момент, когда вдруг разжавшаяся пружина, до этого дремавшая под истлевающей обивкой, выстрелила острым металлическим остриём, вонзившись в кость между виском и глазом Артура, который наклонился, чтобы схватиться за матрас и оттащить его. Брызнула кровь, Артур ахнул и прижал грязную руку к ране.
– В лабораторию! – скомандовало привидение.
И метнулось к выходу из спальни.
Лаборатория! Такая же разбитая, но, даже по современным меркам, роскошная. Просторная, с высокими потолками и белым кафелем на стенах, со стеклянной посудой и не утратившими блеска хромированными частями аппаратов для каких-то сложных действий с химическими веществами.
Солнце играло на битом стекле, целых невредимых колбах, металле и пластике.
Забыв про то, что он поранился ржавым железом, Артур рассматривал чью-то научную сокровищницу.
– Здесь должен быть йод. Или спирт, – голос привидения дрожал от волнения, – запаянный в ампулу. Ищи, Артур, что-то наверняка сохранилось. Видишь шкафчики с реактивами? Там аптечка.
Артур заметил только бывшие шкафчики с реактивами – разбитые стеклянные или помятые (если металлические).
– Вот, вот коробка с аптечкой лежит! Читай, что на ампулах написано! – кажется, Аурика переживала за Артурово здоровье больше, чем он сам. Она трепетала в воздухе над кучей ампул и пузырьков, как попало ссыпанных на пол и частично раздавленных, и указывала рукой: сюда, сюда.
Артур нашёл пузырёк спирта, хотел протереть руки. Но, конечно, спиритус давно испарился. Однако, упаковка ампул с йодом не подвела. Артур вытащил одну ампулу, надломил. Глядя в своё отражение на боку перегонного куба, залил йодом рану, кровь из которой никак не унималась. Щипало ужасно – но так не хотелось закончить свои дни, подхватив какую-нибудь гангрену в этом странном умирающем доме…
Собрал всё, что могло бы ему пригодиться, в металлическое корытце – и вернулся двигать шкаф. Интересно – лаборатория соединялась дверью с небольшим кабинетом, а уже из него дверь вела в спальню. Из спальни можно было попасть в просторный холл – и лестницей спуститься на второй этаж. К детской, малой гостиной и второму большому кабинету.
Маленький уютный кабинет, кстати, Артуру понравился больше. Тот, что соединял спальню и лабораторию.
– Это мамин, – тут же сообщила Аурика.
От её голоса, прозвучавшего так неожиданно, Артур снова дёрнулся. Капля крови, перемешанной с йодом, капнула ему на футболку. «Не отстирается! – похолодев, подумал Артур. – Ну мама мне вломит, футболка-то праздничная»…
– Я тоже не знаю, как отстирать или чем вывести йод, – подала голос девочка-привидение. – Мама с папой знали…
Конечно, и у привидения были когда-то родители! И они даже жили в этом доме. Может быть, загадка скоро будет разгадана?
Артур поднатужился и своротил части разрубленного каркаса кровати, которые были навалены враспор и блокировали шкаф.
Всё это с грохотом попадало – Аурика находилась в самом центре обрушения. Но её, конечно, ничего не задело. Выглядело это страшно. Всё падает на девочку – а ей хоть бы что, доски и железки проходят сквозь неё…
Артур надавил плечом на шкаф. Напрягся. С трудом, но сдвинул шкаф почти на метр.
Аурика тотчас оказалась рядом.
– Смотри! – скомандовала она.
За шкафом обнаружилась дверь. Артур вопросительно взглянул на Аурику. Девочка кивнула. Артур нажал на медную изогнутую ручку, потянул дверь на себя.
Дверь раскрылась. В полутьме Артур увидел несколько ступенек, ведущих вверх. Артур поднялся по ним, ступая по мягкому ковру, не испорченному меловой пылью и не иссушенному прямыми солнечными лучами. Через приоткрытые портьеры бил яркий свет. Отбросив их, Артур оказался в милой-милой, уютной-уютной, наполненной солнечным светом комнате со стрельчатыми сводами потолка, уходящими ввысь. Всё здесь было в порядке, аккуратно, не разбросано: диванчик, столик с золочёными ножками, кресла, зеркала… Два окна, за которыми виднелось небо и далёкие меловые горы. Да это же тот самый четвёртый этаж башни, который не видно с равнинной стороны замка, казавшегося трёхэтажным!
Бросилось в глаза, что на окнах нет штор, а всё вокруг – золотое. И стены, и стоящая по центру этой небольшой комнаты золотая оттоманка с гладким выгнутым изголовьем. Лучи солнца били в окна, отражались от золотой поверхности. Панели на стенах тоже были золотыми, они возвращали отсветы сияния – и эта золотая круговерть завораживала. Казалось, что всё помещение призывает: живи! Радуйся! Наслаждайся золотым счастьем существования!
От такого неожиданного эффекта Артур зажмурился. Когда открыл глаза, перевёл их на золотую звезду, которая стягивала своды потолка.
– А это я, – сказала тут Аурика.
И зависла над оттоманкой.
На которой, накрыв лицо фотографией в золочёной рамке, навзничь лежала девочка в пышном платье с узким корсажем, раскиданными по оттоманке волосами, завитыми в букли. Одна нога её в высоком шнурованном ботинке свесилась на пол.
И было понятно, что эта девочка давным-давно мертва.
Глава 4. Из жизни привидений
– Аурика! – крикнул Артур, и сердце его заколотилось в горле, мешая дышать.
Привидение привидением – то есть оно, то нету, а вот настоящая девочка, вот это же самое платье, ботиночки. И волосы те же. А чем это она таким накрылась?
Артур схватил золочёную раму за край, сдёрнул – на него уставился туго обтянутый бледной кожей череп с чёрными провалами глазниц. В одну из них упала легкомысленная кудряшка… Артур отшатнулся. Прикрылся фотографией, как щитом, – как будто это могло оградить его от ужаса смерти.
С фотографии на него смотрели трое – юные женщина с мужчиной, весёлые, красивые, а между ними девочка. Эта же самая, Аурика, чуть помладше, чем сейчас. Чем тогда. Тогда, когда…
– Положи, – услышал Артур. – Накрой, пусть будет как было. Страшно.
Он осторожно положил рамку на мёртвое лицо. Как было уже не получилось – кисти рук, которые держали фотографию, оказались уже под ней. Артур хотел поменять, чтобы сделать правильно, схватился за сухую кость, вскрикнул…
– Не надо, не надо, пойдём отсюда… – прозвучал голос Аурики.
Не глядя под ноги, Артур поспешил покинуть эту ужасно-прекрасную комнату.
Вернулся в разбитую спальню, сел на пол, не приглядываясь, есть там какие-нибудь стёкла-щепки, уронил голову на согнутые руки.
– Я умерла там, в мамином тайничке, – сквозь частый громкий стук сердца слышал он, – сначала я там пряталась, а потом поняла, что меня заперли. Про то, что дверь просто задвинули шкафом, я не знала. Думала, заперли специально, скоро придут, откроют и убьют. Я слышала, как кричала мама, как вопили эти люди, как падала и разбивалась мебель. Мама кричала и смеялась: «Ха-ха, хорошо, что я увезла нашу дочь так далеко, что вы её не найдёте! А формулы ищите сколько хотите».
Формулы, формулы, лаборатория…
– Мои родители – химики, – тут же