Читать интересную книгу Ягуар. Книга первая. Ягуар и маг-невидимка - Екатерина Сереброва

В этот пасмурный день Сухарев, не зная устали и чувства холода, грузил товар из склада в машину. Он трудился вторую смену подряд, а его напарник, Федька, пришедший час назад, лениво покуривал папиросу, развалившись на пустых ящиках. Его безделье абсолютно не волновало Макса. Сухарев совершал монотонную работу, таская груз, и этим занимал и свои руки, и сознание. Гнетущие мысли часто одолевали его, когда Максим оставался наедине с собой, в съемной комнате, и это его совершенно не радовало. А на работе, за делом, Сухарев был умиротворен и сосредоточен. Поэтому то, что ему не мешали и не тормозили процесс, напротив, удовлетворяло Макса. Но натура Федьки была такова, что, если и не в деле, то словами он непременно нарушал его покой. Максим не любил смены, выпадающие с ним. Но любопытствующих грузчиков было слишком много, не до выбора.

Впрочем, Макс планировал уехать в следующий город уже через неделю, и оставшиеся дни хотел доработать спокойно, без моральных напряжений.

– Вот месяц за тобой наблюдаю, малой. Откуда ты такой непрошибаемый взялся? Не выпил с нами ни разу, от работы не отлынивал, бабами не интересовался…

Подобных разговоров Максим наслушался десятки раз. Поначалу бесился и огрызался, теперь они не трогали его. От алкоголя, как и от табака, Макса воротило физически только по одним лишь запахам. Он и сейчас еле сдерживался, стараясь глубоко не вдыхать сигаретный дым, щедро выпускаемый Федькой. Труд – его лекарство. А женщины… Сухарев не мог себе однозначно дать ответ, почему он ими не интересовался. Случалось, что ему была симпатична какая-нибудь особа. Но Макс слишком переживал, что внешнее уродство оттолкнет любую при близком общении, как когда-то его мать. Страх неудачи не давал Максиму и повода всерьез привлечь девушку, задуматься на эту тему. Одиночество и желание понравиться, полюбить самому – все это было в его юной душе и боролось между собой, но не находило выхода.

– Сколько тебе, богатырь? – между тем, спросил напарник. Первый вопрос Федьки остался без ответа, что не смутило его.

– Двадцать четыре скоро, – буркнул Сухарев, ни на секунду не переставая с суровым лицом исполнять свои обязанности.

– Ну, чай, не мальчик давно. Чего ж такой смурной и зажатый? – допытывался тот. Нескладный Федька был немногим старше, но имел популярность у девчонок из техникума неподалеку от их склада. Пожалуй, у него даже было, чему поучиться. Но Максим воспринимал его в штыки.

– Какой есть, – отрезал Макс.

Напарник поднялся, с вызовом вглядываясь в профиль Максима.

– И грубишь все время, – добавил Федя, приблизившись и вынуждая Сухарева остановиться с товаром на полпути к грузовику. В глаза приставале Макс не смотрел. – Тебя плохо воспитали, что ли?

Максим чувствовал, как внутри медленно поднималась волна гнева. Сила ее нарастала, как и скорость, и она грозила обрушиться на Макса тайфуном. Он физически ощущал, как закипала кровь, твердели мышцы, сжимались до хруста в пальцах кулаки. Сухарев знал, что сие означает. Он зверел. Макс был уверен, что по-другому этот процесс и не обозвать. Причем зверел не в абстрактном смысле, а в самом прямом. В нем пробуждались неведомые в повседневности инстинкты, требующие немедленной расправы с обидчиком. Но Сухарев научился и контролировать себя, поэтому не позволял эмоциям завладеть разумом. Сознание же упорно стояло на том, чтобы пощадить и оставить бедолагу в покое. Однако Федька, того не ведая, наступил на больную мозоль Макса. Нечто глубинное рвалось отомстить, защитить его, и ему труднее было удержать порыв.

Максим отвесил мощную оплеуху грузчику, от которой тот едва устоял на ногах. Сухарев мало соображал, глаза заволокло пеленой. В висках громко стучал один лишь призыв – раздавить. Макс попробовал отвернуться, отойти, но Федька опрометчиво ударил в ответ, зарядив кулаком по челюсти. Сухарев не почувствовал острой боли, так, неприязнь, но сам по себе ответ пробудил в нем неистовое желание продолжать борьбу. Макс замахнулся для удара, Федька, осознав степень угрозы, сжался, заслонившись руками. Сухарев был готов для тяжелой, сокрушительной атаки, когда некто сзади вдруг остановил его руку.

– Ты еще кто? – хриплым, но твердым голосом спросил Макс сердито.

– Психи-и-и! – прокричал Федька, воспользовавшись заминкой и смывшись.

– Тот, кто спасет тебя, – нескромно ответили ему.

Жаждая сиюминутного выплеска скопившейся негативной энергии, гнева, сжирающего Макса, Сухарев вознамерился разобраться с ним. Он протянул большие ладони к шее наглеца, а тот… исчез. Просто пропал, как глюк. Навязчивый, нервирующий глюк. Его не стало, и Максима отпустило. Злость отпрянула, ему понемногу становилось легче. Сухарев выдохся и ощущал теперь внутри себя зияющую пустоту, заполнить которую мог только трудом. Но стало ясно, что в ближайшее время его попрут с работы. Федька не потерпит дурного к себе отношения и наябедничает – все в его натуре говорило об этом.

Не желая дожидаться никаких разбирательств, участвовать в спорах, Макс спешно покинул склад. Скоро и водитель грузовика, к тому же, вернется с перерыва, и не хотелось сбегать при свидетелях.

Сухарев побрел вдоль трассы мимо других таких же складов, мелких лавчонок, шиномонтажек и прочего, по пыльной и грязной, как весь промышленный район, дорожке. Впереди виднелась автобусная остановка, откуда он и рассчитывал убраться, наконец, из этого смрада. Запахи тут стояли преотвратные: и машинные, и промышленных отходов, и сточных труб, и самая разная смесь всевозможной вони. Больше всего Макса раздражал запах бензина, пронизывающий тут каждый уголок, поскольку трасса была центральной, а узкая тропка для пешеходов впитывала зловонье слишком хорошо.

Никогда Максим так не бесился от окружающей обстановки, как сейчас, в момент ее покидания навсегда. Словно все ненавистное разом обрушилось на его сознание, и оставаться здесь более не представлялось возможным. Сухарев отрезал за собой все пути назад. Возможно, и новое место совсем не будет лучше, но он, как и в предыдущие разы, сделает вид, что ничего вокруг не существует и не волнует его, и это ложное чувство поможет продержаться месяц, может, чуть дольше. Ждать чего-то хорошего в положении Макса было бы наивно и глупо. Поэтому он смиренно соглашался на то, что есть.

Сухарев почти дошел до остановки, как внезапно перед ним притормозила красная Ферарри. Да с таким противным визгом тормозов, что Макс скривился и не сдержал простой, ёмкой реплики:

– Осторожнее, козел!

Дверца открылась, и наружу вышел водитель, преградив Максиму дорогу. Сухарев попытался пройти, но он настойчиво вставал перед ним. Подняв на него глаза, Макс узнал в нем того, кто разнял их с Федькой. Неуловимый герой прямо-таки.

– Кто бы ты ни был, уходи.

– Я знаю, кто ты, Максим, – заявил наглец.

– Вот удивил-то, – равнодушно протянул Сухарев, делая шаг вправо.

Наглец, лишенный инстинкта самосохранения, зеркально повторил его движение.

– Я знаю, кто ты в действительности, – подчеркнул он.

Упорство парнишки насторожило Макса и заставило задуматься. Он оглядел лихого водителя: самодовольная улыбка, оживленный, даже слегка дикий взгляд, уверенная поза. Чистенькие белые кроссовки, новенький и стильный спортивный костюм. Все в нем было противоположно Сухареву и потому отталкивало, напрягало. Хуже того, наглец был немногим старше Максима, а был гораздо успешнее и благополучнее. Макс хотел бы походить на него. Мажор, хитро сощурившись, поигрывал ключами от авто, словно подумывая, чем бы еще привлечь Максима. Наконец, Сухарев рассмотрел и тату, которых было на теле лихого предостаточно. Две из них – на запястье и шее – были особенно видны. Первая – волчья голова, каких часто наносят себе на тело всякие крутыши вроде него. Странной была на шее – перевернутый трезубец. Что же он за чудак?

– Ну а ты кто таков?

– Алик Лихачев, Лихач, – по всей форме представился тот. – Считай меня что-то вроде наставника. Тебя подбросить? – сделал он приглашающий жест.

– Обойдусь автобусом.

Предложение было заманчивым, да Макс не стал соблазняться столь легко. От Лихача веяло не только уверенностью, но и чем-то коварно-глобальным.

– Рейс восемь до вокзала? – тон Алика стал выше. Максим кивнул, подтверждая. – О, мне жаль, я имел неосторожность его подрезать. Двигатель вышел из строя. А следующий через час, верно?

«Вот подстава», – подумалось Сухареву. С другой стороны, да что же чистюля Лихачев ему сделает? Физически Макс был крепче его, хотя и Алик не хлипкий и не слабый. Но в своих силах Максиму сомневаться не приходилось, и он решил, что ничего не теряет.

– Поехали, – бросил Макс.

Алик довольно захлопнул за собой дверцу машины, усевшись в салон. Он сделал все от него зависящее, и теперь Сухарев был полностью в его власти.