Читать интересную книгу Алеш и его друзья - Войтех Стеклач

«Ну, первый раунд за нами, — произнес Мирек с чувством удовлетворения, когда принес билеты и роздал их. — Подождем, пока у входа соберется толпа. Но теперь мы друг с другом никак не связаны и встретимся только внутри кинотеатра».

На прощание Мирек ободряюще похлопал нас по спине, и мы разошлись. Фильм начинался примерно через четверть часа, и я чувствовал себя разведчиком, который должен пронести через вражескую территорию важное донесение. Этим донесением был билет у меня в кармане, а вражеской территорией — вход в кинотеатр, с двумя контролерами у дверей. Я сразу почувствовал, что неприятности не избежать — мы-то ведь рассчитывали на контролерш.

За десять минут до начала сеанса началось столпотворение. У входа собралась масса народу, и мне стало ясно — теперь или никогда. Я втиснулся между супружеской парой и солдатом и тут увидел, что Мирек находится почти у самого входа.

«Куда, мальчик? Дети на этот фильм не допускаются!»

Я видел, как контролер схватил Мирека за руку, протягивающую билет, и как наш бесстрашный организатор похода в кино изрядно побледнел.

«Мне уже давно исполнилось пятнадцать!»

«Расскажи кому-нибудь другому».

«Разве я виноват, что выгляжу таким слабаком?» — храбро бился Мирек, а все вокруг веселились.

«Ну так дуй домой за метрикой, слабак, тогда пущу», — ухмыльнулся контролер и вытолкнул Мирека.

Что делать? Я подумал было тоже вернуться, зря мы все это затеяли. И на меня будут смотреть, как на Мирека, а я этого не люблю, но как я ни пытался выбраться из толпы, ничего не получалось, я понемногу продвигался вперед, к входу в кинотеатр.

«Ты что толкаешься, мальчик?» — закричал какой-то мужчина.

Мы находились уже почти около контролера, и я подумал: «Ну, привет, только этого не хватало, вот будет позор!»

«Пан контролер! — запищал позади меня какой-то женский голос. — Ему наверняка нет пятнадцати!»

Я готов был провалиться сквозь землю или стать невидимкой, но людская волна снова швырнула меня вперед, смотрю: билет у меня надорван, а когда оглянулся, увидел, что один контролер прихватил Алеша, а другой Ченду.

«Убирайтесь!»

Я сидел, вжавшись в кресло по самые уши, смотрел короткометражку о полезных ископаемых где-то у черта на куличках и ничего не воспринимал, потому что все время думал о трех пустых креслах рядом со мной.

Как там ребята? Пошли домой или ждут меня на улице? Ну, два часа выдержать, наверное, трудно.

Сразу после короткометражки я выбежал на улицу. Ребята, понурившись, стояли неподалеку от кинотеатра.

«Тебя тоже выгнали?» — нетерпеливо спросил Мирек.

«Вовсе нет, — ответил я решительно, — но зачем мне одному этот фильм? Мы же друзья!»

Ребята посмотрели на меня с восхищением, и это мне было приятно.

«Наверняка фильм дурацкий», — заявил я важно.

«Наверняка! У моего братана дурной вкус», — обрадовался Ченда.

«Знаете что, — предложил Алеш, — пошли на мост за вокзалом, посмотрим на локомотивы!»

«Блеск! — просиял Мирек. — Это куда лучше, чем ходить на идиотские фильмы».

О нашем приключении с фильмом, на который дети не допускаются, я вспоминал, когда пробирался к кинотеатру «Глаз». И раз я говорю «пробирался», значит, я действительно пробирался, потому что боялся, как бы не попасть на глаза кому-нибудь из ребят.

Обыкновенно мы друг другу все говорим по правде, но ребята же не знали про мою тайну и потому страшно удивились, когда я объявил, что сегодня на спортплощадку не приду, а буду помогать по дому — у нас генеральная уборка.

Но это была ложь, и я ее стыдился, только что оставалось делать — должен же я что-то сказать ребятам, и вместе с тем не выдать тайну и не нарушить честное слово, данное Руженке.

И я вспомнил, как отец часто говорит, что женщины — это крест, а вот у меня житье — малина, пока я пребываю в беззаботном детстве. Правда, и меня такое ожидает, и все же отец завидует, что у меня еще много лет впереди, прежде чем я понесу этот крест.

Сами видите, родителям их дети вечно кажутся маленькими, хотя у меня заботы точно такие же, как у взрослого мужчины с этим крестом, речь-то шла о Руженке, и я вынужден был врать.

— Ну сколько можно ждать? — сказал я грубо, когда Руженка наконец появилась.

Насчет кино мы договорились на перемене: пошли я Руженке билет на уроке, это могла заметить учительница, а если б не заметила, то наверняка увидели бы ребята.

— Между прочим, я пришла точно, — обиделась Руженка и весь журнал со мной не разговаривала.

Я, понятно, выбрал не какой-то там фильм, на который дети не допускаются, а «Стальной город», экранизацию романа Жюля Верна, который я читал три раза, потому что люблю приключенческие книги.

— Ты роман читала? — спросил я Руженку, пока шли титры, но она зашипела, чтобы я сидел тихо: она, мол, пришла смотреть кино, а не слушать мою глупую болтовню.

Весь фильм мы не разговаривали, молчали, даже когда зажегся свет, только на улице Руженка спросила, не сержусь ли я.

Я ответил, что не сержусь, девчонки, мол, все такие, и думал, Руженка обидится, но она не обиделась, а объяснила, что ей неприятно, как я себя вел при встрече, хотя из-за меня ей пришлось дома врать, будто она идет не в киношку, а на кружок кройки и шитья, которым наша школа славится, потому что любой девушке необходимо уметь шить и вязать.

Я сказал, что она просто молодчага, и говорил это совершенно серьезно, а Руженка заявила, что надеется во мне не ошибиться, она очень доверяет первому впечатлению, а потом спросила, кто в нашей компании предводитель.

Я объяснил, что дело это очень сложное и что мы уже пытались выбрать вожака, хотя поначалу нам вообще было наплевать, есть у нас вожак или нет. Правда, Ченда однажды заявил, что в настоящей компании должен быть предводитель, но сразу взял свое предложение назад, поскольку мы тут же выяснили, что у каждого из нас потрясающие достоинства и, стало быть, вожаков должно бы быть не меньше четырех. И тогда опять получается не компания, а одни вожаки.

Мирек хвастался, что быстрее всех бегает, Алеш уверял, что он очень сильный, а Ченда утверждал, что он самый умелый из нас, потому как помогает Роману чинить мотоцикл. А я убеждал ребят, что я самый умный. Мы тут же начинали ссориться и угощать друг друга подзатыльниками. Поэтому в нашей компании никаких вожаков нет.

— Но это неправильно, — сказала Руженка. — А вы не пробовали выбирать вожака?

— Пробовали, — кивнул я, — решили устроить троеборье, и кто окажется победителем, тот и станет предводителем нашей компании.

— И что вошло в троеборье? — заинтересовалась Руженка. — Кто из вас самый быстрый, самый сильный, самый умелый и самый умный?

— К сожалению, — нахмурился я, — это было лишь троеборье, и мой ум, самый убедительный фактор любого соревнования, ребята отбросили.

— Ну, ум это еще не все. Те три вида соревнования тоже важны. И чем все кончилось?

— Ничем, — не стал я выдумывать. — Ребята меня провалили, проголосовали за соревнования только в скорости, силе и умении. Все это кончилось плохо, мы не могли договориться насчет судей. Сначала хотел судить Алеш, но Мирек заявил, что Алеш судить не может, раз он тоже участвует в соревновании: судья должен быть справедливым и беспристрастным, а Алеш наверняка склонялся бы на свою сторону и тем самым мы все еще до начала троеборья оказались бы в невыгодном положении. Алеш, правда, твердил, что он очень справедлив, но Ченда поставил его на место: Алеш, мол, не может быть беспристрастным — ведь, судя по его толщине, в чем любой может убедиться, некоторые страсти ему не чужды.

— Ну, и чем кончилось дело?

— Алеш прыгнул на Ченду и, так как он был скорее сильным, чем умелым, укусил его за ногу.

— А ты?

— Я? Я ребят растаскивал.

— Ясно, — серьезно сказала Руженка. — А если ваше троеборье буду судить я? Я вправду была бы беспристрастна и никому бы не подсуживала. Даже тебе.

— Думаешь, стоит предложить это ребятам?

— Определенно.

Нигде, насколько хватало глаз возле кинотеатра «Глаз», я не заметил глаз кого-либо из нашей компании и согласился. И сразу же на другой день в школе предложил это ребятам.

— Признайтесь, что вожак нашей компании нужен, а если судить будет Руженка…

— Троеборье! — обрадовался Ченда и толкнул Алеша.

— Ясное дело, троеборье, — зафорсил Алеш и тут же применил к Ченде грубый силовой прием.

— Что, девчонка? — презрительно процедил Мирек.

— Но Руженка правильная девчонка, — выпалили в один голос Алеш с Чендой и перестали толкаться.

В конце концов Мирека удалось убедить в том, чтобы наш спор — кому быть вожаком в компании — рассудила после троеборья Руженка.

Мы встретились на спортплощадке, и Руженка сказала, что прежде всего мы побежим вокруг квартала. Мы приготовились к бегу, и чужие ребята, которые играли на площадке в футбол, тотчас заинтересовались, что это мы собираемся делать.