Читать интересную книгу На краю Вселенной - Игорь Марченко

— Вы думаете, что я чудовище, а ведь это не так! — покосился на меня доктор. — Возьмем к примеру, вашего дружка полковника…

— Он мне не дружок.

— Позвольте закончить. Так вот тот же полковник убивает мирное население десятками тысяч каждый месяц, в то время как я — максимум дюжину. И то в лучшем случае, при хорошем улове. И, прошу заметить, ничто не пропадает даром. Органы идут в дело ради спасения остальных. Почему, стоит одному человеку убить другого, как его тут же называют убийцей, а того, кто убьет миллион, величают полководцем? По-моему, это несправедливо.

— Кто вам дал право судить, кому жить, а кому нет? Не судите и не судимы будете.

Док неожиданно застыл, а потом в ярости швырнул в стену звякнувший скальпель. Санитары встрепенулись и удивленно переглянулись.

Бешено вращая глазами, Крамп заорал:

— Да что же это, черт бы их всех подрал! У этого рак! Черт! Черт! Как можно работать с этими отбросами, когда у них даже взять толком нечего? Проклятая порода! Проклятая планета! Посмотрите сами, с чем приходится иметь дело? Ни на что не годная падаль!

Успокоившись, Крамп уселся рядом со мной и доверительно сообщил:

— Знали бы вы, как я устал от этой планеты. Если бы я только мог улететь отсюда навсегда, то сделал бы это, не раздумывая. Я устал работать с низкосортным материалом, которым побрезгует даже самая паршивая из клиник центральных миров. У вас ведь есть корабль, способный решить все мои проблемы, так?

— А не пошел бы ты в задницу? — вновь сказал я.

Крамп вскочил и яростно крикнул санитарам:

— Тащите его на стол!

Те быстро выполнили его команду. Схватили меня, уложили на стол, прижали зажимами и только после этого сняли наручники.

— Ты глупец! За твою глупость и несговорчивость я лишаю тебя наркоза! — брызжа слюной, вопил доктор. — Я достаточно терпеливый человек, но терпение мое лопнуло. Постараюсь начать не с самых главных органов, чтобы твои мучения продлились целую вечность! А главное, герр упрямец, я оставлю твой рот открытым, дабы насладиться воплями боли! Посмотрим, хватит ли у тебе храбрости шутить, когда я начну вынимать из тебя кишки!

Док с безумным смехом нацепил забрызганную кровью маску и взял в руку скальпель. Санитары быстро содрали с меня остатки куртки и протерли кожу ватными тампонами, щедро пропитанными антисептической жидкостью. Блестящий скальпель коснулся моей кожи. Сжав зубы, я презрительно смотрел маньяку в глаза, считая про себя секунды.

— Так как насчет корабля? Спрашиваю в последний раз!

Я насмешливо посоветовал:

— Смотри не промахнись. Тебя еще раз послать в задницу?

Док от такой наглости лишился дара речи. Наступил долгий миг тишины, когда я мог слышать дыхание людей и капание воды из крана в дальнем углу комнаты. Гневно засопев, Крамп, не раздумывая больше, сделал широкий замах и воткнул скальпель по самый черенок… себе в руку. Вопль старикана звонким эхом отразился от стен. Очнувшись от ступора, санитары кинулись к хозяину. Док, отчаянно визжа и ругаясь, скрипел на всех зубами. Боль и унижение душили его. Прибежавший на шум Граз со своими головорезами в удивлении переводил взгляд с меня на ругающегося доктора. Он никак не мог взять в толк, что же именно тут произошло. Этот вопрос не худо было бы задать мне, но все были слишком заняты пораненной рукой хирурга.

— Вы в порядке?

— Конечно же, не в порядке, кретин! Разве не видно, что мне больно и я истекаю кровью?

— Нам убить донора? — осторожно спросил один из помощников.

— Да… то есть нет! Его-то за что? — прохрипел старикан, впившись безумными глазами в мое спокойное лицо. — Наверное, я просто устал… вот и дал маху…

— Дали маху?! — расхохотался Граз. — Док, вы меня, право слово, удивляете. На моей памяти это первый раз, когда рука великого хирурга дрогнула…

— Замолчите, пока сами не оказались на столе! Ваш острый язык не помешало бы укоротить наполовину! Зеленые потроха тоже иногда пользуются спросом!

— Нет, мои потроха вам никому не толкнуть, даже бесплатно!

— Тогда я из них сделаю консервы, а из вашей шкуры сошью себе сапоги!

Разбушевавшийся доктор медленно остывал.

Обиженный Граз навис надо мной и тихо поинтересовался:

— Ну, как тебе здесь лежится, Шутник? Маленькая отсрочка порой хуже самого убийства, не так ли? Я повидал на своем веку достаточное количество неудачников… Каждый из них ломался после первого надреза и был готов ради спасения своей жизни мать родную сдать с потрохами…

— Возможно. Что вы сделали с остальными пленниками?

— О, они пока в полном порядке в отличие от тебя, но очень скоро займут твое место.

— Хватит болтать с донором!

К нам подошел Крамп с перевязанным запястьем и дрожащей рукой достал из ванночки с антисептической жидкостью новый скальпель.

— Мне даже как-то неловко перед вами за досадный инцидент, — признался он мне. — На секунду я решил отложить операцию до лучших времен, но потом, к счастью, передумал. Списывайте это на шок.

— С кем не бывает, — сказал я. — Главное, чтобы это не повторялось слишком часто…

Мысленно сконцентрировавшись, я послал всесокрушающий молниеносный импульс в мозг доктора. У того вмиг остекленели глаза. Сжав скальпель, он неожиданно ударил им в ухмыляющуюся зеленую рожу Граза. Зарычав и забулькав, тот с изумлением уставился на Крампа. Из разреза толчками потекла зеленая кровь, заливая брюхо Граза. В этот момент потолок базы содрогнулся и покрылся трещинами. Вдали раздался вопль боли и грохот, словно рухнувшая стена мгновенно придавила крикуна. В операционной вспыхнула паника. Все бросились бежать к выходу. Кафельные плитки отлетали от стен, захламляя помещение осколками и крошками старого раствора. Сказать, что нападение на базу застало всех врасплох, значит, ничего не сказать.

Вскоре в содрогающемся помещении остались только я и доктор. Он, повинуясь моему мысленному приказу, пошатываясь, подошел ко мне и снял с моих рук и ног зажимы. Люди полковника напали очень кстати, но все равно слишком долго копались. Из-за их нерасторопности меня чуть не разрезали на части. Если бы все эти помощники налегли на меня разом, то я ничего не смог бы им противопоставить. Моей ментальной энергии едва хватило на одного человека, и я ощущал себя, словно выжатый досуха лимон.

— Располагайтесь поудобнее, герр доктор. Самое время устроить маленькую операцию. К сожалению, анестезия закончилась, так что не обессудьте… придется немного потерпеть.

Доктор-маньяк нервно начал расстегивать комбинезон. Дождавшись, пока он устроится на моем месте, я взял из его руки скальпель и склонился над дрожащим чучелом. Прижав к его вспотевшей коже кончик скальпеля — на счету которого были сотни зверски умерщвленных жертв, — я вырезал у него на лбу кровавые линии крест-накрест. Помещение разорвал бешеный крик боли, и отчаяние бьющегося маньяка-убийцы затопило меня удушливой волной страданий. Теперь доктор приобщился к тем, кого так долго мучил на своем адском столе. Воистину, мысли этого существа были полны кровавых подробностей и воспоминаний, от которых любого нормального человека вывернет наизнанку. По моему глубокому убеждению, он не мог принадлежать к роду человеческому, поэтому я без всякой жалости еще поднажал. Жалость здесь была неуместна.

— Надеюсь, никаких неудобств не испытываете?

Шум боя был слышен уже над операционной, а потом внезапно прекратился. Я мысленно руководил операцией, которую орущий доктор делал сам себе. Вот рука, твердо сжимая скальпель, сделала надрез на животе, затем провела к паху и к горлу. Дальше, словно заведенный, он стал кромсать себе грудь и плечи. Сотрясаясь в жутких конвульсиях, он швырнул на пол скальпель и жадно схватил со стола маленькую циркулярную пилу. Еще раз огласил комнату воплем и принялся послушно отпиливать себе часть лобной кости. Я даже поморщился от отвратительного звука, когда диск начал вгрызаться в череп все глубже и глубже. Очень скоро лезвие вошло прямо в мозг, и доктор забился в агонии.

Повернув голову, я встретился взглядом с черным зрачком автомата. Он уставился на меня, готовый в любой момент исторгнуть смерть. В проеме двери застыл один из напавших на базу. На камуфляжной нагрудной пластине виднелось клеймо — красная пятиконечная звезда в белой обводке. Это был знак бойцов полковника Галунина. Серо-зеленая бандана, лицо, измазанное коричневой краской, мешковатый камуфляжный комбинезон, пояс с боеприпасами и флягами. От безымянного командос тянуло холодом смерти. Без лишних напоминаний я медленно заложил руки за голову и опустился на колени. Вдали послышались короткие очереди, вопли боли, но мой конвоир так и стоял истуканом, пока в комнату не вбежал полковник Галунин собственной персоной.

Быстро осмотрев окровавленное помещение, он скрыл удивление за маской радости.