хотя ответ был очевиден.
– Десять дней, немного бездорожья и зарослей. Надеюсь, вы не против.
Я засмеялась:
– Похоже, вам не повредит чашка крепкого кофе. С молоком и с сахаром?
– Было бы здорово, спасибо! Побольше сахара.
Когда я вернулась в магазин с двумя чашками кофе, он сидел на полу и рассматривал раскрытую карту Фьордленда.
– Это невероятное место, правда? Можно каждый день гоняться за солнцем, но всегда будут горы, за которыми оно может спрятаться.
– Стало быть, планируете вернуться? – спросила я.
Он кивнул.
– Бежите от чего-то или к чему-то? – решила рискнуть я.
Он посмотрел на меня, продолжая сидеть на полу и пить кофе:
– Да просто гуляю. Впитываю все это, отстраиваю свою душу.
Красивые слова он умел подобрать.
Он рассказал мне, что «потерялся в своем настоящем» и ему нравилось оставаться наедине с собой, чтобы разобраться с этим.
– Я останусь в лагере на несколько дней, затем снова выдвинусь. Вы не против, если я буду забегать? Я люблю книги, но у меня не такой большой рюкзак, чтобы их переносить.
– Приходите в любое время, – ответила я. – А если будет закрыто, постучите в парадную дверь, и я дам вам ключ.
В следующие три дня Хэмиш забегал. Он побрился, уже успел постирать одежду, но ботинки еще носил старые.
Вскоре я узнала о нем достаточно, чтобы подарить ему книгу, и была уверена, что она ему действительно понравится. Такую книгу он сам бы никогда не подумал взять и прочитать.
– Хэмиш, я сейчас дам вам книгу, и вы должны положить ее в свой рюкзак.
Он взял книгу и улыбнулся, увидев ее название: «Невероятное паломничество Гарольда Фрая» (The Unlikely Pilgrimage of Harold Fry) Рейчел Джойс.
– Думаю, что туфли Гарольда немного похожи на ваши ботинки, – сказала я. – Когда дочитаете книгу до конца, оставьте ее в хижине, чтобы ее прочитал кто-то еще.
– Нет, Рут, я этого не сделаю, – ответил он. – Это моя книга, вы выбрали ее для меня. Я ее никому не оставлю.
Он протянул мне руку для рукопожатия. Я вместо этого обняла его:
– Берегите себя, Хэмиш.
Глава 4
Нейсби
В 1957 году мы переехали в городок Нейсби в центре Отаго. Он считается одним из самых маленьких и старых населенных пунктов Новой Зеландии: там живет немногим более ста человек. Тем не менее у него были мэр и городской совет. К большому удовольствию папы, мы оказались в самом сердце золотоносной страны.
В мае 1863 года в овраге неподалеку от Маунт-Иды (рядом с современной территорией Нейсби) впервые обнаружили золото. Затем в течение следующих нескольких месяцев палаточный город разрастался, ведь старатели покидали прииски Данстана, чтобы по зимнему снегу пробраться к новой находке на высоте чуть более 600 метров над уровнем моря. Очень скоро население города удвоилось, когда в проходящем через Нейсби ручье Хогберн нашли золотоносный грунт. Город официально назвали Нейсби в 1873 году.
Наш дом был разделен на две половины: в одной находились мясная лавка с котельной, в другой – жилая площадь. Для мамы переезд означал, что ее сестра и семья остались в Крайстчерче, поэтому она чувствовала себя одинокой. Моя сестра Джилл ненавидела Нейсби, ведь она хорошо училась в ультраконсервативном католическом колледже для девочек, у сестер милосердия, а теперь ей пришлось продолжить обучение в маленькой смешанной школе Рэнферли. Но мне нравился новый дом. Думаю, что папа, Бесвик (наш персидский кот) и я расцвели в Нейсби, а Джилл и мама извлекли из переезда все что могли.
В начальной школе Нейсби, в которую я пошла, было всего две комнаты, и в обеих стояли буржуйки, чтобы мы не замерзали зимой. Мы не начинали каждый день на коленях с чтения молитв с четками, нам не приходилось учить латынь, петь бесконечные церковные гимны, многократно посещать мессу каждую неделю и читать катехизис. После занятий я не работала, только на каникулах, поэтому у меня было время на игры и исследования, и спорт стал важной частью моей жизни.
Маленький читальный зал библиотеки «Атенеум» находился всего в двух дверях от нашего дома. Внутри было темно: единственная лампа пробуждала ощущения тайны, приключений и интриги. Многие книги были очень старыми, в кожаном или тканевом переплете. Их позолоченные названия выцвели, а тонкие страницы при переворачивании мялись. Для меня это были прекрасные моменты: помню, как сидела за маленьким деревянным столом и попросту обнимала толстую книгу, потому что она мне очень нравилась.
Папа стал городским клерком, параллельно подрабатывая местным мясником. Он держал книгу расценок под прилавком мясной лавки, и люди приходили туда, чтобы рассчитаться. А еще он был мастером керлинга, ответственным за подготовку льда для проведения местных турниров. И конечно же, он также успевал добывать золото.
Уильям Стронг, или Билли, работал в Нейсби часовщиком; он жил в крошечном глинобитном домике на Дервент-стрит, через дорогу от почтового отделения. Его отец в 1868 году открыл на Левен-стрит небольшую часовую мастерскую, в которой всегда царил беспорядок. Тогда ее еще не снесли, а ее стены были увешаны всеми мыслимыми и немыслимыми типами часов, и все они показывали неправильное время.
Время от времени Билли открывал магазин для широкой публики, чтобы люди могли полюбоваться красивыми карманными, наручными и стенными часами. За деревянным прилавком стояли коробки с часами, над которыми он работал в своем неторопливом темпе, выискивая практически забытые детали по темным уголкам. Именно Билли рассказал мне все о карманных часах, объяснив важность длины и веса цепочки, пружин, шестеренок и крошечных колесиков. Он продолжал заниматься мастерской до 1967 года.
Когда наступала осень, на улицах появлялись пожелтевшие иголки лиственниц, а холмы покрывал первый снег. Именно в это время года могильщик заранее начинал рыть ямы для могил, поскольку после наступления суровой зимы земля промерзала.
Блестящий Купол – таким было прозвище могильщика, высокого, хорошо сложенного лысого мужчины за сорок. Проходя мимо собиравшихся на улице стариков, он всегда приветствовал их с вечной улыбкой. «Как у ребят сегодня дела?» – спрашивал он практически каждое утро. Он официально сообщил моему папе, городскому клерку, что ему нужно вырыть четыре новые ямы, чтобы спокойно пережить зиму.
– Рад, что вы все так хорошо выглядите перед зимой, – сказал он старикам, возможно, думая о своих зимних показателях, и зашагал прочь с лопатой через плечо.
Зачастую, когда выкапывали новую яму, обнаруживали старую могилу, ведь ранние записи не были особенно точными. Основанное в 1860 году кладбище Нейсби – одно из старейших в Новой Зеландии. Могилы китайских золотодобытчиков скрывались под