пробиться сквозь бюрократическую махину русских чиновников. А американские тайком злорадствуют, радуясь проблемам политического противника. И никому из них нет дела до людей, замученных жестоким садистом.
Ещё и эта наблюдательница. Беспокойся теперь за неё. Впрочем, беспокоился Майкл не столько за её здоровье. Ведь мисс (или миссис?) Берегова может через своё руководство получить доступ к российским базам данных. И тогда появится возможность установить личность жертв. И наконец-то сдвинуться с мёртвой точки.
Майкл допил пиво за здоровье русской феи и выключил свет.
8 августа
Москва, Смоленская – Сенная площадь
9.30
За те два часа, что прошли после разговора с Береговой, Константин Петрович успел сделать с десяток звонков. Он уже составил план действий и знал, какие шаги должны быть предприняты в первую очередь. Да, это было именно то, что надо, чтобы дать делу продвинуться вперёд. Он знал, что Лилия не подведёт, поэтому и рекомендовал её кандидатуру, несмотря на отсутствие специальной подготовки и довольно посредственные физические показатели. Впрочем, сейчас ей нужно не физическое здоровье, а сила духа и интеллект. А этого девушке было не занимать.
На десять часов было назначено экстренное совещание. Собрание проходило за закрытыми дверями сто третьего кабинета в том же составе, что и два дня назад.
В кресле Григория Сергеевича Иванова также сидел генерал-полковник Добровольский, по правую руку от него – генерал-лейтенант Певцов и Кристина Бородина, слева – Иванов и Ефимцев.
Константин Петрович дождался сигнала генерала и начал читать тезисы доклада и выводы, которые он предварительно набросал в свой рабочий блокнот.
– Это хорошо, что Лилия Александровна так быстро начала реагировать. Передайте ей моё одобрение, – похвалил Добровольцев и тут же добавил, – а в нью-йоркском консульстве, Григорий Сергеевич, запланируйте проверку, сразу после выхода из кризисной ситуации.
Иванов сделал пометку в своём блокноте.
– ФБР получит доступ к российской базе данных через Лилию Берегову. Это мы устроим, да, Александр Палыч? – Обратился он к Певцову.
Тот откашлялся и кивнул:
– Доступ она получит ограниченный, и только она. А для фэбээровцев уж пусть фильтрует, прежде чем передавать информацию.
– Кристина Михайловна? – Генерал повернулся к Бородиной.
– Наши сотрудники свяжутся с Береговой через несколько часов. Мы можем использовать нашу штаб-квартиру в Нью-Йорке.
– Не стоит светить американцам наши квартиры, – засомневался Певцов.
Добровольцев поднялся.
– Светить ничего не будем, встретятся где-нибудь на улице. Следующее собрание завтра. Константин Петрович, на вас связь с Береговой, требуйте у неё подробности. Детали многое могут прояснить. – Он остановился уже у двери и заглянул каждому в глаза. – Думаю, не нужно напоминать о неразглашении информации?
Генерал-полковник и генерал-лейтенант ушли, вслед за ними советник Бородина. Константин Петрович и Григорий Сергеевич остались наедине.
– Ну, что думаешь, Костя? – Иванов достал стеклянную пепельницу и сигареты из ящика стола, сел, наконец, в своё кресло и с видимым удовольствием закурил, затем толкнул пачку Ефимцеву.
Ефимцев тоже прикурил, сделал несколько затяжек и только после этого ответил:
– Думаю, Гриша, полетят головы, надеюсь, что не наши.
Нью-Йорк, отель «Уолкотт»
8 августа
8.30
Я просыпалась долго, всё не могла выбраться из вязкого состояния между сном и бодрствованием. Затем пыталась понять, где нахожусь и сколько сейчас времени. Эти часовые пояса совсем сбили мои внутренние часы, к тому же жалюзи опущены. Пришлось вставать и искать телефон. Чёрт! Американец обещал заехать в девять. А я проспала.
В одну минуту десятого выскочила на улицу. Майкл уже ждал в припаркованной у отеля машине. Вместо того, чтобы просто поздороваться, я начала путано извиняться за опоздание, объясняя, что позвонил Константин Петрович, велел передать данные жертв нашему человеку, который сам меня найдёт.
В этот момент в окошко с моей стороны постучали.
– Лилия Берегова? – Спросил по-русски невысокий мужчина с круглым добродушным лицом. – Где информация?
– Ой, – я растерянно повернулась к Майклу, – вы привезли данные погибших?
Агент Фейссобер протянул человеку жёлтый конверт, тот кивнул и пошёл через пешеходный переход, лавируя в плотном потоке сигналящих машин. Мы с американцем смотрели ему вслед, пока он не растворился в толпе.
– Майкл, мне совершенно необходимо выпить кофе. Немедленно.
Временный офис ФБР в Нью-Йорке.
12.00
Майкл смотрел сквозь две стеклянные стены, как русская изучает материалы следствия. Она находилась слишком далеко, чтобы разглядеть выражение её лица. Было видно только, что она склонилась над столом, и её рука поднимается, переворачивая страницы.
Странная русская. Агент Фейссобер привык к женщинам-коллегам – деловитым, спокойным, профессиональным. А эта была молода, неопытна и уязвима. Чем-то она напоминала ему Полин, своей непосредственностью и наивным желанием познразгадать то, что ей недоступно.
Майкл почувствовал голод и посмотрел на часы. Русская, наверное, тоже проголодалась. Его уже начинала угнетать роль няньки. Майкл вздохнул и вышел из кабинета.
Временный офис ФБР в Нью-Йорке.
12.00
Господи, это просто чудовищно. Я читала отчёты экспертов, рассматривала фотографии изуродованных тел и не могла поверить, что это всё по-настоящему. Казалось, я смотрю фильм ужасов. Вот только без спасительной кнопки «стоп». Я всегда боялась ужастиков, Славик говорил, потому что слишком впечатлительная.
Я старалась найти общие детали между тремя убитыми, поэтому нарисовала три колонки в толстом блокноте, выданном мне Ефимцевым. Блокнот закрывался специальным замком, ключом к которому служило четырёхбуквенное слово. Разумеется, на кириллице. Настоящий шпионский блокнот мне выдали на случай, если я сумею нарыть что-нибудь важное, что стоит скрыть от американцев. Вряд ли они тут разгадают слово «снег».
В дверь постучали, и я обернулась. За стеклом стоял агент Фейссобер.
Мне понравился Майкл. Он спокойный и сдержанный. Не насмехался надо мной и не пытался заигрывать. Настоящий профессионал. Поэтому, когда он открыл дверь, я сделала над собой усилие и приветливо улыбнулась. Ведь у американцев так принято.
Мы сидели за столиком в кафетерии и молча ели сэндвичи. Агент Фэйссобер запивал свой бутерброд кофе, а я колой, которая оказалась совершенно непохожей на ту, что я пила дома. Он почти всё время молчал и смотрел перед собой, наконец, я почувствовала себя неуютно.
– Я пыталась отыскать общие детали, но кроме флага и жестокости… Майкл, а вы не думали, что убийц несколько?
Он перевёл взгляд на меня, затем посмотрел в окно, сделал глоток кофе и только после этого ответил:
– Это может быть группа лиц.
На столик между нами шлёпнулся большой пухлый конверт. Худой оборванец в капюшоне, который его бросил уже был у выхода. Я даже не успела его рассмотреть.
Мы с американцем переглянулись. И я открыла конверт.
Все трое убитых были российскими гражданами. Алла Ромова гостила у своей сестры, вышедшей замуж за