Читать интересную книгу Храм Диониса - Анатолий Горло

Дионис решительно напялил жеваную шляпу:

— Зачем их от дела отрывать? Мы еще сами повоюем.

— Смотри, Дионис, довоюешься.

Дионис достал из колодца два ведра воды и направился к стогу, откуда продолжал нестись храп. Первое ведро обрушилось на Филиппа и его помощника. Они с воплями вскочили, не понимая, что происходит. Увидев, что Дионис взялся за второе ведро, Филипп пролепетал:

— Ди-дионис, ус-успокойся!

— Я спокоен, — сказал Дионис и вылил воду на остальных двух.

Мокрая с головы до пят бригада Филиппа сбилась в кучу, ожидая дальнейших истязаний.

— Ну вот что, мастера, — сказал Дионис, — плачу вам вдвое больше, чем «Межколхозстрой», будете этот дом до ума доводить?

Члены бригады уставились -на Филиппа. Тот стыдливо опустил глаза:

— Супротив закона это, Дионис. Да уж больно руки по мастерку истосковались.

О домах говорят: растут, как грибы. Но бывают грибы-поганки. Потому уточним, что дом Калалбов рос, как прекрасный белый гриб.

Бригада Филиппа крыла шифером крышу.

Дионис сидел под яблоней и, поглядывая на мастеров, набивал патроны содержимым жестяной банки из-под монпансье. К столу подошел Филиппе кружкой. Налил из кувшина молока и, болезненно морщась, выпил. Снова наполнил кружку и перед тем как уйти, заглянул в жестяную банку. Там была крупная соль.

Перехватив его взгляд, Дионис улыбнулся. Филиппу улыбка не понравилось, и он отошел заячьим зигзагом, вероятно, чтоб было труднее вести по нему прицельный огонь…

К воротам Калалбов подъехала черная «Волга». Из нее вышло трое в элегантных костюмах. Один нес портфель-дипломат.

Дионис схватился было за двустволку, затем прислонил ее к яблоне и пошел навстречу гостям.

— Гражданин Калалб? — спросил человек с дипломатом.

Дионис настороженно кивнул.

— Вы нас искали? Мы художники-монументалисты.

— Из Одессы, — вставил второй.

— Мы вас крупно приветствуем, — сказал третий.

— Спасибо, взаимно, — Дионис обратился к первому. — Да, я искал, но только этих… шабашников.

— Не будем спорить о терминологии, — сказал третий.

— Не будем, — согласился старик. — Проходите. — Он подвел их к фасаду нового дома. — Вот эту стену, братцы, надо бы разукрасить по всем статьям.

— Сделаем, — сказал первый. — А ля что?

— Барокко-рококо? — предложил второй.

— Ампир-вампир? — предложил третий.

— Готика-эротика? — подмигнул первый.

— Сейчас, — сказал старик и ушел в старый дом. Вернулся он со старым школьным учебником «История древнего мира». Шабашники глянули на открытую страницу, затем друг на друга: сквозь жирное пятно проступали контуры Парфенона…

— Сколько вам времени надо на это? — спросил старик.

— Месяц, — подумав, сказал первый.

— А за пару дней не сможете?

— Парфенон?! — воскликнул первый.

— За два дня?! — насмешливо переспросил второй.

— Ха-ха, — сказал третий и подмигнул коллегам. — Конечно, сможем.

— А если без ха-ха и, — подмигнул старик, — без этого?

— Не сможем, — честно признался третий.

— А что сможете? Но чтоб на этот… на храм было похоже.

— У нас еще венки остались? — спросил первый.

Второй кивнул.

— Будет похоже, — сказал первый. — Деньги, конечно, вперед.

— Почему, конечно? — спросила подошедшая Лизавета.

— Потому что деньги нас вдохновляют, — объяснил третий. — А художник не может творить без вдохновения, мамаша.

Старуха отвернулась и полезла в карман нижней юбки.

— Ты тут им покажи, что и как, — сказал ей Дионис, — а я на почту схожу. Пора сыновей на новоселье приглашать.

Белая «Волга» с визгом затормозила, едва не сбив возникшего перед ней архитектора. Размахивая футляром с генпланом, он закричал:

— Этот Калалб плюнул нам в лицо! — и как бы в подтверждение своих слов, он вытер платком лицо. — Почему, товарищ Апостол, вы не приняли никаких мер?

— Как не принял? — донеслось из машины. — Послал бригаду с ломами и заданием — сравнять дом с землей.

— И что же она?

— Не вернулась с задания.

— Вы представляете себе, что начнется, если мы оставим это безнаказанным? Архитектурный хаос, кошмар!… Как районный архитектор, я за немедленный снос!

— Сносить нечем, — устало сказал Апостол. — Люди все на уборке, техника тоже.

— Надо обзвонить стройконторы и найти «грушу»! За пять минут она любую стену раздолбает!

— Грушу… а может, яблоками забросать? — предложил Апостол. — Они у меня все одно пропадают, двенадцать тонн.

— Неуместная шутка!

— Ладно, — Апостол тоже вытер лицо, — вызывай «грушу» и сноси все к чертовой матери. Вася, в третью.

Машина взревела и исчезла в пыли вместе с архитектором.

Вечером к Калалбам заглянул водитель Вася и сообщил по секрету:

— Мош Дионис, послезавтра ваш дом сносить будут, они завтра хотели, да «груша» занята, в другом селе что-то ломает. Так что срочно вызывайте сыновей.

— Я им всем телеграммы дал, эти… молнии.

— Федор успеет?

— Должен.

— Если приедет, пусть обязательно заскочит. Ну все.

— Спасибо тебе, Вася.

— Думаешь, успеют? — спросила Лизавета, когда водитель вышел.

Дионис кивнул на двустволку:

— Будем держать оборону, пока не подъедут.

— Оф, не нравится мне это, Дионис!

В дверь позвонили. Высокий парень в кожаной куртке прошел по коридору и открыл. На пороге стояла девушка-почтальон:

— Вы Георге Калалб? Парень изобразил удивление:

— Неужели меня можно с кем-нибудь спутать?

— Извините, — смутилась девушка, — вам телеграмма, срочная. Распишитесь, пожалуйста, в получении.

Парень расписался, взял телеграмму. Девушка не уходила, глядя на него сияющими глазами.

— Вы хотели меня поцеловать? — спросил он.

Она окончательно смутилась и протянула ему небольшую книжку:

— Автограф, пожалуйста.

На обложке стояло: «Георге Калалб. Поэмы о любви».

— О, еще одна почитательница моего неувядающего таланта!… С удовольствием. Как вас звать?

— Вероника.

Парень прислонил книжку к дверному косяку размашисто написал: «Веронике, неутомимой сборщице макулатуры с признанием автор».

Пробежав глазами автограф, девушка опешила:

— Но я… я не собираю макулатуру…

— А это что? — парень похлопал по книжке. — До свидания, Вероника, заходите еще.

Когда дверь закрылась, парень вскрыл телеграмм и присвистнул. Подошел к телефону, набрал номер:

— Георге? Это Хари. Седлай своего Пегаса. Телеграмма от стариков, цитирую: «Дом сносят на помощь отец». Как ты думаешь, кому это понадобилось сносить дом, в котором родился и вырос великий поэт-семидесятник Георге Калалб?…

В трубке послышались короткие гудки.

— Интриги, батюшка, интриги, — сказал Хари.

Хари находился в ванной комнате. Он только что побрился и теперь освежал лицо одеколоном «Саша», ища сходство между собой и парнем, изображенным на пузырьке. В дверях показался высокий худой мужчина» в очках. Он держал в руке телеграмму.

— Где же ты пропадал? Телеграмма когда принята!

— У любви, как у пташки крылья, — фальшиво пропел Хари.

— Кот мартовский.

— Сентябрь уж на дворе.

Мужчина хотел что-то добавить, но тут в дверь позвонили. Он пошел открывать. Из коридора донесся голос Вероники:

— Извините, Георге Калалб дома?

— Я Георге Калалб.

— Вы?…

Хари притворил дверь ванной и щелкнул задвижкой.

Георге стучал в дверь:

— Хари, открой! Молчание.

— Телеграмма от Федора!

— А что, Георге, ты уже читать не можешь, только писать?

— Едем в аэропорт!

— У меня тренировка.

— Открой, мне надо переодеться.

— А бить не будешь?

— Брось дурачиться, говорю! Времени нет! Дверь приоткрылась, оттуда выскользнул Хари. Георге замахнулся, чтобы съездить ему по затылку, но угодил рукой в стенку.

— Не пиши на злободневные темы, Георге, — натягивая кожанку, сказал Хари. — У тебя замедленная реакция, можешь промахнуться.

Уже на пороге он бросил:

— Я буду на трассе. Или в кустах возле нее. Георге поднял трубку, вызвал междугородную:

— Девушка, будьте.добры, Старые Чукурены, срочно. Да, в кредит.

К выходу в город потянулась цепочка авиапассажиров.

— Федя! — окликнул Георге.

Грузный лысый мужчина с чемоданом в руке и; теплой курткой под мышкой отделился от остальных и подошел к Георге. Он опустил чемодан, аккуратно, уложил на.него куртку, вытер лысину огромным клетчатым платком, сунул его в карман и шагнул к Георге. Они крепко обнялись. Георге подхватил чемодан и повел брата к стоянке.

— Так что там стряслось у стариков? — спроси. Федор.

— Дом сносят, — Георге открыл дверцу «Жигулей.

Федор с трудом втиснулся в машину:

— Знаю, что сносят. Но они же вроде как новый строят.

Георге сел за руль, включил зажигание: — Уже построили. Вот его и сносят.