Читать интересную книгу Бриллианты в шампанском - Ирина Асаба

В пять утра отошли воды, но схваток не было. Она потихонечку вышла в коридор и набрала «03». Соседи спали. «Скорая» отозвалась быстро. Обещали быть через двадцать минут. Лера надела плащ, взяла сумку, закрыла входную дверь и присела на корточки напротив лифта дожидаться.

Схватки начались в машине. Под белы ручки ввели ее в больницу. Оформили документы и положили в предродовое отделение. Она лежала одна в палате и то скулила, как попавший в канаву щенок, то орала изо всех сил. Боли были такие, что не хотелось уже ни ребенка, ни жизни. Она с трудом придвинулась к стене, чтобы не свалиться с кровати во время очередной схватки. А боль нарастала с каждой минутой. Сознание туманилось. Внезапно позыв тошноты пронзил ее тело. Она резко рванулась к краю, но не успела и рвотная масса облила простыню. Полегчало. В голове прояснилось. В палату вошла молоденькая санитарка с ведром и шваброй. Не глядя на Леру, начала протирать полы. Лера собрала остатки сил спросила:

— Скоро меня повезут?

— Скоро, скоро, — буркнула та и вдруг, увидев испачканную простыню, всплеснула руками и заорала на всю палату: — Зин! Зин, смотри! Смотри, что эта наделала! Она же мне все облевала! Да что же вы наделали, гражданка? Да разве так можно? Вы что, судно не могли попросить? Ну, дают! Ну, дают! — Она протерла марлей простыню, замыла пол и вышла.

Еще час Лера надрывалась в крике, во рту пересохло, еще целый час рвалось ее лоно, еще час она желала смерти. Потом ее переложили на каталку и отвезли в родовую. Роды должны были принимать молодые врачи. Девушка и парень. Они, пытаясь ее перекричать, орали сами во все горло:

— Тужься, тужься!

Схватки продолжались, но роды не начинались. Врачи обессилели. Послышались слова «кесарево сечение». Лера лежала на холодном столе в недоумении. Ребята ушли.

— А если я сейчас рожу? Ведь ребенок упадет на пол! Ау! Почему меня бросили?! — орала она в панике.

Вдруг в родовую вошла женщина лет пятидесяти, ласково спросила, как ее зовут, убрала волосы со лба Леры и начала гладить живот. Она гладила властно и мягко. Казалось, она утрамбовывает ребенка. Складывает ему правильно ручки, ножки, поправляет головку — и все это в утробе. После пятнадцати минут поглаживания ребенок и мать сделали совместное усилие и произошло чудо. Чудо рождения. Несколько минут Лера была в беспамятстве. Потом ее похлопали по щекам, и она пришла в себя.

— Мальчик! Да какой славный! — улыбалась акушерка. — Смотри, вроде на тебя похож. Назовешь-то как?

— Игорем.

— Как великого князя? Ну-ну. Сейчас полежишь полчасика, а потом сама, пешком, на пятый этаж… можно в лифте… в 518-ю палату. Вечером спустись, я тебя посмотрю.

— Разве мне уже можно ходить?

— А как же! Забыла, что ли, что в школе по истории проходили? Бабы сено косят. Роды начались. Родила. В тенек положила и дальше косить. Ходи, милая. Ходи. А я за тобой присмотрю.

— А сын?

— Ребенка отдельно положат. Будут к тебе в палату привозить на кормление.

Днем Лера уже свободно передвигалась по коридорам. Позвонила домой и успокоила тетю Веру. Попросила привезти хоть немного денег. Тетя Вера тут же примчалась с передачей. Среди апельсинов и варенья лежал конверт с пятьюдесятью рублями. Лера спустилась в родовое отделение, нашла акушерку и сунула ей в карман конверт. Та стала махать руками, говорить, что это ее работа, но Лера чмокнула ее в щеку и сказала, что за хорошую работу надо платить.

Когда привозили детей и Игорек причмокивал малюсеньким ротиком, все внутри у нее сжималось. Мое, думала она, кусочек моей плоти! Кровинушка моя. Мое продолжение, надежда моя. Уж я постараюсь. Будет у тебя все: и образование, и воспитание. Ты будешь смелым, гордым, щедрым, великодушным. Я выращу из тебя принца для какой-нибудь принцессы. И вы будете счастливы, ну и я вместе с вами. Ты только верь, сыночка. Расти и верь мне.

Из роддома ее забирали Павел Александрович с тетей Верой. Такси быстро примчало их домой.

Глава 3

Прошло больше года. Лера бегала по утрам на молочную кухню. Потом по магазинам за продуктами, покупая все подряд для себя и тети Веры. Та предпочитала нянчиться с Игорьком и поддерживать квартиру в порядке. Лера варила суп на всех, подкармливая горячим одинокого соседа. Как-то так получилось, что они с ним незаметно сблизились. Раньше Валерии даже некогда было с ним и поговорить. То работа, то Паншин. А теперь долгими вечерами Павел Александрович перестал торопиться к телевизору и подолгу просиживал с ней на кухне. Он научил ее играть в шахматы, и они сидели за шахматной доской иногда до двенадцати или до часу ночи. Сосед все больше и больше открывался перед ней. Чувствовалось, что озяб он от одиночества, и нужно ему было с кем-то поговорить, отвести душу. Лера тоже выплакалась, исповедовалась. И образовалось между ними то, что называется ДОВЕРИЕМ.

Павел Александрович продолжал вечерами вспоминать прошлую жизнь.

— Форм спекуляции в то время было великое множество. Например, изделия из золота. Золото было дешевое и дорогое. Дешевое — золотые диски для стоматологов. А кто делал? Те же цеховики, ведь в продаже их не было. Дорогое — ювелирные украшения. Отдельная статья — бриллианты. То, к чему меня всю жизнь тянуло, но оказалось недоступным. Камень в один карат, с высокими характеристиками, стоил в магазине девять тысяч рублей при средней зарплате в сто рублей, а с рук он уходит за девятнадцать.

У Леры от удивления глаза стали похожи на блюдца.

— Откуда у людей столько денег?

— Ну, голубка моя, смотря у каких людей. А ведь раньше и у меня были. Правда, не такие. Я все больше по мелочи. Говорят же, если воровать, то миллион, жениться, так на принцессе. А так — семь лет коту под хвост. Сейчас я бы так размениваться уже не стал.

— Так я не понимаю, ведь все магазины забиты бриллиантами. Другой разговор — нетрудовые доходы… — Лера покачала Игоря, поправила платочек у него на голове.

— Нет, милая, это же не бриллианты. Так… крошка, отходы. Ты камень в один карат хоть раз в жизни видела?

— Честно говоря, нет. Даже не представляю его размер.

— А я видел. В Звездном городке. За пропуск в городок космонавтов я в свое время заплатил пятьсот рублей. И не только видел, но и купил в местном ювелирном магазине. Караты изредка появляются в простых магазинах, но надо приложить уйму усилий, чтобы их приобрести.

— Да зачем же они нужны?

— Зачем? Зачем? Вложение капитала. Деньги что? Бумага! Как человеку обезопаситься от денежных реформ, от объема денежной массы? Это только в Азии были сумасшедшие деньги, там стенки выкладывали пачками сотенных купюр. У них менты обыск устраивают, не могут деньги найти. Потом смотрят, одна стена вроде толще, чем должна быть. Обои содрали, а она уложена, как кирпичами, пачками сторублевых купюр. А туркмены — пастухи?.. Они деньги тюками хранили. Тюки с царскими купюрами, керенками. Свадьба, например. В приданое дают тюки с деньгами. Понятие у них какое? Тюк денег! Не важно, сколько он стоит. Тюк современных сотенных или тюк «катек». Так же как и машины. Мне рассказывали на зоне, как менты приехали в какой-то аул изымать «Волгу», находящуюся в угоне. Чин-чином, с постановлением. А у каждого дома по пять-шесть машин. И бензина нет не капли. Местные же на них не ездят, это просто символ богатства. Ездить некуда и не на чем, имею в виду бензин. Одна машина так себе, две туда-сюда. Три-четыре — символ богатства. О! Уважаемый человек… А бриллиант маленький. В любую щелочку спрятать можно. При перевозке, опять же, объемы небольшие. Что скупают? Золото. Бриллианты. Устойчивую валюту. Я знаю человека, который скупает обручальные кольца. Стоят они дешево, потому что работа мизерная, а золота, причем высокопробного, до хрена. У нас же все это стоит копейки, не то что там, за бугром. То же происходит и с валютой. Ты по путевке куда-нибудь за рубеж ездила?

— Да. Через «Спутник» в Польшу.

— Много тебе денег поменяли?

— Да нет, триста рублей.

— А хотелось больше?

— Конечно. Я бы хоть две пары сапог там себе купила.

— Вот в том-то и дело! Тебе сапоги нужны, другому видеомагнитофон. А валюты нет. И купить негде. Официальный курс шестьдесят восемь копеек. С рук можно купить за два, два пятьдесят — при большом объеме обмена, а так — три, три пятьдесят. Причем не забывай о восемьдесят восьмой статье.

— Что, что?

— Вот неграмотная! Восемьдесят восьмая статья — уголовное наказание за хранение и приобретение валюты. Это сейчас послабление вышло. Самое время деньги зарабатывать. У меня вот дружок на «Кристалле» работал. Это завод по переработке драгоценных камней. Вот он рассказывал. Сначала был один завод в Смоленске, потом открыли второй в Москве. Этот самый «Кристалл». Обрабатывали у нас алмазов мало. В основном сырье вывозилось за границу. Россия же всегда была сырьевым придатком Европы. Ведь у нас колоссальные сырьевые ресурсы. Были и пока еще есть. И есть такая международная организация «Объединенные рудники Де Бирс». Монополист на бриллианты. Я, конечно, не антисемит, но «Де Бирс» — это вершина айсберга еврейского международного капитала. Какая там коза ностра! Самая первая мафия была еврейская. Финансовая. Она была, есть и будет. Они в свое время бежали от испанской инквизиции. Еврейская мафия тянется со времен возникновения Венецианской республики. Как думаешь, почему инквизиция стала преследовать евреев?