Читать интересную книгу Кому нужна твоя правда? - Алексей Тырышкин

так делается?

– Ужас, – сказал сочувственно Тонов. В его загашнике была целая куча историй про различные взаимоотношения с работодателями, многие из них, по мнению Шурика, только и жили обманом простого расчестного рабочего люда. Потому он сразу встал на сторону жертв беспредела директора, уже раздумывая над заголовком покрасивее. Типа: "Грабеж вместо зарплаты" или "Директор-бандит отбирает деньги у работников".

– Как, кстати, зовут этого директора?

– Согрин, директор «Бурвода», – подсказал мужичок. Тонов замер на миг.

– Согрин устроил беспредел? Хм… Ладно, погодите, я сейчас в туалет схожу и продолжим беседу.

Тонов вышел, но направился не в туалет, а сразу в кабинет к собственнику, который в это время кормил рыбок, напевая какую-то английскую песенку.

– Трудности?

– Сомнения. Жалуется тетка на беспредел со стороны одного директора. А я этого директора знаю, он из породы правильных, хоть плачь. Врёт? Посылать её?

– А то! – захохотал Кулик, продолжая кормить рыбок. – Ты думаешь, отчего я тебе их подсунул? А оттого, чтобы ты поскорее от своих иллюзий избавился и стал понимать, что такое хомо сапиенс в газетной сфере. Самое главное, я с них за версту гнильцо учуял. И дело даже не в личной гигиене…

Кулик постучал по стеклу аквариума, отчего рыбки насторожились, с интересом повернувшись к источнику звука. Собственник газеты продолжил:

– Давным-давно одна американская информационная служба развила принципы работы журналиста, которыми уважающие себя издания используют до сих пор. Причем, сами разработчики их уже не используют, но если ты хочешь быть уважаемым и слыть честным, жить в ладах с совестью, ну ладно, если хочешь хотя бы не проводить все рабочие дни в судах, то ихними принципами будешь пользоваться. Основной из них – давать высказаться всем сторонам конфликта. Это когда не только тетку выслушал, какой директор злобный, но и к самому директору скатался и спросил его – а чего он такой злобный. Потом выставляешь две их версии рядышком в тексте, а уж читатель пусть сам думает, кто в этой истории прав, кто виноват.

– Ну.

– Ну-ну. Бери эту сладкую парочку, садись в такси и гони к Согрину. Пусть при них все расскажет, как и что. Ну про диктофон, думаю, излишне напоминать, да? Цып-цып-цып, мои лапки!

Последнее Кулик говорил уже в адрес рыбок.

6. Вторая сторона

Когда Тонов известил жалобщиков, что придется проехать к господину Согрину на очную ставку, избитый мужик начал активно отказываться, мол, ему хватило синяка на один глаз, и где гарантия, что Согрин ему для симметрии и второй глаз не подкрасит. А вот тетечка сразу была обеими руками «За», поскольку хотела сама лично взглянуть на того нахального типа, что отобрал зарплату у мужа и набил морду.

Они отправились в путь на такси, как оказалось, журналистов возила по служебным делам местная транспортная компания «Ветерок» бартером за рекламу в газете. Вскоре они уже выходили у ворот предприятия Согрина. Путь преграждал двухметровый забор с колючей проволокой, а в его проеме стоял хмурый охранник метров двух ростом. Сначала он увидел Тонова, оскалился, узнав. Затем увидел следующего за ним пострадавшего работника и опять нахмурился.

– Здорово, Петрович, – приветствовал его Тонов. – Начальство у себя?

– Ну тебя-то он поди примет, – сообщил охранник. – А это чудо ты зачем с собой привел?

– Он со мной, – ответил Тонов, даже не оборачиваясь. – Будь другом, сообщи Согрину, мол, журналист городской газеты господин Тонов хочет попасть к нему на прием. Не собля… соблагово… бля… волит ли…

– Да понял, понял, не матерись! – усмехнулся охранник и набрал шефа.

– Шеф, тут у нас Тонов Шурик прикатил. Весь из себя модный, говорит, журналист. Ну и с ним…

– Журналист? – захохотала трубка. – Тонов теперь журналист? Далеко пошел, я думал, этого прохвоста уже давно посадили!

– Вот такой я непоседливый, – сказал Тонов с укоризной. Мол, я же не один, можно было и придержать язык перед посторонними.

– Блин, я хочу это видеть!

– Только он не один… – опять попытался предупредить охранник, но Согрин уже отрубил связь, крикнув «Впускай!».

И вот три посетителя оказались в просторном богатом кабинете, обитом кожей и деревом, а напротив них сидел Согрин, что едва увидев пострадавших, вмиг превратился в сурового холодного начальника.

– Ну и какого ты их сюда притащил с собой? – спросил Согрин Тонова. – Журналист, блин!

– Надо дело одно прояснить! – сообщил Шурик, обернувшись на своих жалобщиков, что заметно пожухли под начальственным оком. Даже боевая тетка, решившая ранее в глаза поглядеть директору в итоге сникла и утратила былой запал. Похоже, увиденное в этих глазах ее сильно попустило.

– Значит, избили вот этого… тракториста и деньги отняли.

– Так? А кто избил? – с усмешкой спросил Согрин. – Я, что ли, замарался?

– Семенов, – тихо сказал побитый в пол, явно трепеща перед директором.

Директор взял мобильник, включил громкую связь.

– Захар, что вы с трактористом не поделили?

– С этим пидаром? Так я же пояснял!

– А ты для прессы повтори. Я на громкой связи. Тут у меня в гостях журналист местной газеты. Шурик Тонов. Знаешь такого?

– Журналист? Тонов – журналист? А я тогда почему еще не балерина? – искренне удивился Семенов. – Его еще не посадили? Или он опять с утра решил стать честным?

– Ты давай-давай, рассказывай по делу! – подогнал ближе к теме Тонов. – Что у вас за мания меня в тюрьму сватать.

Судя по усмешке Согрина, их мания была вполне оправдана. Но Семенов все же сразу принялся рассказывать о конфликте с трактористом.

Шурик включил диктофон.

– Дело такое: иду мимо трактора, там этот полупокер со счастливой мордой колесо на восемнадцать достает. Причем, не какую-то лабуду – «Хаккапелитту», слышь, последней модели! Откуда, спрашиваю, такие шикарности? А тот с гордостью, слышь, с гордость – говорит – «Добыл!» «Добыл», слышь! И как подвиг выкладывает: мол, ехал он на своем бурбуляторе по шоссе и тут на отнорке по Северной, ну где еще почти никто не ездит, видит: авария. Две тачки столкнулись лоб в лоб. Всмятку, наглушняк вообще, прикинь! Выпрыгивает он из трактора и давай с одной из разбитых машин запаску сдергивать. Так и привез, добытчик драный. Я, говорит, без палева, там, слышь, в салоне кто-то дергался, да меня не заметил, окошки то побиты и кровью залиты! И смеется радостно!

– И что дальше? – спросил Тонов.

– А что дальше могло быть? Пиздили мы этого пидара всей сменой, но я начал первым, тут скромничать не буду. Потом я взял колесо, вытащил бабло у этой гниды на проезд, погнал на место ДТП, возвращать.

Семенов тяжко вздохнул в трубке.

– Вот такие дела, господин журналист, прости Господи… Вот так и напиши.

– Так и напишу, – пообещал Тонов, покосившись на тетку. – Мы же за правду, да? Вот и напишем всю правду.

– Не надо такой правды! – просипела тетка, пораженно взирающая на своего мужа. – Ккому такая правда нужна? Нет, не пишите!

– Чо им, жалко это колесо, думал, они все равно убитые! – завыл внезапно тракторист с фингалом. – А чо деньги отняли? Деньги мои верните, я их заработал!

На него с отвращением глянули и Согрин, и Тонов, и даже родная жена. На шум из коридора выскочил охранник, застыл на входе, вопросительно глядя на шефа. Директор, скривившись, вытащил из столешницы трудовую книжку, видать, заранее припасенную, и пачку денег. Швырнул все это в лицо тракториста.

– На тебе, гандон. А теперь вали отсюда. Петрович, проводи… этого.

7. Митинг – это весело

– Репортаж! – радостно воскликнул Тонов, входя без стука в кабинет фотокорреспондента Карамышева. Хозяин помещения в этот момент стоял спиной к входящему перед открытым окном и что-то усиленно выцеливал через длиннофокусный объектив на стоянке у офисного здания, где располагалась редакция. Карамышев вздрогнул, словно ребенок, застигнутый за шалостью, тихонько отошел от окна, опуская фотоаппарат. Повернулся к гостю. Выдохнул с облегчением.

– Репортаж? Да какой это репортаж, так… фотозарисовка…

– Я говорю: нас с тобой Плашкин отряжает осветить репортаж в сквере Бубякина! Там собираются сторонники строительства церкви из местного вуза. Ты фотаешь, я пишу!

– Будда вас прибери, – скривился Карамышев. – Что ни год – одно и то же. Скукота!

– Скукота? – удивился Шурик. – Отчего скукота? Чего тут сидеть, киснуть, когда можно погуляться, с народом пообщаться, что-то новое увидеть и снять?

– «Что-то новое» – повторил фотокор, чуть скривившись. – Да я тебе на годы вперед могу расписать всю повестку изо дня в день. Кто тут пишет, чтобы было интересно? Все пишут, чтобы было – потому что газетные