Слуга сдёрнул покрывало с продолговатого предмета рядом и мурза увидел мелкоячеистую клетку в котором, понурив колос, сидела крупная пшеница. Впрочем, оказавшись на свету, она немедленно встрепенулась и принялась яростно бить по клетке.
Наложница вскрикнула и испуганно отпрянула, прячась за спину своего господина.
— Живая⁈ — мурза, отодвинув на затылок чалму, во все глаза смотрел на невиданное растение, — и как не сдохла по дороге?
— Всё благодаря Кара-эфенди. Пока он бежал, он влезла к нему полностью. Мы пытались её вытащить, но она забиралась лишь глубже. Поэтому Каре пришлось героически везти её в себе. Все две недели он страдал запором, пока магистр Силиф не помог магией извлечь её наружу.
— Мда… — хозяин шатра покачал головой, — это же как надо было прогневить Всадника, чтобы подобное испытать. Надо будет Кару подарок какой или денег дать. А пшеницу эту, магистру отдай на изучение, путь разберётся, что это за зверь такой. И скажи своим, чтобы в следующий раз они подставляли что-то другое, а не свои задницы, иначе я начну плохо о них думать.
* * *
Проснулся я от сдавливающего грудь чувства, в поту и с бешено колотящимся сердцем. Сел на кровати, сбрасывая одеяло, пересохшими губами прошептал короткое заклинание, зажёгшее шарик света над головой.
Тот осветил мои покои в замке Вейст, разогнав темноту, убеждая, что никого постороннего тут нет.
Прикрыв глаза, я принялся глубоко и размеренно дышать, успокаивая взбудораженное выбросом адреналина тело. Сон, это был просто сон.
Хотя, судя по пугающей реалистичности, во сне ко мне пришли очередные воспоминания древних некромантов. Опять тёмный ритуал. Только, в отличии от прошлых подобных воспоминаний, в этом не я его проводил, а его творили надо мной. И меня там убивали. Как эти воспоминания оказались в тёмной сфере? Ответа на это у меня не было. Но кривой нож, которым мне вырезали ребро за ребром, никак не шёл из головы.
Похоже, не все добровольно соглашались на участие в создании тёмного бога.
Тут я снова подумал про Катаклизм, так удачно сработавший раньше времени. Планировали его некроманты для уничтожения богов, а значит, исходя из принципа бритвы Оккама, именно божественное вмешательство, с большей долей вероятности, нарушило им планы.
Что я знаю о пантеоне местных богов?
Всего их девять, — Воин, Всадник, Морской Царь, Дева, Лесовик, Дух Гор, Бражник, Мать и Хозяин.
Уже исходя из имён богов, можно было проследить близость местной религии к раннему политеизму первобытных людей, с некоторыми элементами античного политеизма, когда обожествляли различные природные явления и представляли богов как покровителей того или иного рода человеческой деятельности, с тем лишь уточнением, что, под влиянием, вероятно, магии, все эти боги получили самую настоящую реальную сущность, которую вполне можно было увидеть и почувствовать.
Но, так же, это напоминало названия земных знаков зодиака, Хотя, звёздные аспекты, применявшиеся для расчёта заклинаний, носили другие названия, но тут, стоило учесть, что они, скорее всего, существовали ещё до появления богов, в старой Империи, поэтому никак не учитывали их.
Погасив магический свет, я поднялся, подошел к окну, отдёргива тяжёлые портьеры. Была глубокая ночь, но небо было ясным, и звёзды ярко мерцали, складываясь в привычные созвездия, которые Вольдемар, будучи магом, тщательно заучивал во время своего обучения.
Вот только, чем больше я смотрел на звёзды, тем более неправильными они мне казались. Снова вспыхнула в мозгу картинка неба из подсаженных воспоминаний, неизвестно из скольки летней давности. Знакомые созвездия, хоть и чуть смещённые в сторону, легко узнавались, вот только, звёзд, почему-то, было несколько меньше…
Такого не могло быть, потому что галактика не крутиться вокруг заштатной планетки на её окраине, ни в физическом, ни в метафизическом смыслах. И новые звёзды не вспыхивают на небосводе по чьему-то велению. Но воспоминание ярко отпечаталось в моём мозгу и я мог с уверенностью сказать, что вот той группы звёзд, что сейчас сияла между аспектами Арк и Колесо, раньше, по воспоминаниям некромантов, не было.
Бред, ересь, абсолютнейшая чепуха и профанация для любого, пусть даже шапочно знакомого с астрономией.
Отойдя от окна, я сел на кровать, погрузившись в тягостные раздумья. Не доверять своим глазам я не мог. Память? Всё же, воспоминания были не моими собственными, но я не слышал про возможность воспоминание изменять. Заставить забыть, или вспомнить, методики были, но избирательно стирать отдельные элементы воспоминания, — вот это уже было что-то из разряда невероятного.
Впрочем, возможно, такая магия и существовала. Не мне, с куцым образованием имперской академии, капитально вычищенным и стерильным, судить о том что есть, а чего нет. Но я очень сомневался, что именно эти воспоминания были изменены. Убирать звёзды? Какой смысл? Тот, кто создавал сферу, не обращал внимания на подобные мелочи. Задача их была куда грандиозней и совсем в другой плоскости. А значит, приходится признать, что раньше звёзд было меньше.
Чтобы удостовериться в этом окончательно, мне нужен был звёздный атлас, современный и старый, до Катаклизма. Правда, ни того, ни, тем более, другого, у меня под рукой не было и достать их посреди ночи была та ещё задачка, поэтому я оставил эти вопросы на утро, вновь ложась спать. Повернулся на другой бок, в надежде, что больше непрошенные воспоминания остаток ночи тревожить не будут. Поворочался немного, подтыкая подушку под голову и незаметно уснул.
* * *
Завтракая утром, вдвоём с Селестиной, я уже было хотел поинтересоваться насчёт атласа, как женщина сама, поставив кружку с квасом на стол, вдруг у меня спросила:
— Вольдемар, а что это за пленные у тебя в казематах портового управления почти декаду сидят?
Я как сидел, с кружкой в руке, так и хлопнул ею себе по лбу, с досады.
— Точно! Слушай, совсем забыл, я же их поймал, когда они судно, на котором я плыл, угнать хотели.
— Пираты⁈ — удивлённо приподняла брови графиня, — так казнить и дело с концом.
— Стоп, стоп, стоп, никого мы казнить не будем, — тут же притормозил я её, — во-первых, там два мага, со справкой, правда, но кое что умеют. Бывшие ученики моей Академии, я им пообещал, что если проявят себя на службе, то будет им почёт и уважение.
— Маги? — Селестина задумчиво кивнула, — маги нужны, вот только пиратов у нас не любят.
— Да какие они пираты, — замахал я рукой, — так, мелкие воришки, в Анкарне мелочь по карманам тырили, а судно хотели захватить, чтобы в лучшую жизнь уплыть. Правда, в Итонию, дурачки собрались.
Графиня, услышав конечную цель их путешествия, хмыкнула:
— Действительно, не слишком умные. Ладно, пойдут с очередной партией в Мёртвые земли, выживут, — молодцы, примем их в королевские маги и без диплома. Не выживут, ну что ж, Север суров.
— Договорились, — кивнул я, — а вот с остальными, честно скажу, не знаю, что делать. Они не маги, просто мелкие жулики. Но все молодые, не закоренелые бандиты. Может тоже куда к делу пристроить?
— Вот дел у меня больше нет, как с имперскими воришками возиться, — чуть неодобрительно произнесла Селестина.
Но я видел, что хмуриться она для проформы. Да и по голосу чувствовалось, что возражает она больше из нежелания слишком быстро соглашаться.
— Дорогая, надежда только на тебя, — проникновенно произнёс я женщине, вызвав, внезапно, лёгкий румянец на её щеках.
— Ну ладно, так и быть, посмотрю, что с ними можно сделать.
— Да, — спохватился я, — слушай, а вы, во время раскопок, древние звёздные атласы не находили? Мне бы что-то до Катаклизма и, задно, новый.
— Это надо спрашивать не у меня, — вытерев губы салфеткой, она позвала, — офицер, ко мне!
Через секунду, в дворцовую гостиную, где был накрыт завтрак, влетел один из Селестининых подчинённых и, грохоча по мраморному полу ботфортами, подскочил, встав по стойке смирно: