– 2014 год стал сложным в отношениях России с внешним миром. Особенно западным. Почувствовалось ли это в заявках, которые подаются в Институт перевода, или всё-таки культурные связи крепче, чем политические?
– Культурные связи порушены не были. Издатели, которые выпускали переводы с русского, свою деятельность приостанавливать не спешили. Просто немножко спектр выбора сместился, мы это заметили. Больше стало классики, особенно такой, которая никогда не переводилась прежде, чуть меньше современных авторов. В целом русистика, по большей части западная, стала тогда более академичной... Не ослабевал интерес к авторам Серебряного века. Переводчики-русисты приезжали в Москву на свой Конгресс и в 2014-м, и 2016 году. В 2014 году царила некоторая растерянность, смятение в умах, если можно так сказать. Мы тогда попросили даже известного политолога Федора Лукьянова прочесть незапланированную лекцию о современном положении России в мире. Многие потом благодарили нас за это. А вот в 2016 году уже не потребовалось никаких лекций. Дискуссия была сугубо литературная, профессиональная. На политических превратностях никто не зацикливался.
– Вот вы отметили, что в советские времена при больших государственных затратах на перевод отечественной литературы на иностранные языки не получалось пустить эти книги по книготорговой сети. А сейчас есть какие-то механизмы это отследить? Если книга сейчас получает грант, переводится, то дальнейшая её судьба Институту перевода известна?
– По-разному. По большому счёту, отчитываться о продажах перед Институтом перевода издатели не обязаны, только перед авторами. Но многие с готовностью предоставляют нам такую информацию, а мы им в какой-то степени помогаем: если книжная ярмарка проходит в той стране, где мы поддержали перевод книги того или иного современного писателя, то мы этих писателей приглашаем к участию в ярмарке, организуем совместные презентации, они привлекают к себе внимание, о них пишет пресса, появляется дополнительная информация. С подавляющим большинством издателей, которые сотрудничают с Институтом перевода, у нас выстраиваются взаимовыгодные, партнёрские отношения.
– Вы упомянули, что за последнее время уменьшается спектр современной литературы...
– Уже нет, это было в 2014 году. Сейчас всё восстанавливается, и современных авторов с удовольствием переводят.
– Как вам кажется, мир хочет узнать правду о России из современной художественной литературы или хочет остаться в том представлении, которое у него уже есть? Издатели выбирают книгу, отвечающую их представлению о России, или всё же стремятся найти каких-то новых авторов с иным взглядом? Менее известных, менее медийных...
– Я бы разделила эту проблему. С одной стороны, есть зарубежные СМИ, у которых определённый политический заказ, и они его выполняют. Есть на Западе и альтернативные СМИ, это в основном интернет, у них, кстати, достаточно большая аудитория. Но это всё политический аспект. О том, чем живёт сегодняшняя Россия, что читает, какие фильмы смотрит, там не узнаешь. С другой стороны, есть люди, их много, которым Россия интересна как явление, интересна её культура. Это не «глотатели газет», по выражению Марины Цветаевой, они, несмотря на любое информационное давление, хотят докопаться до истины сами. И для них русская литература, классическая и современная, – важнейший источник. Неслучайно ведь именно сейчас, несмотря на все сложности в политических отношениях, начинает выходить при поддержке Института перевода 100-томная Библиотека русской литературы в Колумбийском университете в США. Идут переговоры об издании такой библиотеки на испанском языке.
Кстати, по поводу классики... Томас Манн в своё время написал: «святая русская литература». Рильке писал: «Россия сделала меня тем, что я есть, оттуда я вышел». Это общеизвестные высказывания великих мировых писателей. Но, увы, сейчас даже это пытаются ревизовать. Попалась мне как-то в одной немецкой газете статья то ли литературоведа, то ли политика, который заявил, что, мол, хватит преклоняться перед Россией, пришло время пересмотреть слова Томаса Манна и Рильке. Что, мол, они в России понимали. Глупость, конечно, но не учитывать подобных настроений нельзя. Идёт борьба идей, общественных моделей. И русская классика – серьёзный фактор в идеологической борьбе сегодня. Когда Россию пытаются объявить страной агрессивной, дикой, чтение Толстого, Чехова, Достоевского способно разом свести на нет все подобные потуги. И, конечно, современная литература тоже. Мы стараемся поддерживать самых разных наших писателей. И тех, которые критикуют, которые не согласны с чем-то, что сейчас происходит в стране, – и тех, для которых важна не критика , а общая картина жизни страны, её открытость. Думаю, это верная политика и с коммерческой, и с имиджевой точек зрения. Увы, труднее всего нам конкурировать на европейском рынке с американской литературой. Её переводят больше всего. При этом любопытно, что в США вообще нет такой структуры, как Институт перевода. Переводческие проекты финансируются через самые разные фонды... Плюс реклама. Но нельзя всё время читать только американских авторов. Приедается. Тем более что явных гениев, увы, не так уж много… Полагаю, наша литература даёт мировому книжному рынку новую краску… И эта краска будет всё больше и больше востребована.
– Существует такое мнение, Институт перевода больше поддерживает писателей, скажем так, либерально экспериментальной ориентации. Как вы это прокомментируете?
– Дело в том, что мы можем поддержать только те произведения, на которые есть заявка от зарубежных издателей. Они действительно часто отмечают писателей именно либерального направления. Потому что вокруг них больше информационного шума… Вот выступил кто-то с критикой... На Западе пресса тут же это подхватила. Любой негатив о России сегодня воспринимается на ура. Протестные деятели сразу приобретают известность, и издатели спешат подать грант на перевод. Но мы постоянно рекомендуем зарубежным издателям обращать внимание на весь спектр нашей литературы, на тех писателей, которые не столь, может быть, широко известны на Западе, но книги которых помогают лучше понять Россию. Главный критерий для нас – высокое литературное качество.
В этом году исполняется 80 лет Валентину Распутину. Замечательный писатель, который, на мой взгляд, все ещё недооценён за рубежом. Известен, конечно, но не соразмерно его писательскому таланту. У нас запланирована в Праге презентация его книги «Уроки французского», которая сейчас готовится к изданию на чешском языке с прекрасными иллюстрациями Владимира Гальдяева. Прорабатываем вопрос об издании и с немецким издателем. Не так давно поддержали заявки на перевод романов Александра Проханова и Юрия Полякова. Так что, как видите, самый широкий спектр. При поддержке той или иной книги Экспертный совет руководствуется многими критериями: поддерживался ли прежде этот писатель или нет, качественно ли выполнен перевод, каков статус издательства, есть ли у него профессиональные редакторы-русисты и т.д.
– В целом, как вам кажется, интерес к русской культуре в мире тот же, что был, нарастает или некая энтропия присутствует?
– Думаю, что интерес сейчас не падает – это точно. Сужу не только по заявкам, но по тональности, по общению на книжных выставках-ярмарках, по вопросам, которые задают на творческих встречах с русскими литераторами за рубежом, по тому, как приходят послушать наших писателей. Полагаю, интерес будет нарастать. Потому что Запад вновь оказался в некотором недоумении в отношении России. Экономика порвана в клочья, как пояснил Обама, армия, по мнению западных экспертов, деморализована, люди готовы к голодным бунтам – и вдруг оказывается, что экономика нормально функционирует и живёт, у армии – современнейшее оснащение, высокий моральный дух, умение воевать, а у президента высочайший рейтинг. Надеюсь, Запад начнёт переосмысливать, да и уже переосмысливает, многое в своём понимании России. И литература тут будет очень кстати.
"ЛГ"-ДОСЬЕ
Нина Сергеевна Литвинец родилась в 1947 году в Ленинграде. Окончила филологический факультет МГУ по специальности романо-германская филология, а также аспирантуру. Кандидат филологических наук. Тема диссертации – «Поздние произведения Райнера Марии Рильке». Работала в журнале «Иностранная литература», издательствах «Прогресс» и «Радуга». С 1989 по 1999 год была директором издательства «Радуга». С 1999 по 2008 год – на государственной службе (начальник управления периодической печати, книгоиздания и полиграфии Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям). Литературовед, переводчик с немецкого (Патрик Зюскинд «Контрабас» и др.). Заслуженный работник культуры РФ. В последнее время выступает и как прозаик. Публиковала рассказы в журналах «Октябрь» и «Знамя». Книга для детей «Меня зовут Аглая» опубликована в издательстве «Время» в 2013 г.