшей должно было вырасти затюканное, неуверенное в себе существо с огромным комплексом неполноценности. Повзрослевшая Олеся явила собой полную противоположность научным предписаниям: стала воплощением самостоятельности и целеустремленности, она не знала слова «невозможно».

Олесю считали везучей потому, что все у нее ладилось и легко давалось. «Удача сама идет в руки», — говорили о ней. И только одна она знала, что везение не причем. Никто не задумывался, какого труда стоили ей ее успехи. Удача внезапна и мимолетна, она появляется, чтобы исчезнуть, словно шальные деньги, на которые невозможно рассчитывать. Успех закономерен. В этом Олеся не сомневалась потому, что планировала и стремилась к нему.

* * *

Рита Катасонова производила двоякое впечатление: она казалась энергичной, деловой и одновременно слабой, растерянной, неприспособленной к жизни. Это она, узнав о смерти Олеси, оповестила всех друзей и позвонила Элине. Рита хлопотала о похоронах и прочих необходимых в такой ситуации мероприятиях, словно приходилась погибшей не подругой, а близкой родственницей. Она, не задумываясь, собрала все свои нехитрые сбережения, чтобы потратить их на проводы подруги в последний путь. Рита уже справилась о расценках на ритуальные услуги, узнала все, что требуется для похорон, и если бы Элина не смогла приехать, она все бы сделала сама. Но Эла все-таки приехала, и не нуждалась в Ритиной суетливой беготне. Деятельность пришлось остановить, и Катасонову словно подменили: руки опустились, она замкнулась, и впала в депрессию. Ей стало казаться, что то же самое может произойти еще с кем-нибудь из ее друзей, родственников или с ней самой. Жизнь выглядела жестокой, перспективы мрачными. Чем дольше Рита была вынуждена бездействовать, тем больше она себя накручивала. Когда к ней пришли из милиции, девушка была в состоянии, близком к тихой истерике. Она смотрела на молодого, невысокого оперативника и рассеянно отвечала на вопросы.

— С кем Олеся дружила? Со мной и с Верой. С коллегами по работе поддерживала хорошие отношения, но дружбой их назвать нельзя. У Сырниковой было полно знакомых и приятелей. Она могла с ними сходить на выставку, в театр, в кафе, просто болтать ни о чем. И все равно, ближе нас никого у Олеси не было. С кем она дружила больше? Эта тема никогда не поднималась. Мы все очень разные, у каждой свой характер, жизненные позиции, взгляды. Я нацелена на семью, Вера мечтает о красивой жизни, а Олеся была карьеристкой. Что значит, красивая жизнь? Это когда не надо идти на работу ради зарплаты потому, что денег столько, что не знаешь, куда их девать. Вместо тесной комнатушки в хрущевке огромный дом на теплом побережье, а в гараже парк автомобилей. Вы осуждаете Верино стремление к лучшему? Чтобы стать очень богатой, получить все и сразу, знаете, сколько труда нужно приложить? Просто так на блюдечке никто замок с видом на океан не принесет. Верка — герой. Она так упорно идет к своей цели, что обязательно ее достигнет. Знали бы вы Веру, так бы не говорили.

* * *

Вера

Как надоели Олеськины нравоучения: «Надо получить образование, от знаний не полнеют, без диплома никуда…». Зануда. Как у нее округлились глаза, когда Вера сказала, что поступила в Политех. На мгновенье Сырникова выпала в осадок, но потом быстро сделала нужное лицо с приклеенной на нем улыбочкой и защебетала: «Молодец, какая же ты молодец! Сумела поступить в институт сама, без денег». «Да уж, не тупее тебя», — подумала тогда Вера, но в слух ничего не сказала, а подруга продолжала: «Только не бросай. Поступить — пол дела, главное — не разлениться и закончить. Сначала будет трудно: нехватка времени, желание все бросить под сиюминутное настроение… Если что, обращайся, всегда помогу с учебой». «Кто бы сомневался. Ты всегда рада показать свое превосходство. Тебе лишь бы поучать невежд, вроде меня. Не дождешься, такого удовольствия я тебе не предоставлю». Вера свое слово сдержала: к Олеси за помощью ей обращаться не пришлось потому, что она бросила институт еще до начала первой сессии. У Веры всегда было так: появлялась цель — и она кидалась в омут с головой и с неистовой силой устремлялась к ее достижению. Даже самые дерзкие, несбыточные планы воплощались под натиском ее мощного фонтана энергии. Она сворачивала горы, обходила любые преграды, не считаясь со средствами. И вот, когда добивалась своего, наступала апатия: что делать дальше она не знала. Вера ставила перед собой цель, но никогда не задумывалась, зачем ей нужен результат. Политех был капризом, желание там учиться — блажью. Вера в очередной раз искала работу на время зимнего межсезонья и среди газетных объявлений увидела раздел, где требовались менеджеры. Зарплата была выше, чем у продавца-консультанта, на вакансию которого она могла претендовать. Но дело было не в зарплате. У Веры разыгралась фантазия — она представила себя в строгом деловом костюме, который ей очень шел. Просторный офис, широкий стол с кучей папок и рамками для фотографий, в которых были ее самые удачные снимки. На мониторе веером прилеплены цветные бумажки-напоминалки, где постороннему взгляду открывается вся ее насыщенная жизнь: понедельник — фитнес, среда — спа-салон четверг — свидание в модном клубе, пятница — вечеринка на яхте. Пусть знают, что за личность перед ними — не какая-нибудь замужняя наседка тетя Клава с кругозором: дом-работа-ясли-магазин или одинокая грымза, с тем же кругозором, только без яслей. Осторожный стук в дверь и в кабинет робко заходит посетитель. Он мнется в дверях, а затем нерешительно присаживается на предложенный стул возле Вериного стола. «Сел на самый краешек— неуверен в себе», — отмечает Вера — не одна мелочь не ускользнет от ее цепкого профессионального глаза. Соискателю предлагается пройти по комнате зажмурившись, с вытянутыми вперед руками, затем он должен загасить свечу. Вера наблюдает за его действиями и делает пометки в блокноте. «Вы свободны, — говорит она испуганному посетителю, — если ваша кандидатура нам подойдет, мы вам позвоним». Менеджер по персоналу — эта профессия в какой-то период времени казалась Вере невероятно модной и богемной. «Здесь надо быть психологом», — делилась она своими планами с Олесей, — «а у меня к этому есть способности. Мне все говорят, что я разбираюсь в людях. Образование тут не причем — психолог — это не запись в дипломе, а призвание. Можно окончить пять университетов, но психологом быть только на бумаге — кому нужен такой специалист, который знает только голую теорию, но при этом ничего не смыслит в человеческих отношениях? А у меня такая практика, такой огромный опыт общения с людьми, что иным за три жизни не накопить». Олеся не возражала: Верка — известная максималистка и фантазерка — как начнет развивать теорию, так останавливать ее бессмысленно, все равно будет упрямо стоять на своем, будь то даже очевидная чушь. Хотя, богатый опыт общения, преимущественно с мужчинами, у Веры не отнять — что есть, то есть.

«А как же карьера актрисы?» — напомнила Олеся ее предыдущую идею-фикс. — «Мировой кинематограф задыхается без блистательной Веры Байнарович». «Между всеми не разорваться», — не замечая сарказма, непринужденно ответила несостоявшаяся звезда. Два года назад Вера грезила театром. Она всерьез намеревалась поступать в Театральную академию, но, узнав, что опоздала с возрастом, планы перекроила. Это ей ни в коем случае не помешало мечтать о большой сцене — чтобы Верку остановили непонятно кем придуманные правила приема? Никогда! «В Швеции есть студия при театре, туда принимают всех желающих. При наличии таланта, разумеется. Мне девочка по Интернету написала, она за шведа замуж вышла, теперь живет в Стокгольме и чтобы хоть чем-то заниматься, ходит в театральную студию». «Тебе осталась самая малость: найти шведа, выйти за него замуж, ну, еще, желательно, выучить шведский язык». «Язык — фигня, я уже самоучитель купила, шведов полно в Интернете, замуж — не проблема — мне предлагали двое, правда, один из Уругвая, а второй америкос. Но америкосы — не мой профиль — они сплошь все самодовольные эгоисты». Олеся в ответ опять лишь кивала — несмотря на чудовищную безалаберность и детскую наивность, Вера ей нравилась. С ней было легко и весело, она заражала своей неиссякаемой энергией и заставляла забыть о мелких насущных проблемах — что там какой-то нагоняй от начальника на фоне таких грандиозных планов. Шире надо на жизнь смотреть, а не посвящать ее бездушным компьютерным программам. Вот взять бы и тоже куда-нибудь уехать, только, конечно, не так, как Верка, а нормально, по рабочей визе.

Вера считала Олесю неудачницей — каждое утро та ходит на работу и торчит там целый день. Судя по ее рассказам, выслушивает нравоучения начальника — недоумка, ко всему прочему, урода (Вера видела его на общей фотографии с корпоративки), и за это получает гроши (по меркам Веры), к тому же, живет в одной квартире с сестрой — старой девой. И главное, не желает браться за ум — ее, видите ли, все устраивает. О чем тут говорить? Каждый достоин того, к чему стремится. Потолок Сырниковой — зарплата в три рубля, платье из OGI и муж — владелец девятки. Но на этот счет Вера предпочитала не высказываться — дружба с Олесей была для нее удобной, и портить отношения язвительными замечаниями не стоило. Вера лишь снисходительно улыбалась, слушая, как Олеся мечтает об отпуске. «Целых две недели в Синявино. Обалдеть!», — усмехалась она про себя. — «Об этом, действительно, стоит мечтать пол года». Вера никак не могла взять в толк, как люди могут кому-то позволять решать за себя, когда и на какой срок им ехать отдыхать. Вот она, захотела куда-нибудь поехать — купила билет, оформила визу и все — уже там. А эта клуша может себе позволить поездку лишь раз в пол года и то, если отпустят с работы.