Рауля обуревали противоречивые эмоции. С одной стороны, он почувствовал, как в нем вспыхнул гнев, с другой… Ведь он и правда не удосужился узнать о Сирене ничего. Но у него была на это причина. Он не хотел с ней сближаться, поэтому держал ее на расстоянии.
Объяснять это Рауль, конечно, не собирался.
– Вода со льдом, похоже, проникла прямиком тебе в кровь, – заметил он.
– Напротив, я киплю так, что готова зашипеть, – возразила Сирена. – Вот, почитай мои замечания, чтобы мы могли двигаться дальше.
Голос ее звучал холодно, и держалась она отстраненно. Странно, но то, как Сирена охарактеризовала его поведение, встревожило Рауля. А ведь раньше его совсем не волновало, что бывшие любовницы думают о нем. Впрочем, она не должна была стать его любовницей. Просто так получилось. Но если Рауль Зесигер укладывал женщину в постель, он не ожидал получить ничего, кроме сексуального удовлетворения.
Притянув к себе документы, он стал изучать пометки, сделанные Сиреной. Первое, что бросилось ему в глаза, – уточнение, подчеркивающее, что контракт вступает в силу только в том случае, если он является отцом ее ребенка, а это должно выясниться после рождения малыша. Дальнейшее изучение документа выявило еще одну особенность.
– Почему все должно уйти в траст для ребенка?
– Мне не нужны твои деньги, – ровно проговорила Сирена.
Рауль не поверил ей. Конечно, ей нужны его деньги, иначе она не стала бы красть их, но он не стал говорить об этом. Сейчас же имело значение только то, что тест должен доказать его отцовство, и тогда он сможет принимать участие в жизни своего ребенка.
Рауль снова принялся изучать лежащие перед ним страницы, пытаясь понять, какие изменения она еще внесла. Все касалось финансовой обеспеченности ребенка в будущем. Сирена ничего не требовала для себя. Рауль бросил на нее подозрительный взгляд. Что она задумала? Спустя некоторое время все прояснилось.
– Нет, – отрезал он.
– Подумай хорошенько, – мягко посоветовала Сирена. – Ты не можешь кормить ребенка грудью. Я хочу полное опекунство.
– В течение пяти лет? Как бы не так. Пять дней – и то сомнительно.
Глаза женщины сверкнули. Рауль никогда еще не видел ее в таком гневе. От Сирены буквально исходили волны ненависти.
Или это был страх? Рот ее задрожал, а затем превратился в тонкую линию.
– Если ты не согласен – уходи! Ты в любом случае не отец.
Сирена встала. Рауль поднялся вслед за ней, ухватив ее за руки, когда она попыталась пройти мимо него. Округлость ее живота коснулась его, такая незнакомая и пугающая, заставляя мужчину сильнее сжать ее запястье, чтобы удержать около себя.
– Не трогай меня! – воскликнула Сирена, пытаясь высвободиться.
– Ты уверена, что не хочешь добиться более выгодного предложения для себя? – вкрадчиво поинтересовался Рауль, понимая, что его по-прежнему влечет к Сирене. Если она предложит себя ему сейчас, он согласится. Это кое-что может изменить.
– Я не подавала на тебя в суд за сексуальные домогательства, но могу сделать это завтра! – гневно выпалила она.
Руки Рауля разжались.
– Ты хотела меня так же сильно, как я хотел тебя, – стиснув зубы, процедил он.
Он помнил, как все начиналось. Чем все закончилось. Как она дрожала и стонала в его объятиях, когда он доводил ее до черты, после которой не было возврата.
– Тебе было скучно, ты просто развлекался, – резко ответила Сирена, голос ее прозвучал надрывно.
Это не должно было заставлять его испытывать чувство вины, однако Рауль ее испытывал. Зря он так сказал. Во всем виновато виски, которое он выпил перед приходом к Сирене.
– Уходи, Рауль, – устало попросила она. – Я очень жалею, что повстречала тебя.
«Взаимно», – хотелось ответить ему. Резкий ответ вертелся на кончике языка, но Рауль стиснул зубы.
Ущипнув себя за переносицу, он напомнил себе, что женщины, которую, по его мнению, он хорошо знал, никогда не существовало. Он снова сел на стул.
– Мы наймем экспертов, чтобы они разработали расписание первых пяти лет жизни ребенка. В четыре года мы начнем обсуждать его образование.
– Экспертов? – эхом откликнулась Сирена. – Хорошо, пусть так. Твои возможности это позволяют.
– Если тебя волнуют деньги, почему ты отказываешься от содержания?
– Потому что мне деньги не нужны, – спокойно сказала Сирена. – Мне нужен мой ребенок. – Она подошла к окну, покрытому каплями дождя. Рука ее легла на живот.
Рауль отвел взгляд. На него произвела впечатление ее искренность. Он был готов подбодрить Сирену, но удержался. Однако по какой-то причине ему захотелось сжать ее в объятиях. Это желание было настолько сильным, что он ощутил боль.
Это было совсем на него не похоже. Он мог быть мягким, если дело касалось его матери или сводной сестры. Рауль любил их, он чувствовал ответственность за них, хотя теперь они не были такими беспомощными, как раньше. Его до сих пор мучило чувство вины за первый год, проведенный в колледже, когда он жил, учась, пьянствуя и бегая за девушками, совершенно безучастный к тому, что происходило дома. Смерть отчима, который безбожно играл, потрясла сердца двух людей, которых Рауль глубоко любил. Перед ними замаячила бедность. Честно говоря, он не испытывал к покойному ничего, кроме неприязни, но его мать и Миранда страдали. Рауль видел их боль. Это была такая же боль, какую ощущал он после того, как его отец свел счеты с жизнью.
Однако, как ни пытался он поддерживать их, взяв контроль над финансами семьи в свои руки, Рауль никогда не обнимал ни мать, ни сестру и не старался облегчить их боль. Поэтому неожиданное желание утешить Сирену оказалось для него полной неожиданностью. И неразгаданной тайной.
Заставляя себя быть сдержанным, Рауль снова пробежался взглядом по соглашению с пометками Сирены. Ему пришло в голову, что он уже изменяет свою жизнь. Что же будет, когда родится ребенок?
– Ты думала об аборте? – вдруг спросил Рауль.
– Да.
Ответ был неожиданный, сердце его замерло. Затем он вздохнул от облегчения. Разумеется, она родит этого ребенка, иначе они здесь не сидели бы.
– Срок был небольшой, когда я обнаружила. На таком сроке можно принять таблетку. Не надо обращаться в больницу, осложнений никаких. У меня было много причин прервать беременность. – Сирена коснулась жилки, бьющейся на горле.
Рауль понял, о каких причинах идет речь. Например, угроза тюремного заключения или требования мужчины, которого она хотела вычеркнуть из своей жизни. Кровь его заледенела при мысли о том, как близок он был к тому, чтобы никогда не узнать о ребенке.
– Просто я не смогла это сделать, – продолжала Сирена. – Я хочу этого ребенка, Рауль. – Ее рука снова легла на живот, в глазах засверкала решимость. – Конечно, глупо позволять тебе видеть, как сильно я хочу малыша. Ты найдешь способ использовать это против меня. Но мне нужно, чтобы ты поверил. Я никогда никому не позволю отобрать у меня моего ребенка.