Не случайно про таких людей стали говорить, что в них вселился Бес, что их бесы одолевают. Именно про них говорили, что они взбесились, что они беснуются, бесноватые...
Вот какую страшную шутку сыграл Дьявол с человеком.
И теперь каждый должен следить за собой, чтобы вовремя успевать уничтожать в себе маленьких бесенят, чтобы Бес не завладел самим человеком.
Вот так вот, Дима, понял теперь, откуда Бесы взялись?
- Понял, - кивнул я. - А не страшно, что вы Уголька раздули, что столько бесенят оказалось на Улице бездомных? Они же в кого-то поселятся.
- Они и так в нас живут, - потянулся Фомич. - Так что каждый должен только следить, чтобы Бесы его не одолели... А ты что, так и будешь там на корточках сидеть? Давай, подходи, садись. Не бойся...
- Да я и не боюсь, - попытался ещё раз уверить в этом я, скорее себя самого, чем хозяина этой странной избушки.
- Я и вижу, что не боишься, застыл, как свечка, и ни с места.
Я спохватился, подошёл к столу и сел на краешек скамьи, стараясь непроизвольно держаться подальше от Фомича.
- Да не жмись ты, - успокоил он. - Я же тебе сказал, что не обижу. Нам с тобой, возможно, придётся вместе не одну ночь пробыть, а может, и не один день. Глядишь, - друзьями станем... Ты как - не против?
Как только я услышал про перспективу пробыть вместе не одну ночь, кровь отлила от моих щёк.
- Ты что, хочешь сказать, что я тоже... Ну, некоторым образом, умру?! - с трудом выдавил я из себя.
- А что, есть желание? - спросил он с иронией. - Некоторым образом ты, несомненно, умрешь, но каким именно образом, и когда произойдёт это печальное событие, этого я тебе точно сказать не могу. Судя по твоему вполне здоровому виду, думаю, что не скоро... А что это мы сидим в темноте?
Фомич звонко щёлкнул пальцами, и в русской печке весело и ровно сами собой загорелись дрова. Зажёгся фитилёк в керосиновой лампе на полке над столом, которую я в темноте не заметил.
- А где у нас свечи? - спросил удивлённо Фомич, осмотрев стол. Должны были где-то здесь быть свечи. Я точно помню, что с прошлого раза оставались...
- Свечи! - подала голос Кукушка. - Откуда могут взяться свечи там, где хозяйничают не люди, а безобразник Домовой?
- Ты почему это до сих пор здесь сидишь? - сурово спросил её Фомич. - Я что, что-то непонятное сказал?!
- Падумаииишь! - отвернулась Кукушка. - Что толку, что все остальные по щелям разбежались? Домашние - они и есть - Домашние: озорники, прохвосты, лодыри, пересмешники, жуликоватые, любопытные, всё слышат и всё знают. Для Домашних в доме тайн не бывает.
И вообще, что за дискриминация такая - сидеть в тёмном крошечном домике, в придачу ещё без дверей и окон, в ходиках этих пыльных. А как время полночь, только и погулять бедной птичке, так на тебе, опять двадцать пять: отработала - и в будку.
- А ты вот расскажи, расскажи, как ты в эту самую будку попала, как стала в часах жить? - попросило Радио.
- Ну и стала, ну и что? - завертела головой Кукушка. - Могу и рассказать, у меня секретов нет!
Глава пятая
Как Кукушка в часы попала
Когда-то оловянная Кукушка из часов была вовсе не оловянной, а самой что ни на есть лесной настоящей Кукушкой. Таких в каждом лесу полным-полно.
Почему? А вы можете представить себе лес без кукушки? Спросишь в таком лесу:
- Кукушка, кукушка, сколько мне жить на свете?
А в ответ - тишина. Скука смертная! Вот почему всякий уважающий себя лес Кукушку содержит. А то и не одну. Как каждый уважающий себя хозяин во дворе собаку держит.
Кукушка, начиная с солнечной опушки - из лесной прихожей кукует, гостей в лес приглашает. Приходите, мол, у нас здесь хорошо. Грибы, ягоды собирайте, а потом я вам много-много лет жизни нагадаю.
Ну как в такой гостеприимный лес не зайти?
Жила в одном лесу Кукушка. И ещё много Кукушек проживало в лесу. И все Кукушки весь день с раннего утра, до самого позднего вечера, трудились.
Одни на опушке гостей зазывали, другие из глубины леса на грибные да ягодные места приглашали, третьи старательно и щедро куковали каждому, кто у них спрашивал, сколько ему жить на белом свете. А четвёртые сидели на ветках и слушали, не спросит кто ли ещё? О каждом госте нужно было заботу проявить, каждому гостю ответить.
Вот так и трудились лесные Кукушки, старались, гостей в лес зазывали.
Только злая молва ходила, что Кукушки свои яйца в чужие гнёзда подкладывают, птенцов своих другим птицам выращивать оставляют.
На самом деле всё не так. Другие птицы помогают им высиживать яйца потому, что Кукушкам некогда самим на гнёздах сидеть. Им даже гнездо свить некогда. У Кукушек нет своих гнёзд, они живут в чужих, брошенных.
Когда птенцы на свет появляются, мамы Кукушки приносят им еду: жучков, червячков, личинок. А как только птенцы немного подрастают, учат их летать, и вскоре забирают у приёмных родителей.
Вот так всё на самом деле и всегда и было. Но вот однажды случилось неслыханное!
Прилетели в своё гнездо дикие лесные голуби, их ещё витютьнями называют. Посмотрела голубка, а в гнезде, рядышком с её яйцами, лежит одно большое, в крапинку.
Голубь хотел выбросить чужое яйцо, но голубка его остановила:
- Не выбрасывай! Не видишь, яйцо в крапинку? Это Кукушкино. Оно потому в крапинку, что Кукушки сами рябые, пёстрые. А яйцо я высижу, а потом Кукушка прилетит за своим Кукушонком...
Так и сделали витютьни. Голубка села яйца высиживать, а голубь ей корм приносил. Пришло время, вылупились птенцы витютьней, а следом за ними и Кукушонок из яйца выбрался. Да такой большой! Рот почти с гнездо.
- Как же мы такого здорового прокормим? - забеспокоился витютень.
- Прокормим, - беспечно отозвалась голубка и погладила Кукушонка по громадной голове крылышком, а голубь весь день летал по лесу, добывая корм для своих и чужих детей. Он надеялся, что на следующий день прилетит мама Кукушонка, и станет сама приносить еду для своего большеротого птенца.
Но мама Кукушка не появилась ни на следующий день, ни позже. Она оказалась настолько беспечной, что позабыла, в какое гнездо подложила яйцо.
А для бедных витютьней наступили чёрные дни. Голубю и голубке с трудом удавалось прокормить своих голубят, да ещё и Кукушонка.
А он оказался невероятно горластый и прожорливый. Только и делал с утра до вечера, что просил есть.
Бедные витютьни так уставали, что не могли не то что добыть пищу для себя, но даже за глотком воды слетать.
И вот сидели они на ветке и жалобно просили:
- Пиииить! Пиииить! Водич - ки! Водич - ки!
Так с тех пор и кричат витютьни.
Кукушонок всё же вырос, и оказалось, что это вовсе даже не Кукушонок, а Кукушка. Выросла она большая, но летать не хотела, ловить мошек и комаров для себя не желала. Сидела в гнезде, и ждала, раскрыв рот, когда ей туда что-то положат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});