Читать интересную книгу Частный детектив Выпуск 5 - Элистер Маклин

Спустя две недели после гибели Джету, в родной Британии, на глазах преданных болельщиков, явившихся как один вознаградить и поддержать своего кумира после тех ужасных оскорблений, которыми осыпала его французская печать, и вдохновить его на новые победы, чемпион пережил позорную неудачу, сойдя с дистанции в первом же заезде. Дело обошлось без каких бы то ни было травм, но “коронадо” превратился в кучу металлолома. Лопнули обе передние шины. Высказывалось предположение, что одна из них рванула, по меньшей мере, еще на треке. “Иначе, чем объяснить, — говорили многие, — что “коронадо” так неожиданно врезался в чашу?” Правда, такое мнение не было всеобщим. Джекобсон, как и следовало ожидать, изложил в узком кругу свою точку зрения. Он считал, что высказанное большинством объяснение — поистине образец милосердия. Теперь механик уже довольно часто повторял свое излюбленное заключение: “Водительский просчет”.

Еще через дне недели на Больших гонках в Германии (пожалуй, из наитруднейших), общепризнанным героем которых уже давно стал Джонни Харлоу, состояние уныния, нависшее грозовой тучей над заправочным пунктом фирмы “Коронадо”, стало почти физически ощутимым, почти видимым. Гонки заканчивались, последний автомобиль скрылся из виду, чтобы пройти последний круг перед тем, как отправиться на осмотр. Макелпайн сокрушенно качал головой Рядом, на окладном парусиновом стульчике, сидела Мэри. Ее левую ногу все еще сковывал гипс; прислоненные к спинке стульчика, стояли костыли. В одной руке она держала блокнот, другой — пыталась писать, но только грызла карандаш, готовая вот–вот расплакаться. Позади нее стояли Джекобсон, два его механика и Рори. Джекобсон, как обычно, саркастически посмеивался, рыжеволосые братья Рафферти воспринимали происходящее с одинаковой покорностью и отчаянием. Рори смотрел с холодным презрением.

— Одиннадцатое место из двенадцати возможных! Ну и водитель! Ничего себе “рекорд” для чемпиона мира!

Джекобсон задумчиво покосился на парня:

— Месяц назад вы обожали его…

Рори глянул на сестру. Плечи ее опустились, она еле сдерживала слезы.

— То было месяц назад.

Светло–зеленый “коронадо” подкатил к смотровым ямам. Шум его мотора затих. Никола Траккиа снял шлем, вынул большой шелковый платок и, обтерев потное лицо, начат стягивать с рук перчатки. Гонщик был явно доволен собой — еще бы, для этого и впрямь была причина: достичь финиша вторым, отстав от лидера всего на длину корпуса автомобиля!..

Макелпайн похлопал Траккиа по плечу.

— Великолепно, Никки! Ваш личный рекорд, да еще на таком зверски трудном маршруте. Второе место третий раз! Знаете, я начинаю думать, что мы еще сделаем из вас гонщика.

Никки просиял, не умея скрыть радость.

— Еще не то увидите! До сих пор Никола Траккиа не старался по–настоящему. Просто пытался улучшить ход машин, которые наш главный механик приводит в негодность в период между гонками. — Он улыбнулся Джекобсону. Тот ответил ухмылкой. Несмотря на различие характеров и интересов, между этими людьми было что–то общее. — Теперь, когда дело идет к Большим гонкам на Гран—При в Австрии, через две недели, босс, вам, пожалуй, придется раскошелиться на пару бутылок шампанского.

Макелпайн снова улыбнулся, что далось ему с трудом, хотя повинен был в этом не Траккиа. За один короткий месяц шеф сильно потерял в весе, лицо осунулось, морщины стали глубже, а в великолепной густой шевелюре заметно прибавилось серебра. Трудно было предположить, что одно лишь падение “суперзвезды”, даже такое внезапное и неожиданное, могло вызвать столь драматическую перемену.

Он сказал:

— Если не учитывать тот факт, что в предстоящих гонках будет участвовать настоящий живой австриец, не правда ли? Я имею в виду Вилли Нойбауэра. Вы, конечно, слышали о нем?

Траккиа остался невозмутимым.

— Может быть, ваш Вилли и австриец, но только австрийские гонки ему не по зубам. Его наивысшее достижение — четвертое место. А я уже два года держу второе, — он оглянулся на еще один подъехавший автомобиль марки “коронадо” и снова обратился к Макелпайну: — А кто первый, вы–то знаете?

— Знаю. — Макелпайн неторопливо повернулся и направился к прибывшей на пункт обслуживания машине. Из нее вышел Харлоу. Стянул с головы шлем, поглядел на свой автомобиль и сокрушенно покачал головой.

Когда Макелпайн заговорил, в голосе его не прозвучало ни горечи, ни гнева, ни осуждения:

— Ну и Бог с ним, Джонни! Не можете же вы вечно быть первым, в конце концов!

— На такой машине — нет. Не могу…

— Что вы хотите этим сказать?

— Теряет скорость.

Подошедший Джекобсон слышал ответ Харлоу.

— С самого старта? — спросил он, на лице его оставалось все то же непроницаемое саркастическое выражение.

— Не волнуйтесь, Джек. К вам это не имеет никакого отношения. А все–таки чертовски забавно: то рванет, то отстанет. Я выжимал из машины всю силу, по крайней мере, раз шесть, да только ненадолго.

Джекобсон взглянул на Макелпайна, тот ответил едва заметным кивком.

Спустились сумерки, трек опустел. Разошлись все: и служащие, и зрители. Только у заправочно–ремонтного пункта фирмы “Коронадо” маячила одинокая фигура. Макелпайн стоял, глубоко засунув руки в карманы габардинового пальто, погруженный в какие–то свои мысли.

Однако он не был так уж одинок, как ему, возможно, казалось. Неподалеку от заправочного пункта фирмы “Гальяри”, в тени прятался некто, одетый в темный свитер и темную кожаную куртку.

Послышался рокот мотора, вскоре возник “коронадо” с включенными фарами. Сбавил скорость, проходя мимо пункта “Гальяри”, и остановился около смотровых ям. Из машины вылез Джекобсон.

Макелпайн спросил:

— Ну, как?

— Все, что он сказал, чушь собачья! — Голос Джекобсона не выдавал никаких эмоций, но глаза смотрели жестко. — Машина летела как птица. У нашего Джонни, видимо, сильно развито воображение. Скажу вам, мистер Макелпайн, тут нечто более, чем водительский просчет.

Макелпайн пребывал в нерешительности. То, что Джекобсон безукоризненно сделал круг, еще ничего не доказывало. По сути дела, механик никогда не смог бы развить такую скорость, как Харлоу. К тому же, машина могла барахлить только тогда, когда мотор нагревался, сейчас же на ней сделали всего один круг.

Эти почти идеально сконструированные гоночные двигатели стоимостью до восьми тысяч фунтов были необыкновенно капризны. Иногда они барахлили и тут же восстанавливали работоспособность без какого–либо постороннего вмешательства.

Джекобсон воспринял молчание босса то ли как проявление нерешительности, то ли как знак полного с ним согласия.

— Может быть, мистер Макелпайн, вы тоже пришли к такому заключению?

Шеф не ответил ни “да”, ни “нет”.

— Оставьте машину как есть. Пришлем транспортировщик, и ее заберут… Пошли обедать. Считаю, мы заслужили обед, не так ли? И стаканчик опрокинуть тоже не помешает. Мы и это заслужили. Пожалуй, у меня еще никогда не было столько оснований опрокинуть стаканчик.

Синий автомобиль босса находился позади заправочного пункта “Коронадо”. Макелпайн и Джекобсон сели в него и покатили по шоссе. Харлоу проводил их взглядом. Выждав, пока они скроются в сумерках, осторожно огляделся и зашагал на пункт обслуживания фирмы “Гальяри”. Открыв принесенную с собой парусиновую сумку, достал плоский электрический фонарик с вращающейся головкой, молоток, отвертку и слесарное зубило, разложил все это на крышке ближайшего ящика. Потом включил фонарь — яркий белый луч осветил окружающие предметы. Поворот головки — ослепительно–белый свет мгновенно сменился темно–красным. Харлоу взял молоток и зубило и решительно принялся за дело.

Сказать по правде, большую часть коробок и узлов не пришлось взламывать, они не были закрыты, так как не содержали ничего достойного внимания серьезного вора. Те же несколько коробок, действительно требовавших применения силы, Харлоу распечатал очень осторожно, аккуратно и совершенно бесшумно.

Осмотр содержимого занял не так уж много времени, возможно, по той простой причине, что всякое промедление чревато было опасностью чьего–нибудь неожиданного появления. К тому же, чувствовалось, Харлоу очень хорошо знал, что ему нужно. В отдельные места он бросил лишь мимолетный взгляд, даже на самый большой узел потратил не дольше минуты. Полчаса — и управился, начал все закрывать, как было. Что пришлось взламывать, забил снова, обмотав молоток куском ветоши.

Покончив с этим делом, Джонни сложил фонарь и инструменты в сумку, снова вышел на трек и растворился в темноте.

Минет четырнадцать дней, и Никола Траккиа достигнет обещанного, что было целью честолюбивого юноши едва ли не с пеленок. Взял Большой приз Австрии. Харлоу не выиграл ничего. Хуже того, он не только не закончил гонку, а фактически едва начал ее, сделав лишь на четыре заезда больше, чем в Англии.