Читать интересную книгу Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу - Дмитрий Верхотуров

Что же до тех фотографий из альбома, на которых запечатлены полураздетые трупы на кроватях, то они сразу вызывают сомнения. Во-первых, они выглядят как очень свежие, хотя Зоммер уверял, что фотографировал их спустя неделю после боев. Во-вторых, практически не видно следов крови, из чего следует, что их вряд ли застрелили прямо в этих кроватях. И вообще, это вполне может быть чистая декорация, вовсе не обязательно сделанная в Метгетене. Эти фотографии могли быть сделаны в любом другом населенном пункте или даже в самом Кёнигсберге. На эту мысль наводит тот факт, что Зоммер упоминает массовые захоронения в гравийном карьере (он располагался примерно в 4 км к северу от поселка, и к нему вела узкоколейная железная дорога), но в альбоме фотографий этих нет. Почему? Скорее всего, потому, что капитан Зоммер эти могилы лично не осматривал, поскольку эта территория, очевидно, приходилась на нейтралку между советскими и немецкими позициями, и описывал их с чьих-то слов. Да и сам Метгетен к тому моменту был уже узлом обороны. Вряд ли немецкие солдаты в холодный и сырой февраль 1945 года стали бы целую неделю держать трупы в домах, дожидаясь, пока это к ним прикатит офицер из штаба со своим фотоаппаратом. Любое помещение, пригодное для жилья или обороны, было тут же занято. Не говоря уже о том, что после многочасового боя советской артиллерии с немецкими танками в поселке еще надо было поискать более или менее не тронутый дом. Потому капитану Зоммеру явно пришлось, так сказать, для пущей убедительности прибегнуть к постановочным съемкам.

Хотя автор фотоальбома уверяет, что командующий создал комиссию для расследования, тем не менее генерал Ляш в своих мемуарах ни слова не говорит ни о такой комиссии, ни о каких-либо зверствах в Метгетене. Далее, Герман Зоммер утверждал, что он являлся начальником по делам военнопленных, тогда как Ляш в мемуарах указывал, что в Восточной Пруссии военнопленные входили в компетенцию начальника СС и полиции. Если Зоммер не приписал себе чужих полномочий, то выходит, что он был подчиненным рейсхфюрера СС Генриха Гиммлера. Тогда понятно, почему генерал Ляш ничего об этом не пишет – это была не его инициатива, а этим делом занимались эсэсовцы. И тогда становится понятно, каким ветром этого капитана занесло в Метгетен, в чем была цель его поездки на передний край немецкой обороны. Скорее всего, его интересовала вовсе не судьба гражданских лиц, а инспекция оборонных предприятий и лагерей военнопленных при них. Поскольку инспектировать особо было уже нечего, Зоммер решил не возвращаться с пустыми руками и поработал на военную пропаганду.

Вот такая получается подоплека «зверств большевиков». Бывшие эсэсовцы проливают слезы по поводу гибели мирных немцев, совершенно не вспоминая, как незадолго до этого сами истребили несколько тысяч евреев. Ну что, кто-то еще будет призывать присоединиться к плачу этих отборных душегубов? Что же до гибели мирных жителей, то согласимся, что артиллерийский обстрел, бой с бронепоездом и «Королевскими тиграми» – более чем уважительная причина для этого. Истинный виновник этого – не кто иной, как гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох.

Морские истории

В списке «зверств большевиков», конечно, упоминается потопление теплохода «Вильгельм Густлофф» 30 января 1945 года. Это настолько широко известное событие, что о нем еще раз говорить просто излишне. На борту корабля, по оценкам одного из спасшихся Хайнца Шёна, находилось 10 582 человека, из них погибли 9343 человека. По всей видимости, эти оценки – плод более чем полувекового исследования – являются наиболее точными.

Капитана подлодки С-13 Александра Маринеско многие считают военным преступником, объясняя это тем, что на судне были многочисленные беженцы. Но не будем забывать, что у советских подводников был приказ бороться с немецкими конвоями на Балтике. Далее, сам «Вильгельм Густлофф» на момент потопления был военным судном, плавучей казармой Кригсмарине, был окрашен в серый, защитный цвет и никаких признаков госпитального или нейтрального судна не имел, да и вышел в море под охраной миноносца «Löwe». По всем признакам, это был военный транспорт. На его борту находились военнослужащие.

Интересно то, что в связи с этим не вспоминается тот факт, что 7 ноября 1941 года немецкий торпедоносец He-111 из состава 1-й эскадрильи авиагруппы I/KG28, пустил ко дну советский теплоход «Армения», на борту которого находилось, по разным оценкам, от 4,5 до 7 тысяч человек, гражданских беженцев, раненых и военных. Из них выжило всего восемь человек. Но тут говорят, что «Армения» якобы была «законной целью», поскольку ее сопровождали вооруженные катера, два истребителя, на борту были военнослужащие и были установлены зенитки[12]. Как интересно иной раз поворачивают исторические события: потопление «Армении» – это, получается, атака законной цели, а потопление «Вильгельма Густлоффа», шедшего под охраной, бывшего военным судном, имевшим на борту военнослужащих и зенитные орудия, – это, получается, военное преступление. Понятно, что это не более чем яркий признак двойного стандарта и истолкования одинаковых событий совершенно разным образом.

Если же подходить с одинаковой меркой, то очевидно, что «Вильгельм Густлофф» был военным транспортом. В эту же категорию входит также теплоход «Генерал фон Штойбен», потопленный С-13 в том же самом походе 10 февраля 1945 года. На его борту находилось более 4000 тысяч человек, в том числе 2680 раненых, судно имело на борту зенитные орудия и шло под охраной миноносца и тральщика. О его защитной окраске обычно ничего не говорится (мол, было это госпитальное судно), но Маринеско был уверен, что он выстрелил торпеды по крейсеру «Эмден». По размерам корабли были схожи («Генерал фон Штойбен» имел длину 168 метров, крейсер «Эмден» – 155 метров), оба судна имели по две трубы и по две мачты, схожий силуэт. При определенном ракурсе ночью оба корабля действительно можно было спутать. И этот факт говорит также о том, что «Генерал фон Штойбен» не имел никаких признаков и опознавательных знаков госпитального судна. Следовательно, его можно было атаковать и топить. К тому же, как вспоминает рулевой-сигнальщик С-13 Геннадий Зеленцов, ходивший в тот самый поход, после попадания двух торпед на судне раздалось пять мощных взрывов. По всей видимости, на этом т. н. «госпитальном судне» был еще груз боеприпасов.

Также можно назвать норвежское грузовое судно «Гойя», которое немцы сначала использовали как условную мишень, а в конце войны переделали в транспорт. Подводная лодка Л-3 торпедировала и потопила это судно 16 апреля 1945 года. Погибло около 6900 человек. И в этом случае судно было транспортом в составе ВМФ, имело камуфляжную, деформирующую окраску, на его борту были военнослужащие, в том числе танкисты. Шло оно в конвое в сопровождении двух тральщиков. Тоже законная цель для атаки.

Но когда начинается плач бывших эсэсовцев по невинно погибшим в морской пучине беженцам, это означает, что плач этот скрывает какую-то мрачную, отвратительную историю. Как в Тиренберге, в котором якобы «зверствовали красноармейцы», а на самом деле эсэсовцы истребляли евреев. Так и здесь 3 мая 1945 года, перед самой капитуляцией Германии, английская авиация подожгла и потопила лайнер «Кап Аркона», стоявший в Любеке. В отличие от предыдущих примеров, пассажирами этого лайнера были узники концлагерей: Штуттгофа, Нойенгамме и Миттельбау-Дора. Это были непростые концлагеря. Штуттгоф располагался к востоку от Данцига, являлся центром целой системы из 39 лагерей и был известен экспериментами по изготовлению мыла из трупов людей. Лагерь Миттельбау-Дора обслуживал самый крупный подземный завод по производству ракет V-2. Лагерь Нойенгамме был самым крупным концлагерем на северо-западе Германии, и перед падением Рейха там скопилось много заключенных из других лагерей.

Грузить узников на корабли «Кап Аркона», «Дойчланд», «Тильбек» и «Атен» приказал гауляйтер Гамбурга Карл Кауфманн. Как он объяснял потом в трибунале по военным преступлениям, это делалось, чтобы отправить заключенных в Швецию. Однако шеф гамбургского гестапо Георг-Хеннин фон Базельвиц-Бэр заявил, что предполагалось вывести корабли в море и затопить их вместе с узниками. От этих трудов душегубов избавила британская авиация, 198-я эскадра Королевских ВВС, получившая приказ уничтожить скопление судов в гавани Любека. Британцы считали, что эсэсовцы готовят бегство в Норвегию, пока еще не занятую союзниками. «Атен» перед самой атакой ушел в Нойштадт за еще одной партией узников, а остальные три корабля были потоплены. Лайнер «Дойчланд» перевернулся и затонул, грузовое судно «Тильбек», получив в правый борт 32 ракеты, завалилось набок и пошло ко дну. Лайнер «Кап Аркона» тоже опрокинулся, но с него успели спрыгнуть в воду много узников. Подошедшие немецкие траулеры спасали только эсэсовцев и членов команды судна. Заключенных же расстреливали в воде. Из 4500 узников, погруженных на борт лайнера «Кап Аркона», спаслось только 350 человек. Отвратительная история, одним словом. Отвратительная именно бесчеловечной жестокостью и грубым попранием морских обычаев.