Читать интересную книгу Бриллианты в шампанском - Ирина Асаба

Лера устало потерла виски.

— Так сколько же просить вот, например, за этот камень?

— Этот? Он примерно однокаратник… Достаточно чистый… Черт! Не знаю, Лерка. Какие же мы с тобой дилетанты! Я даже не могу тебя с этим ювелиром напрямую свести. Боится он страшно. Умоляет, если что, чтобы на мне цепочка оборвалась. Я обещал… Ладно, давай по новой. Международная цена однокаратника, по одним сведениям, 2500 долларов. Но вот какая закавыка. Я тут в одной книжке вычитал о законе Тавернье, даже формулировку выписал. В определении стоимости алмаза, не бриллианта — принцип такой: цена равна произведению квадрата массы кристалла в каратах и базовой цены одного карата, что примерно 250 долларов. Значит, что у нас с тобой получается? Хорошо обработанный однокаратник стоит на европейском рынке 2500 долларов. На каждый крупный камень, оказывается, должен быть сертификат. Мы с тобой, давай смотреть правде в глаза, занимаемся контрабандой. Чего хохочешь? Ты контрабандистка. Ну вот, зашлась! Перестань смеяться, а то плакать будем…

— Челкаш! Я Челкаш! — закатывалась Лера.

— Молчи, Челкаш! Давай дальше… Еврей этот польский должен продать камень не дороже полуторы-двух штук. Давай по минимуму — полторы. Пусть пятьсот он нагреет. Значит, за каратник он нам должен как минимум штуку отдать. Я с огранщиком договорился, что ему сорок процентов. Ведь весь риск мы берем на себя. Значит, четыреста ему, шестьсот нам. Так как ты главное действующее лицо, полагаю, тебе причитается тоже четыреста, ну, а мне двести, как мозговому центру. Согласна?

— Согласна! Но это значит, что я с одной поездки должна минимум десять тысяч привезти? — Лера даже похолодела от этой мысли.

— Минимум. Да и вообще, все экспромтом. Получится дороже, все наше будет. Все, Лерка, я выдохся! Старый, наверное, уже стал.

— Нет, Павел Александрович, подождите! А как же я валюту обратно повезу?

— На ходу придумаешь! — устало отбивался сосед. — Завтра, завтра договорим. Утро вечера мудренее. Может, я что-то и придумаю.

И Лера пошла к себе, спать. Поправила сползшее одеяло у сына, покачала головой и легла.

На следующий день Павел Александрович купил три бутылки «Советского шампанского». Он долго рассматривал упаковочную бумагу, витую проволочку на пробке. Потом аккуратно развинтил плетеную шапочку, отмочил этикетку и осторожно снял фольгу. Бутылка все утро лежала в холодильнике, поэтому открылась бесшумно. Он быстро пересыпал содержимое бархатного мешочка в сосуд и закрыл пробкой. Потом поставил шампанское на подоконник и долго всматривался в зеленое стекло, пытаясь обнаружить там камни. Их не было видно. Ни в солнечных лучах, ни при свете электролампы. Он тряс бутылку, прислушиваясь к плеску вина и пытаясь уловить звон, но шампанское было плотным, пузырьки гасили звук. Павел Александрович восстановил упаковку, поставил иглой точку на фольге, протер лицо большим носовым платком и пошел звать Леру.

— Лер, поди-ка на минутку. — Он тихонько постучал в дверь.

— Чего на минутку? Могу и на две! — отозвалась она и пошла за Павлом Александровичем в его комнату.

— Вот, смотри, — сказал он, — стоят три бутылки. А теперь скажи мне, голубка моя, есть ли в них камни. И если есть, то в какой.

Лера обошла письменный стол с трех сторон. Посмотрела сверху. Взяла одну бутылку и потрясла. То же проделала с двумя другими.

— Не знаю.

— Так есть там что?

— Наверное, есть, иначе бы не позвали.

— От, дурища! Конечно, есть! Чего ж я полдня из комнаты не выходил? Значит, определить не можешь?

— Нет. — Лера отчего-то широко улыбнулась, схватила Павла Александровича за плечи и расцеловала его в щеки.

— Отстань, Челкаш! Бутылки побьешь!

— Челкаш! Челкаш! — Опять закатывалась она, переполненная счастьем и предвкушением победы.

Глава 5

Фирменный поезд, с красивым названием «Полонез» отправлялся днем. Тете Вере они сказали, что Лера с сыном пять дней погостит у подруги в Балашихе. Павел Александрович поехал их провожать. Уже посадив путешественников в вагон, он все никак не мог отойти от открытого окна СВ. По перрону гулял ветер, заметая ему в глаза пыль и песок. Он щурился, тер лоб, потом похлопал Леру по руке, которую она высунула из окна, и сказал:

— Прячь на сыне. Больше ничего придумать не могу. Ну, ни пуха тебе, ни пера!..

— К черту! — с наигранной улыбкой воскликнула Валерия и чуть не упала от резкого толчка поезда. Вагоны медленно покатили по рельсам через московские пригороды, Россию, Белоруссию. В Польшу.

Пограничный контроль прошел ночью. Бутылка с шампанским стояла на столе. Спросонья Лера о ней даже забыла и, придерживая разбегающиеся полы прозрачного халатика, протянула таможенникам загранпаспорт и декларацию. Она так боялась, что разбудят Игоря, что, прикладывая палец к губам, грудью вытолкнула их из купе. Молодые ребята метались глазами между роскошной Лериной грудью и рассыпавшимися кудрями ее сына. Отчего-то засмущались, заторопились, проштемпелевали паспорт, отдали честь и пошли дальше. И только когда Лера легла на полку, до нее дошло, что она сделала.

— Боже мой! Они даже в сумки не заглянули! Я же их просто выгнала! Ну, чума! Ну, ты, Лерка, чума! — Она счастливо засмеялась в подушку и спокойно уснула, не дожидаясь польской таможни.

Поляки вообще не заходили в купе. Вежливо постучали, поздоровались, проверили документы и поставили визу. Поезд гремел колесами уже по Польше и как бы выстукивал:

Тах-тах-ерундах! Тых-тых, дам под дых!

— Дадим Паншину под дых! Ой, дадим! — может быть, преждевременно радовалась Лера.

На вокзале в Варшаве Лера растерялась. Почему-то расплакался Игорь, сумка оттягивала руку. С перепугу она забыла все слова. Потом опомнилась.

— Такси же, международное слово. Такси! Такси! — спрашивала она всех подряд.

Молодой мужчина хотел помочь ей донести сумку, но она резко выдернула ее из его рук. Ну, разве он знал, что для нее эта сумка и ребенок важнее всего в мире? Наконец она закрылась в металлической скорлупе такси, бросила водителю: «Отель «Варшава» — хотя даже не знала, существует ли такой. А почему бы и нет? В Москве — «Москва». В Варшаве — «Варшава». Отель с таким названием действительно существовал. В нем даже оказались свободные номера. Денег у нее было чуть больше положенного: Павел Александрович постарался. Номер им дали одноместный, в гостиничном ресторане быстро сварили манную кашку, сделали яблочное пюре — самое главное, Игорек был быстро и вкусно накормлен. Лера успокоилась и вспомнила несколько фраз из разговорника. Метрдотель обещал, что трехразовое питание для месье Грегуара (Игоря) всегда будет обеспечено. Бытовые проблемы утряслись, теперь пора было браться за бизнес. Лера хотела подъехать к указанному месту заранее. Понаблюдать за входной дверью, понять, насколько обеспечен ювелир и не взята ли его мастерская под наблюдение местными органами. После короткого сна она собрала Игоря и, взяв такси, поехала на Гудзиковскую улицу.

Выглядела Валерия великолепно. Брючный костюм подчеркивал ее стройность. Темные очки, задвинутые на лоб, поддерживали спадающую челку. Роскошная черная сумка, оставшаяся еще от мамы, болталась на ремне сзади. Игоря можно было и не наряжать. Белокурый ангел с голубыми глазами вызывал у всех чувство умиления. Такая симпатичная европейская дама…

Еще в номере она открыла шампанское, перелила вино вместе с камнями в цветочную вазу. Потом аккуратно переложила камни в бархатный мешочек и повесила его на шею.

Если Москву уменьшить до размеров Варшавы, то мастерская находилась примерно за Садовым кольцом. Здание было довоенным, с лепными кариатидами по фасаду. Теплый вечер на исходе лета выманил молодежь на улицы. Взявшись за руки, обнявшись, целуясь и смеясь, прогуливались пары. Лере стало завидно, хотя и у нее это в жизни было. Только их с Паншиным любовь оказалась фальшивкой, и чувство, что ее предали, не покидало Леру. Она постаралась прогнать эти никчемные мысли, уже пережитые страдания и сосредоточиться на главном. Стеклянная витрина светилась бижутерией, неоновые буквы призывно мерцали, но посетителей не было. Стеклянная дверь, несмотря на табличку «Otwarty», никем не открывалась. Водитель такси нервно посматривал на часы. Счетчик тикал. Вокруг никакой полиции не наблюдалось. И тут Лера решилась. «А, была не была! — подумала она. — Всем смертям не бывать, а одной не миновать».

Она быстро расплатилась с шофером и вошла в ювелирную мастерскую. Навстречу ей из темного дальнего зала вышел мужчина примерно ее возраста. На лице его сияла улыбка. Он радовался ее приходу, как давно не встречавшемуся другу.

— Драгоценная пани! Чем могу служить? Я целиком и полностью к вашим услугам. А какое прелестное дитя! Что привело вас ко мне? У вас плохое настроение? Может быть, я смогу вам его исправить? Как насчет серебряного браслета с янтарем? Или вот эти роскошные серьги с бирюзой, как они идут к вашим глазам! — Он тараторил так быстро, что Лера не успевала вставить слова, и она смотрела на его суетливые движения, просчитывая, сможет ли получить с него деньги по максимуму. Потом посадила всегда спокойного Игоря в огромное кресло, дала ему в руки книжку с картинками, а сама села в соседнее, рядом, не отводя изучающих глаз с худого, подслеповатого лица. Наконец ее спокойствие отрезвило ювелира. Он прищурился и через очки всмотрелся в нее. — Мы знакомы с пани?