Читать интересную книгу Сокровенное желание - Ёсио Мори

— Кто писал текст? — спросил один из присутствующих Тэнгана. — Председатель Законодательного собрания Уэхара?

— Не болтай чепухи! Какой японец напишет такое?! — возразил ему другой.

Тэнган оставил вопрос без ответа. Он точно не знал, кем был составлен этот текст. Образец принес председатель Уэхара. Тэнган же только вызвал каллиграфа и попросил его переписать. Текст на английском был отпечатан на машинке. И тем не менее было совершенно очевидно, что его писали не председатель Уэхара, и не премьер Иэ, и даже вообще не японец. Потому что, когда возник скандал из-за слов «вместе с правительством США», председатель Уэхара и начальник канцелярии Тояма, испугавшись, помчались за разрешением в Гражданскую администрацию оккупационной армии. Было около одиннадцати утра. А случилось вот что: когда Камэсукэ Дзяхану попросили поставить подпись и личную печать под текстом присяги, он отказался, заявив: «Я не буду подписываться под такой бумагой. Это противоречит нормам международного права. Оккупационная армия не должна насильно заставлять население оккупированной территории приносить присягу верности». После заявления Дзяханы решили просить американцев исключить слова «вместе с правительством США». Тояма специально заглянул в соответствующее положение Гаагской конвенции, на которое ссылался Дзяхана, и позвонил председателю Уэ-харе. Тот примчался, и вместе с Тоямой они отправились к американским властям. Около семи часов вечера, вытирая платком со лба пот, Тояма вернулся. Немало времени понадобилось, чтобы найти Верховного администратора — бригадного генерала Харриса и его помощника Риффендера. Тэнган предполагал, что текст присяги написан кем-то из подчиненных полковника Смита, начальника административно-юридического отдела. А перевел его на японский Уэхара, который прежде преподавал английский язык в средней школе. Но рассказать об этом членам Народной партии Тэнган не мог. Он только молча, с тревогой следил, как свиток переходил из рук в руки. И каждый раз, когда кто-нибудь небрежно разворачивал его на грязном столе, усыпанном табачным пеплом, арахисовой кожурой, залитом чаем, он с трудом сдерживался, чтобы не вскрикнуть.

— А для чего текст на английском? Зачем двенадцать экземпляров? — снова сердито накинулись на Тэнгана. Однако Тэнган уже привык к этому, собирая подписи и печати под двенадцатью экземплярами: все депутаты задавали этот же самый вопрос. Начальник канцелярии Тояма приказал ему отвечать так:

— Английский текст предназначается Верховному администратору Харрису и его помощнику Риффендеру, командиру авиаотряда Стэйе-ру, полковнику Смиту, а также в Гражданскую администрацию и в Законодательное собрание.

— Но ведь присягу приносят жители островов Рюкю, зачем же она американцам?

Тэнган молчал.

— Послушайте, что вы его терзаете? — остановил их Дзяхана. Затем спросил Тэнгана: — Как все это будет проходить? Кто зачитает присягу? Уэхара?

— Господин Кюэй Миядзато выучил ее наизусть. Он и прочтет ее помощнику Верховного администратора.

— Кюэй Миядзато?

— Да. Уэхара — председатель, назначенный американцами на этот пост, будет неудобно, если присягу произнесет он. К тому же господин Миядзато самый старший по возрасту…

— Хм. — На лице Дзяханы снова появилась легкая усмешка, затем он, словно обращаясь к самому себе, проговорил: — Ну и дела… Если Законодательное собрание так начинает свою деятельность, ничего хорошего в будущем ждать не приходится. — Затем, подняв взгляд на Тэнгана, добавил: — Вы же должны понимать, что в отличие от административных учреждений, где должности назначаются, в Законодательное собрание входят представители народа, которые должны выполнять волю народа. Депутаты еще и не заседали, а уже председатель назначен, написан неизвестно кем текст присяги — непонятно, в чем тогда смысл Законодательного собрания. Ведь все это должны были решать депутаты!

Тэнган пожал плечами. Он подумал, что, наверное, Дзяхана прав. И у него мелькнула мысль, что получить его подпись, пожалуй, не удастся.

— Да-да, конечно. Как же вы намерены поступить? — спросил он, наблюдая за выражением лица Дзяханы. — Все-таки подпишите.

Дзяхана ничего не ответил и молча собрал тексты присяги.

— Сожалею. Но отвези их обратно, — и сунул их под нос Тэнгану. Тэнган растерялся. Направляясь сюда, он никак не предполагал такого оборота дела. Поскольку слова «вместе с правительством США» из текста изъяты, значит, и возражений не будет, думал он. Что же теперь делать? Он подумал, что лучше бы ему не рассказывать Дзяхане о том, что присягу будут наизусть зачитывать Риффендеру. Но ведь никто не делал из этого тайны, к тому же он говорил об этом и другим депутатам. В любом случае надо как можно скорее доложить обо всем начальнику канцелярии Тояме.

Он вышел на улицу, поймал такси и помчался в Законодательное собрание. Тояма дремал, откинувшись на спинку кресла. Все уже разошлись по домам, и в пустом здании слышалось только тиканье часов. Было половина двенадцатого. Тояма даже подскочил, выслушав сообщение Тэнгана.

— Вот ведь никто не слушает меня. А чуть что — все шишки на меня валятся.

Тэнган попытался объяснить, несколько сгустив краски, почему он не смог получить подписи. Однако Тояма никого не упрекал и не бранил. Тояма, бывший мелкий чиновник префектурального управления, был человек малодушный, и сейчас его заботило лишь одно — как выйти из положения. Ведь если хоть один человек будет против, теряется смысл принесения присяги. И американцы, и председатель Уэхара говорили об этом.

— Во всяком случае, надо доложить Уэхаресан.

Начальник канцелярии снял телефонную трубку. Но аппарат молчал. Такое случалось частенько. Да и все равно уладить такой вопрос по телефону невозможно. Церемония начнется в десять часов утра, и надо сделать все возможное в течение ночи. Тояма с Тэнганом погнали такси на квартиру Уэхары. Дом Кэнтаро Уэхары, назначенного американскими властями заместителем премьера Центрального правительства и председателем Законодательного собрания, находился в Кубидзато, неподалеку от императорской усыпальницы. Сокровищницу древнего искусства Рюкю — усыпальницу, величественную и уединенную, стенами которой служили природные скалы, некогда окружал густой и тенистый парк, но сейчас там не осталось ни единого дерева и на площадке перед входом, засыпанной чистой галькой, валялся разный мусор.

С холма, на котором стоял дом Уэхары, просматривалась панорама города Наха.

Уэхара оказался дома, но был мертвецки пьян. Похоже, у него только что были гости: когда они пришли, хозяйка дома как раз собирала тарелки с красного лакированного стола. Уэхара поднялся, шатаясь, и уставился на пришедших мутными глазами: — А-а, Тояма-кун. — С уголков рта тянулась слюна. — Сегодня я изрядно повеселился. Здорово набрался, — с трудом ворочая языком, пробормотал он и уронил голову на грудь. Тояма взглянул на Тэнгана и нахмурился. Однако он не мог пребывать в бездействии.

— Уэхара-сан! Случилось нечто ужасное. Дзяхана не подписался под присягой.

Уэхара сидел неподвижно, опустив голову на грудь.

— Что? Не подписал? — вскинулся Уэхара. — Дзяхана — дурак! Привести его сюда!

Он поднял правую руку. Запонки расстегнулись, и рукава болтались. Голова его опять упала на грудь.

Тояма повернулся к Тэнгану, спрашивая взглядом: «Что делать?» Разговаривать с ним явно было бесполезно. Плохи дела! Они покачали головой, но придумать ничего не могли.

Здесь был банкет по случаю завтрашнего торжества, объяснила жена Уэхары. С родины Уэхары приезжали деревенские старосты и депутаты сельских собраний. Еще даже не успели убрать в коробку дзябисэн,[8] и он лежал в токонома.[9]

Уэхара сел на татами.[10] Он то громко звал жену: «Кэйко!», то возвещал: «С завтрашнего дня я — председатель Законодательного собрания!»

— Никак его унять не могу. Только и твердит об этом, — сказала хозяйка, входя с подносом, на котором стояли бокалы и бутылки кока-колы, и сконфуженно рассмеялась. — Он ужасно тщеславный, и ему это очень нравится.

Гости взяли стаканы с кока-колой.

— Во всяком случае, уехать ни с чем мы не можем, — недовольно повторил Тояма с удрученным видом, словно все беды Рюкю разом свалились на его плечи. Для него было немыслимо сидеть до утра. В конце концов они решили подождать, пока Уэхара проспится. Значит, надо сделать так, чтобы он скорее протрезвел.

И они втроем взялись за дело. Прежде всего в гостиной распахнули все окна. Жена Уэхары сняла с него брюки и рубашку. Тэнган сходил на кухню и набрал в чайник воды. Положили на лоб мокрое полотенце, а другим полотенцем Кэйко начала обтирать вспотевшее тело супруга.

Уэхару уложили на татами. Даже здесь, на юге, апрельские ночи были прохладными, и Тояма заволновался: «Как бы не простудился», но Кэйко ответила: «Ничего», — и как-то странно улыбнулась. Они принялись ждать. Тэнган носил в чайнике свежую воду. Больше ему делать было нечего.