— Я займусь картошкой, — Сьюзи принялась настраивать духовку. — Я умею вовремя остановиться, когда вижу, что мне не рады. Давайте переживем этот вечер, а завтра разойдемся в разных направлениях.
Глава третья
Сьюзи проснулась от звуков пения и сначала подумала, что ее сон продолжается. Мужчина напевал глубоким баритоном арию из оперетты о пиратах.
Приоткрыв глаз, она посмотрела на часы: шесть утра! Хеймиш, наверное, сошел с ума, раз распевает в такую рань.
Девушка выбралась из кровати, побрела к окну и настороженно выпрямилась, когда увидела, что Хеймиш перекапывает дорожку в саду.
— Чем это вы занимаетесь? — не задумываясь, воскликнула Сьюзи, опершись руками о подоконник и высунувшись из окна.
Одетый в шорты и ботинки, Хеймиш остановился на полпути.
Разглядывая его, Сьюзи подумала, что для биржевого маклера он слишком хорошо сложен — мускулистый и загорелый, будто полжизни провел, работая на ферме.
— Чьи это ботинки? — осведомилась она, хотя знала, что из Нью-Йорка он не привез бы такой ветхой обуви.
— Я нашел их в теплице, — сказал Хеймиш, подавив улыбку. — Там их целая куча. Я решил, что раз унаследовал замок, то имею право хотя бы на одну пару ботинок. Они на два размера большего моего, поэтому я надел две пары носков. Как вы думаете, я смогу в таком виде взять штурмом Манхэттен?
Хеймиш поднял вверх ногу, показывая обувку, а Борис, лежавший рядом, вскочил и лизнул ботинок.
Ситуация казалась настолько смешной, что Сьюзи начала хихикать, однако, вспомнив о своей одежде, посерьезнела.
— Милые слоники, — вежливо похвалил он, указывая на ее короткую пижаму багрового цвета с изображенными на ней желтыми и красными слонами.
— Я знакома со швеей, и она может сшить вам такую же, — улыбнулась Сьюзи, а Хеймиш поспешно отказался. Помолчав, она решила нарушить безмолвие и спросила: — Так что вы там делаете?
— Я предположил, что вы с самого утра станете копать дальше. Да, грунт я отнес в компостную яму, — добавил он, полагая, что Сьюзи беспокоится об этом. — А червяки находятся в желтой корзинке.
Он что, смеется над ней?
— Черви необходимы для получения хорошего грунта, так что незачем насмехаться, — произнесла она, защищаясь, а после короткой паузы внезапно поинтересовалась: — Вы посещаете спортивный зал?
— Да, в доме, где я живу, есть возможность заниматься спортом.
Снова наступило молчание, во время которого Сьюзи старалась не рассматривать рельефные мускулы Хеймиша.
— Я сделал все правильно? — наконец спросил он.
— Конечно, и я вам очень признательна. Потом я собиралась уложить на дорожку плитку.
Посмотрев на плитку, лежащую под лимонным деревом, Хеймиш вздрогнул.
— Да она же весит целую тонну. Вы собираетесь в одиночку укладывать ее? — удивился он. — Адвокат сказал, что вы пострадали в катастрофе. Кроме того, вы прихрамываете.
— Со мной все в порядке, — вздохнула Сьюзи. — Хотя это и не имеет значения, поскольку эта плитка принадлежит теперь вам.
— Я приехал сюда на три недели, — торопливо произнес Хеймиш. — Сегодня утром мне звонили из Штатов, поэтому я так рано поднялся. Замок лучше всего продавать с помощью риэлтеров, специализирующихся на дорогих гостиницах. Риэлтер прилетит на следующей неделе. Марсия считает, что я должен убедить вас остаться до этого времени. Вы знаете историю этого места. Люди, которые станут приезжать сюда, заинтересуются Ангусом и его семьей.
Сьюзи удивилась, однако не спросила, кто такая Марсия.
— Я составлю для вас краткую записку, — пробормотала она.
— Если вы сами расскажете об этом замке, — категорично заявил Хеймиш, — я смогу продать его дороже. Будучи вдовой покойного графа…
— Вы собираетесь использовать смерть Рори для своей выгоды?
— Я этого не говорил.
— А вам и не следовало, — с негодованием сказала Сьюзи.
— Если вы останетесь, я заплачу вам. Подумайте об этом, — произнес Хеймиш и продолжил копать.
Сьюзи немного расстроилась, поскольку не ожидала, что их спор окончится так скоро. Глядя на широкоплечего Хеймиша, она решила, что дальнейшее пребывание здесь причинит ей беспокойство. После смерти Рори ее не привлекал ни один мужчина, а Хеймиш, казалось, начинал лишать Сьюзи решимости хранить верность покойному супругу. Вот этого-то ей и не хотелось! Так что следует уезжать отсюда, и немедленно.
Наблюдая за Хеймишем, Сьюзи подумала, что местным жителям не понравится новоиспеченный лэрд — этакий не приспособленный к работе на земле манхэттенский стяжатель.
— Я останусь, и совсем бесплатно! — крикнула она.
Хеймиш взглянул на нее удивленно, будто думал, что Сьюзи уже давно ушла от окна.
— Я даже стану готовить еду: поджаривать тосты или варить кашу.
Хеймиш улыбнулся, чем снова напомнил ей представителей семейства Дуглас.
— Я с удовольствием съем поджаренный вами, миссис Дуглас, тост, но к каше притрагиваться не стану, — официально заявил он, и Сьюзи улыбнулась в ответ.
— Завтра в Долфин-Бэй состоится праздник по случаю сбора урожая, — сообщила она. — Нам нужен лэрд, который по традиции откроет торжество. Все скорбят по Ангусу, однако присутствие лэрда обязательно. Может быть, завтра вы исполните роль лэрда на празднике, будучи последним из Дугласов?
Лопата Хеймиша на секунду замерла в воздухе, а потом он продолжил копать.
— Я, вероятно, не последний из рода Дугласов, — осторожно произнес он. — Этот семейный клан, кажется, изобилует потомками. Если посмотреть в телефонную книгу, то можно найти много людей с такой фамилией.
— Насколько я знаю, здесь вы единственный лорд Дуглас. Вы должны произнести завтра несколько слов и объявить о начале праздника, когда умолкнут волынки. На вас будет очень симпатичный килт.
Хеймиш воткнул лопату в землю и с серьезным выражением лица повернулся к Сьюзи.
— Не просите об этом — у меня шишковатые колени, — сказал он.
— Я даже отсюда вижу, что они очень милы, — хихикнула Сьюзи.
— Я показываю их только представителям семьи Дуглас: вам и моей матери, — проговорил он.
— А Марсии? — спросила она.
— У Марсии хватает здравого смысла не разглядывать мои колени. Я никогда бы не предстал перед вами в таком виде, однако вы поднялись слишком рано. Так что увольте меня от открытия праздника.
— Значит, я отправляюсь упаковывать свои вещи, — сказала Сьюзи.
— Я приехал сюда по делу, — в голосе Хеймиша послышалось нечто большее, чем отчаяние. — Я не являюсь графом и лордом Дугласом. В наше время все эти титулы не имеют никакого смысла. Я не стану пользоваться своим званием, продам замок и вернусь к своей прежней жизни.