Читать интересную книгу Мятежная весна - Морган Родес

«А ты с каждым днем все более отвратителен и ненавистен мне!» – мысленно ответила она.

– Спасибо, ваше величество, – со всей мыслимой учтивостью выговорила она вслух. Король был змеем в человеческом облике, и силу его яда ни в коем случае не стоило недооценивать.

– Тебя обрадовала сегодняшняя новость?

Клео понадобилось все ее самообладание, чтобы удержать на лице вежливую улыбку.

– Я премного благодарна вам за то, что отвели мне в вашем королевстве столь почетное место.

Его улыбка сделалась шире, но темно-карих глаз, точь-в-точь такого же оттенка, что и у Магнуса, так и не коснулась.

– А ты, сын мой? Уверен, ты тоже ни о чем не подозревал. По правде сказать, это было внезапное решение, принятое в последнюю минуту. Я просто подумал, что оно порадует народ, и не ошибся.

– Я, как всегда, полагаюсь на твое суждение, – ровным тоном ответил Магнус.

Голос у него был тоже точь-в-точь отцовский, и этот негромкий звук просто резал Клео, будто нож.

– Государь Эрон выразил желание побеседовать со мною наедине, – сказал король.

Ага, наедине! По углам зала торчало не менее дюжины стражников, и еще по двое – с каждой стороны арочного входа. А рядом с королем, на троне пониже, сидела королева Альтия. Она смотрела прямо перед собой, сложив губы в тщательно выверенную линию, не позволявшую заподозрить какие-либо чувства. Ее глаза были широко открыты, но она как будто спала.

Справа, скрестив руки на груди, стоял Эрон.

– Да! – по обыкновению, нагловато заговорил он. – Я объяснил королю, что подобное изменение планов не представляется возможным. Народ очень ждет нашей свадьбы. Моя мать уже многое предприняла, готовя церемонию. Вот я и хотел переговорить с королем, чтобы убедить его отменить сегодняшнее решение. В Ораносе множество высокородных красавиц, которые подойдут принцу Магнусу как нельзя лучше!

Король склонил голову набок, наблюдая за Эроном с почти неприкрытой насмешкой, – так наблюдают за выходками дрессированной обезьянки.

– Именно так, – проговорил он затем. – А сама ты что думаешь о подобных переменах в своей судьбе, принцесса Клейона?

У нее успело пересохнуть во рту, пока она слушала Эрона. Молодой вельможа вел себя точно дитя, которое топает ножками, когда у него отбирают игрушки и говорят: спать пора. Эрон настолько привык получать все, чего ни захочет, что случившееся просто не укладывалось у него в голове. Тем не менее Клео не могла винить его за эту попытку сохранить хоть толику былого влияния при дворе. Она давно поняла, что умом он не блещет. Будь у него хоть капля мозгов, он бы для начала постарался лишить ее, Клео, последних остатков влияния, чтобы она сделалась всего лишь пешкой, при помощи которой удобно удерживать оранийцев в повиновении и завоевывать их доверие.

– Я, конечно же, послушно склоняюсь перед всяким решением, которое примет о моей будущности наш мудрый король. – Она кое-как выдавила улыбку, но слова прозвучали настолько фальшиво, что аж горло перехватило. – Просто… доводы Эрона не лишены некоторого смысла. Королевство было, прямо скажем, потрясено известием о нашем с ним союзе, после того как Эрон так… ну… свирепо защищал меня в тот день на базаре в Пелсии.

Сказав так, она внутренне содрогнулась при мысли об убийстве Томаса Агеллона. Какая защита? Эрон воспринял какую-то чепуху как личное оскорбление и…

– Уверяю тебя, я принял это во внимание. – Краденая корона сверкала и переливалась в свете факелов. – Вне всякого сомнения, государь Эрон пользуется народной любовью. Это одна из причин, по которой я удостоил его звания королевского вассала.

Эрон низко поклонился:

– Благодарю за эту великую честь, ваше величество.

– Королевский вассал, – задумчиво пробормотал Магнус. Он стоял рядом с Клео, и только она могла слышать его. – Такой высокий титул человеку, который даже в бою ни разу не побывал! Как трогательно…

Король Гай пристально вглядывался в лицо Клео.

– Ты хотела бы сохранить свою помолвку с государем Эроном?

Ей ужасно захотелось ответить немедленным «да». Эрон, при всех его недостатках, был все-таки куда более приемлемой партией, нежели Магнус. Однако у Клео хватило и ума, и присутствия духа чуть помедлить с ответом и поразмыслить. Простой опыт подсказывал, что с ее желаниями никто считаться не собирается. После того как король принародно объявил о своем решении и даже назначил день свадьбы, пути назад не было. Ничего он уже не передумает и не перерешит. Произнеся желанное «да», она лишь выставит себя дурой, причем непочтительной и неблагодарной.

Клео опустила голову, уставившись на собак у ног короля. Со стороны это выглядело так, будто застенчивость мешала ей смотреть ему прямо в глаза.

– Ваше величество, я желаю лишь послужить вам наилучшим образом.

Он слегка кивнул ей, дескать, ответ правильный.

– В таком случае я ценю, что ты позволяешь мне сделать выбор за тебя.

– Да ладно тебе, Клео! – недовольно крякнул Эрон. – Что ты несешь?

Она ответила предостерегающим взглядом: когда же, мол, ты выучишься сперва думать, а потом говорить! Вслух же сказала:

– Эрон, пойми же: король лучше знает, как правильно поступить.

– Но ведь мы должны были быть вместе… – заныл он.

– Ты найдешь себе другую невесту.

Его глаза вспыхнули гневом, и он повернулся к принцу Магнусу:

– Очень важно, чтобы невеста в брачную ночь оказалась непорочной.

Кровь бросилась ей в лицо.

– Эрон!

Но он невменяемо тыкал в ее сторону пальцем:

– Она уже отдала мне свое целомудрие! Мы были одной плотью! Она утратила непорочность!

Воцарилась мертвая тишина.

Клео призывала на помощь остатки самообладания, но ничего не получалось. Вот она и выплыла наружу, страшная тайна, которую она прятала от всего мира. Эрон выставил эту тайну на всеобщее обозрение, точно пойманную рыбу, скользкую, чешуйчатую, бьющуюся на суше…

Память Клео хранила смутные картины вечеринки, где было выпито слишком много вина. Избалованная принцесса наслаждалась возможностью забыть обо всем и повеселиться на славу. И тут появляется Эрон, молодой красавец-вельможа, о котором только и мечтали все ее подружки. Он и сам весьма усердно добивался ее. А потом она протрезвела и поняла, какую ужасную совершила ошибку. Растратила свое девство на тщеславного и пустого мальчишку!

В общем, положение складывалось – хуже не придумаешь. Низложенная принцесса в плену у людей, привыкших полагать высшей добродетелью невесты именно ее невинность. Кто теперь с ней будет считаться?

И она сделала то единственное, что могло спасти ее в сложившихся обстоятельствах.

– Ах, Эрон, – проговорила она настолько сухо, насколько смогла, – ты знаешь, мне почти жалко тебя! Опуститься до подобной лжи! Ну неужели ты не можешь просто с достоинством принять поражение?

У него глаза полезли из орбит. Во всяком случае, белки кругом радужек видны были отчетливо.

– Ложь? Никакая это не ложь! Ты хотела меня точно так же, как и я тебя! Ты должна признать это правдой и еще спасибо сказать, что я по-прежнему согласен взять тебя в жены!

Король Гай откинулся на спинку трона и наблюдал за ними, сложив пальцы домиком.

– Я вижу, – сказал он затем, – тут у нас расхождение во мнениях. Между тем я очень ценю правду и считаю ее делом наиважнейшим. Ложь неприемлема ни в каком виде. Так ты говоришь, принцесса, что в столь важном деле этот юноша лжет?

– Да! – не задумываясь, ответила Клео. Она смотрела на короля, ее взор был ясен и чист. – Он лжет.

– Клео! – возмущенно выкрикнул Эрон.

– В таком случае у меня нет выбора: я должен поверить тебе. – И король кивнул Магнусу. – Напомни, сын мой, что у нас в Лимеросе делают с теми, кто пытается лгать королю?

– Наказание за подобную ложь – усекновение языка, – ответил Магнус, стоявший с обычным непроницаемым видом, скрестив руки на груди.

Король кивнул и сделал знак.

Двое стражников тотчас же шагнули вперед и крепко взяли Эрона за плечи. Он ахнул, его лицо исказилось от ужаса.

– Ваше величество, вы не можете так со мной поступить! Я не лгу! Я ни в коем случае не стал бы вам лгать! Я вам всячески повинуюсь! Вы теперь мой король и повелитель! Пожалуйста, пожалуйста, вы должны мне поверить!

Король ничего не ответил, лишь кивнул еще одному стражнику, и тот подошел, на ходу вытаскивая кинжал из поясных ножен.

Эрона силой поставили на колени. Четвертый стражник ухватил его за подбородок и за волосы и принудил открыть рот. Тот, что с кинжалом, стиснул металлическим зажимом и вытянул Эрону язык. Молодой придворный издал придушенный вопль ужаса.

Клео потрясенно наблюдала за происходившим.

Она терпеть не могла Эрона. Клео сама себя ненавидела за ту глупую выходку, когда она переспала с ним. Утешало лишь то, что она в тот вечер была слишком пьяна и самой близости толком не запомнила. И он убил Томаса Агеллона, причем ни малейшего раскаяния впоследствии не испытал. Она была вне себя, когда отец просватал ее за этого негодяя. И ненавидела Эрона, у которого мозгов не хватало понять, почему он ей так противен.