— Я, — произнесло существо, — Бар-Кунц, глава клана Цзы-Кун, рад приветствовать вас, откликнувшихся на мой зов! Мы, клан Цзы-Кун, побеспокоили вас, имея на то веские причины и крайнюю нужду. Я, как глава клана, вынужден прибегнуть к вашей помощи, дабы ни у кого в галактике не осталось сомнений что до правильности выносимого нами решения… — Одним словом, сплошные реверансы в сторону собравшихся (которых мы, к слову, не видели, скорее всего, они сидели в таких же или подобных «номерах» и слушали речи переливающегося жука, не видя друг друга), дипломатия, велеречивость и всё такое. Дядя Рашид время от времени кивал головой — он был полностью согласен с речью, которую со вкусом произносил переливающийся жук по имени Бар-Кунц. Как по мне, то с дипломатией и велеречивостью вышел даже некоторый перебор, но, как я узнал впоследствии, таковы традиции.
Примерно через четверть часа комплиментов и реверансов, Бар-Кунц перешёл к делу. Собственно, суть дела была изложена нам в нескольких словах провожатым-китайцем, но Бар-Кунц двумя словами не ограничился, нет.
Последовала речуга о том, каким неимоверным, фантастическим негодяем является некий Тур-Дум. О! Злокозненность Тур-Дума, по словам оратора, не имеет границ! Тур-Дум — нарушитель неписаных законов! Тур-Дум — предатель! Тур-Дум — лживое существо, что своими интригами угрожает галактической стабильности. Тур-Дум — разжигатель войн! Тур-Дум — поедатель младенцев! (я не шучу, переливающийся жук сказал именно так). И это далеко не полный список. Тур-Дум был виновен в вещах, совершенно чуждых, в частности, представителям рода человеческого. Чуждых настолько, что даже прекрасный автоматизированный переводчик не справлялся. Так, мы с Дядей Рашидом узнали, что Тур-Дум склонен к булькрованию и пупырности. Кроме того, есть все основания подозревать его в бертюльности и выфердывании. Нужно сказать, что Дядя Рашид при перечислении всех этих злодейств неодобрительно покачивал головой и вид имел суровый, осуждающий. Короче говоря, я понял одно — Гитлер, Чингисхан и Наполеон по сравнению с Тур-Думом — просто ясельная группа на прогулке. Речь о преступлениях и кознях Тур-Дума затянулась минут на двадцать. Я потягивал малиновый напиток, которого почему-то меньше в стакане не становилось.
Третья часть речи Бар-Кунца была о клане Цзы-Кун. О том, насколько справедливы, бескорыстны и самоотверженны все без исключения члены его. О том, как они чтут обычаи. Об их благотворительности, что помогла неисчислимому количеству обитателей нашей благословенной Галактики.
В общем, тогда мне, отошедшему от первого потрясения и поверившему, что всё происходящее — не сон, всё это показалось чем-то вроде довольно неискусной рекламы. Забегая вперед, могу сказать, что на самом деле всё оказалось несколько сложнее.
Что касается Дяди Рашида (который снова и снова удивлял меня), то он вёл себя так, как будто участие в подобных мероприятиях было для него делом обычным и повседневным.
В заключении, всем собравшимся было предложено определиться со своим отношением к проклятому Тур-Думу — осудить его, либо же — оправдать.
Передо мною и дядей Рашидом — буквально из ниоткуда, просто в воздухе! — появились две кнопки — зеленая и красная. Признаюсь, что слегка опешил. Я не ожидал, что придётся так или иначе решать судьбу существа, о проступках которого я знаю только со слов явных недоброжелателей, существа, не то что о вине в тех или иных преступлениях, но даже о внешнем виде которого я не знаю практически ничего… Я задумался.
Дядя Рашид определенно не был склонен к сантиментам. Он коснулся красной кнопкой, которая после прикосновения вспыхнула приятным рубиновым цветом, после чего обе кнопки исчезли. Осудив Тур-Дума (черт побери, мне тогда было очень интересно — гуманоид ли этот самый Тур-Дум?), он с неудовольствием уставился на меня.
— Ты чего? — сказал Дядя Рашид раздраженно. — Если виноват, если накосячил, то виновен и дело с концом! Жми, давай!
— А если нет? — огрызнулся я. — Я что-то не вижу, чтобы этому обвиняемому дали слово! Дали сказать что-то в своё оправдание!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Заочка, да, — сказал Дядя Рашид уже без раздражения и даже немного растеряно. — Не очень правильно, но… Мы же не знаем всей картины. Может он сам не хочет приходить. Может, прячется. Тогда заочка годится. И вообще — не парься. Доказательства мне лично привели. Убедительные. Так что…
— Но мне-то не приводили доказательств! — возразил я с жаром. Мне отчего-то стало жаль этого несчастного Тур-Дума, для решения вопроса с которым, по-видимому, свезли крестных отцов со всей галактики.
Дядя Рашид улыбнулся.
— Я тебе покажу это доказательство, как вернемся. И даже выделю немного. Они мне, — тут он перешел на шепот — целый грузовик золота отвалили. Понимаешь? Хороший подгон такой. Получишь свою долю. И вообще. Это не твоё дело. Я тебя взял как консультанта. Вот и консультируй меня. А виновен — не виновен… какая нам разница! Они сами разберутся — знают, что делают. А если ты тут принципиальность исполнять будешь, то могут и с нас спросить, не заодно ли мы с этим… как его там… — По-видимому, Дядя Рашид снова начал раздражаться.
Если бы описанное действие происходило в каком-нибудь фантастическом романе, то всё сложилось бы иначе. Я бы, как минимум, не коснулся бы красной кнопки, а как максимум — коснулся бы кнопки зеленой. Я бы проявил принципиальность. Не пошёл бы на сделку с совестью. Никогда не осудил бы человека (впрочем, крайне маловероятно, что этот подсудимый хотя бы отдаленно напоминал человека), не выслушав его оправданий. И так далее.
Но вот незадача — всё это происходило не в фантастическом романе. Всё происходило на самом деле. Я нажал красную кнопку. Отдал свой голос в копилку голосов, осуждающих Тур-Дума. И ничего кроме лёгкой досады не почувствовал.
— Вот и отлично, — расплылся в улыбке Дядя Рашид. — Теперь нет проблем. Прибудем домой — не пожалеешь, клянусь.
Мои кнопки исчезли, и на экране вновь появился переливающийся всеми цветами радуги и, как мне показалось, чрезвычайно довольный жук.
— Благодарю вас, о гости! — сказал он торжественно. — Теперь, когда решение об осуждении преступного Тур-Дума принято наиболее уважаемыми существами нашего сектора пространства, никто не сможет упрекнуть наш клан в предвзятости и лицеприятии. Решение принято, Тур-Дум осужден! Теперь, всякое разумное существо, обнаружив Тур-Дума в любой части пространства, может уничтожить его тем способом, который сочтёт необходимым!
Дядя Рашид улыбнулся. Очевидно, у него было своё мнение что до непредвзятости переливающегося жука. Кроме того, навряд ли он собирался искать пресловутого Тур-Дума в какой бы то ни было точке пространства.
Что касается меня, то признаюсь — я был чрезвычайно заинтригован. Кто такой Тур-Дум? Отчего так ополчился на него переливающийся жук? Как всё обстоит на самом деле? Я просто сгорал от любопытства.
— В общем-то, всё ясно, — сказал Дядя Рашид. — У космической братвы всё как у нас. Так что, консультант, обошёлся я без твоих консультаций. Зря только побеспокоил тебя. Уж не взыщи.
Глава 4
Я не успел ответить, потому что, во-первых, выключился экран, транслировавший выступление жука, а во-вторых, открылась дверь и в комнату вошла девушка. Очень красивая, высокая блондинка. Она сладко улыбнулась нам.
— Бар-Кунц благодарит вас за то, что вы приняли участие в собрании. Бар-Кунц выражает свою признательность и готов предоставить вам компенсацию за потраченное время. Кроме того, Бар-Кунц даёт слово, что в любой сложной ситуации вы всегда можете рассчитывать на его поддержку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дядя Рашид кивал, воспринимая речь блондинки как нечто само собой разумеющееся.
— Скажите, — неожиданно для себя самого обратился я к блондинке, — а что такое пупырность?
Кажется, мой вопрос несколько обескуражил блондинку. В ее профессиональной улыбке, как мне показалось, промелькнуло что-то беспомощное. Тем не менее, она ответила.