князя в Орду вызвал, то и нам, стало быть, надо собираться? Неужто не минует нас чаша сия горькая?
При упоминании усыпляющих цифр почти все присутствующие заулыбались, чем разозлили меня окончательно.
«Значит от слов моих вас в сон клонит! Ну ничего, я вам устрою пробуждение!»
С трудом придушив в себе вспыхнувшее раздражение и продолжая держать на лице радушную улыбку, включаю учителя истории.
— Не стоит тебе, Иван Бериславич, беспокоиться. Не до нас сейчас Батыю. Смута гуляет по монгольскому царству! В будущем году на всемонгольском курултае изберут Великим ханом Гуюка, давнего недруга Батыева, и начнется в Великой степи кровавая резня между внуками Чингизовыми. Потомки Угедея и Чагатая с одной стороны встанут против потомков Джучи и Толуя, и борьба будет длиться до тех пор, пока кто-нибудь из них не вырежет полностью всех своих противников.
Мои слова падают в такую напряженную тишину, что стоило мне только замолчать, как Смоленский князь тут же недоверчиво протянул.
— Ежели все так и сбудется, как ты говоришь, то тебе-то откуда сие известно?
Мысленно крою себя за излишнюю болтливость.
«Молодец! Выпендрился! И что ты им теперь скажешь?! Мол, в школе надо было лучше учиться, это во всех учебниках написано!»
Решаю ничего не объяснять, а просто делаю загадочное лицо, мол есть у меня источники, и меняю тему.
— Великому же князю Ярославу Всеволодовичу придется ехать аж на конец света в Каракорум, дабы представиться новому хану.
Эта новость вызвало общее волнение, а Зубцовский князь выкрикнул с места.
— И долго его не будет?!
Отвечаю коротко и жестко.
— Долго!
Тут лишнего болтать не надо, потому как раньше времени знать о том, что Ярослав уже никогда не вернется, никому не следует, тем более его сыну.
Выдержав выразительную паузу, добавляю почти пророческим голосом.
— А в его отсутствие всколыхнется на Руси вся муть и беспорядок…
Прерывая меня, все загомонили разом, а я поднял руку призывая к тишине. Добившись ее, начинаю свою речь с мрачного прогноза.
— Очень скоро наша земля останется без центральной власти, и вспыхнет новая распря за стол Великокняжеский. Брат пойдет на брата, и русский будет убивать русского! Эта беда пострашнее Орды и Литвы вместе взятых! От нее главная угроза, а мы с вами к такому повороту не готовы!
Глава 3
Надрывно затрубил рог, и почти три десятка всадников, сорвавшись с места, понеслись по полю. Проводив взглядом взметнувшиеся княжеские плащи, трогаю свою кобылу вслед уносящейся кавалькаде.
— Понеслась нелегкая!
Большая княжеская охота традиционно знаменует собой окончание сбора палаты князей и государственной думы.
«Господа устали напрягать свои великомудрые лбы и жаждут отдыха и развлечений!» — Саркастически хмыкнув, пускаю Луну рысью, чтобы уж совсем не отстать.
Я терпеть не могу это массовое убийство зверья, но отказаться невозможно. Она устраивается Тверским князем Ярославом, и мое отсутствие непременно будет преподнесено ему, как проявление неуважения и желание консула показать, как низко он ценит приглашение своего князя. Поэтому приходится изображать участие.
«Ничего! — Прикидываю на ходу свои дальнейшие действия. — Часа три покатаюсь по лесу, надеюсь, за это время благородные господа натешат свои звериные инстинкты!»
Под эти мысли правлю вниз по пологому склону к кромке леса. Солнце слепит немилосердно, и я надвигаю на глаза козырек армейского кепи. Без шапки тут уважаемому человеку ходить не принято, а парится в меховом колпаке уже сил нет. Вот в этом году я и выдал эскиз своей портнихе, веля всю армию в такие одеть. Пока нашили только для командиров, но торопиться некуда, рано или поздно всем наделают.
Вслед за мной рысят два стрелка личной охраны. Мои главные ангелы-хранители уже не ездят за мной сами. Нету времени! Калида занимается выросшей за это время армией, а Куранбаса дни напролет на стрельбищах, обучая вновь набранных стрелков, как пеших, так и конных.
За последние два года три пехотные бригады превратились в девять, а сотня конных стрелков разрослась до трех. Дел у моих помощников стало невпроворот и в ближайшее время еще прибавится. Потому как на последнем заседании палаты князей мне таки удалось всех напугать, и было принято решение об увеличении вдвое количества союзных рекрутов и соответственно вкладов городов на их содержание. Еще, практически вопреки своему желанию, князьям пришлось согласится, что Союзу городов необходим свой независимый бюджет. Я начал свое предложение с астрономической суммы в двести Тверских гривен обязательного ежегодного взноса для каждого города, и после длительной торговли довольные князья снизили сумму до сотни, которую я и закладывал изначально. Надо сказать, что поначалу они даже разговаривать на эту тему не хотели, но мне пришлось пригрозить, что тогда Союз не сможет оплачивать их представительские расходы. Это мгновенно снизило степень отрицания, а когда я заявил, что в случае принятия нового налога полагаемую им сумму можно будет увеличить в полтора раза, то мы почти сразу же пришли к пониманию. Оно и понятно, сбор придется платить городам, а денежки на свои нужды получат они лично. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Тем более, что за два года князья уже привыкли приезжать в Тверь, привыкли тратить халявные деньги и успели набрать столько долгов, что вовек не расплатиться.
В общем, палата князей приняла два новых закона, а в государственной думе протащить их не составило особого труда, там у меня подавляющее большинство. Приезжие с союзных городов бояре повозмущались, но сделать ничего не смогли. Я подсластил им горькую пилюлю тем же средством, что и в палате князей, внеся предложение об увеличение их представительских денег из будущего бюджета, разумеется. Пилюлей депутаты не побрезговали, а в увеличении рекрутского набора усмотрели для себя даже плюсы. Ведь чем больше рекрутов от города, тем больше представительство в думе, а значит и прямая возможность влиять на распределение будущего бюджета. В целом все уяснили правила игры и свои шансы в следующих раскладах. В этом-то и заключалась одна из моих главных целей. Каждый из винтиков этого сложного механизма должен видеть свои рычаги давления в принятии коллективных решений.
Подъехав к кромке деревьев, прикидываю навскидку направление общего движения и решаю срезать.
«Пожалуй, если я проеду вдоль леса, то минуя все прелести лесных скачек, попаду к месту сбора еще раньше остальных».
Трогаю повод и разворачивая кобылу. Покосившись на меня, мол как знаешь, Луна перешла на шаг и двинулась по дороге, бегущей вдоль кромки леса.
Торопиться уже незачем. Едем неспеша, я впереди, два моих охранника на корпус сзади. Слева сосновый бор сменился белыми стволами березовой рощи. Стрекот кузнечиков и заливистое пение