Читать интересную книгу Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации - Наталья Таева

Дублирование (раздвоение) в последнее время становится характерным и для норм, принимаемых на одном уровне (федеральном или субъекта федерации). Как правило, здесь мы имеем дело с нормами, содержащимися в акте общего характера и акте специального характера. Такими «раздвоенными» нормами особенно изобилует избирательное законодательство (положения о полномочиях избирательных комиссий, о наблюдателях, порядке составления списков избирателей, правилах ведения предвыборной агитации и другие).

В теории права дублирование норм рассматривается часто как дефект правового регулирования. Причем выделяют два вида такого дублирования – простое дублирование, при котором смысл нормы и ее текст совпадают, а также смысловое дублирование, когда нет текстового повторения нормы, но смысл норм идентичен.

В приведенных выше примерах дублирования тексты статей полностью совпадают при их сопоставлении, «наложении» друг на друга. Иначе говоря, статьи конгруэнтны. Однако, как известно статья нормативного акта и норма права – не одно и то же. Поэтому возникает закономерный вопрос: при конгруэнтности статей мы имеем дело с одной нормой права или это все-таки разные нормы?

Ответ на этот вопрос кроется, на наш взгляд, в выяснении того, что является объектом правового регулирования в каждом случае. Общественные отношения, которые регулируются дублирующими нормами «не раздваиваются». Следовательно, объект регулирования двух одинаковых текстуально, но принятых на разных уровнях государственной власти норм – совпадает. Такое явление назовем диффузией или раздвоением норм. То есть речь идет об одной и той же норме права, которая воспроизводится еще раз в нормативном акте субъекта Российской Федерации (или актах одного уровня). Следует отметить, что мы предлагаем использовать термин «диффузия норм» несколько иначе, чем его принято понимать в теории права. Так, С. С. Алексеев предлагает понимать под диффузией ситуацию, при которой некоторые положения отраслевых законов могут воспроизводиться в актах общего характера (кодифицированных). С. С. Алексеев задается вопросом: Можно ли считать эти нормы простым воспроизведением уже существующего, не вносящими в систему права ничего нового? Он пишет: «Думается, такое решение рассматриваемого вопроса было бы ошибочным. Ведь каждое предписание, входящее в определенную правовую общность, спаяно со всеми другими элементами этой общности едиными принципами, понятиями, терминологией. Оно неизбежно несет на себе «печать целого» – в особенностях формулировок, некоторых новых регулятивных моментах»53.

Нетрудно заметить, что мы вкладываем в понятие диффузии несколько иной смысл. Применительно к конституционно-правовым нормам речь идет не только об общем и специальном нормативном правовом акте, но также о нормативных актах, принятых на разных уровнях – федеральном и субъекта федерации. Кроме того, на наш взгляд, при дублировании норм мы имеем дело именно с простым воспроизведением существующего. Положения, закрепляющие в актах субъектов Российской Федерации, например, принцип признания прав и свобод человека высшей ценностью (то есть повторяющие норму статьи 2 Конституции РФ), с нашей точки зрения, ничего нового в правовое регулирование не вносят. Здесь следует говорить о диффузии (раздвоении) нормы права. Как верно отмечали М. И. Байтин и В. К. Бабаев: «Степень общности и важности отношений, моделируемых в юридических нормах, обусловливает иерархию этих норм. Всеобщие связи выражаются и закрепляются, как правило, в наиболее масштабных актах, обладающих высшей юридической силой, а не достигающие такого уровня всеобщности – в иных нормативных актах»54. Следовательно, региональные нормы, нормы специальных нормативных актов не должны обладать свойством всеобщности. Учет этого позволил бы избежать излишнего дублирования конституционно-правовых норм.

Вопрос о том, имеем ли мы дело при дублировании с одной нормой или это разные нормы имеет важное практическое преломление, которое заключается в следующем:

а) Будет ли Конституционный Суд РФ решать вопрос о конституционности нормы либо ее толковании, если норма с таким же точно содержанием, но закрепленная в другом нормативном акте уже была предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ?

б) Могут ли Конституционные (Уставные) Суды субъектов федерации проверять нормы законов субъектов на соответствие нормам своих учредительных актов в том случае, если эти нормы полностью дублируют нормы федеральной Конституции?

Если мы будем исходить из того, что при диффузии не возникает новых норм, то на оба этих вопроса следует ответить отрицательно.

Итак, характерной чертой конституционно-правовых норм на современном этапе является процесс диффузии или раздвоения норм.

Как следует оценивать диффузию: отрицательно или положительно? В этом явлении, на наш взгляд, есть и плюсы и минусы. Минусы очевидны. Это перегружает законодательство, делает его громоздким. Так, Н. А. Власенко считает, что дублирование отрицательно сказывается на развитии системы права55. Повторение норм ведет к тому, что законодательство становится громоздким, неоправданно увеличивается количество нормативных правовых актов и их объем. Кроме того, дублирование нормы закона федерального уровня в законодательстве субъекта приводит к снижению значения федерального законодательства. Решение этой проблемы видится в кодификации. Кодификация позволяет устранить дублирование норм, унифицировать законодательство. Так, в настоящее время остро стоит вопрос о кодификации избирательного законодательства, где наиболее сильно выражена диффузия норм.

В то же время положительно диффузия норм сказывается на реализации норм и, в первую очередь, на правоприменении. Ведь если бы не было дублирования нормы в законодательстве субъекта или акте специального характера, это означало бы необходимость постоянного обращения к законодательству Российской Федерации или акту общего характера, в том числе и посредством бланкетных норм. То есть диффузия делает более удобным применение данных норм права.

2. В советский период, для которого была характерна централизация всей общественной и государственной жизни, правовое регулирование отношений, входящих в предмет конституционного (государственного) права, осуществлялось при помощи императивных предписаний, не допускающих свободы воли субъекта права. На современном этапе конституционное право все больше использует как средство правового регулирования диспозитивные нормы56. Соответственно в настоящее время стал востребованным режим диспозитивно-децентрализованного регулирования, который в большей мере опирается на такие правовые средства как дозволение (стимулирование) и запрет (ответственность), и в меньшей мере на предписание57. Такой режим используется в конституционном праве, прежде всего, при установлении основ взаимоотношений государства и личности; при регулировании правового статуса общественных объединений, в том числе политических партий; при регламентации взаимодействия государства и религиозных объединений; политических партии и иных общественных объединений; прав народов, населяющих государство (например, регулирование статуса национально-культурных автономий); регулировании гражданства и правового положения иностранных граждан в Российской Федерации. Например, в настоящее время гражданство понимается как правовая связь между равноправными субъектами (государством и гражданином), имеющими взаимные права и обязанности. Эта связь может быть прекращена лишь в двустороннем порядке, по обоюдному согласию сторон. В советский период достаточно распространенным основанием прекращения гражданства было его лишение со стороны государства. Лишение гражданства являлось обязательным атрибутом советского законодательства о гражданстве58. В Законе РСФСР от 28 ноября 1991 г. № 1948–1 «О гражданстве РСФСР»59 впервые содержалась норма, согласно которой в Российской Федерации никто не может быть лишен своего гражданства или права изменить гражданство (ч. 2 ст. 1). Аналогичная норма появляется в Конституции 1993 г. (ч. 3 ст. 6), а вслед за ней и в Федеральном законе от 31 мая 2002 г. № 62–ФЗ «О гражданстве Российской Федерации».

В современном конституционном праве складывается понимание конституционного права как отрасли публично-частного права60. Сочетание публичного и частного начал – характерная черта норм конституционного права.

3. Ученые отмечают такую черту, характерную для современного законодательства в целом как его дифференциация на акты общего характера и акты специальные. При этом общие нормативные акты закрепляют общие правила поведения без учета тех или иных особенностей регулируемых отношений. Специальные же акты отражают особенности правового регулирования соответствующих отношений. Безусловно, такая дифференциация необходима, так как позволяет учитывать эти особенности61. Эта черта современного законодательства в полной мере характерна и для конституционно-правовых актов. Так, здесь имеются так называемые законы «об общих принципах…»62, ФЗ от 12 июня 2002 г. № 67–ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», ФЗ от 19 мая 1995 г. № 82–ФЗ «Об общественных объединениях»63, которые мы относим к нормативным актам общего, рамочного характера. В то же время принято множество специальных законов в соответствующих сферах. Так, в сфере избирательных отношений действуют такие специальные законы как ФЗ от 10 января 2003 г. № 19–ФЗ «О выборах Президента РФ»64, ФЗ от 22 февраля 2014 г. № 20–ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»65, а также многочисленные избирательные законы, принятые в субъектах Российской Федерации. Общий ФЗ от 19 мая 1995 г. № 82–ФЗ «Об общественных объединениях» дополняется специальными законами об отдельных видах общественных объединений – политических партиях, религиозных объединениях, национально-культурных автономиях и др. Т. Я. Хабриева характеризует такое регулирование статуса общественных объединений в Российской Федерации как своеобразное. Дело в том, что конституционно-правовое регулирование за рубежом касается лишь отдельных видов коллективов – профсоюзов, кооперативов, адвокатуры. В Российской Федерации существует более широкий подход. Здесь общественные объединения как понятие включаются в конституционную материю; определяются общие границы их деятельности66.