– А зачем тогда я нужна?
– Ради сильной крови. Ваш младший сын ведь является магом?
Я опустила глазки.
– Является. Но силу дара пока предсказать сложно. Андрей маг земли, равно как и я.
– Вот видите? Есть шанс, что и остальные ваши дети будут магами. Сделает Кирилл вам трех-четырех деток, и отлично. Алябьев еще в силе, лет двадцать протянет спокойно, а то и больше…
– Если его младшему сыну – сорок лет?
– В юртах иногда очень рано женятся, Мария Ивановна. Алябьеву чуть больше шестидесяти, и он маг. Сильный.
– Тогда понятно. Простите, Игорь Никодимович.
– Ничего страшного, Мария Ивановна. Спрашивайте, если не знаете, я поясню.
Я кивнула. Шестьдесят лет для мага не возраст, отдельные представители и до ста пятидесяти дотягивали. Бывало.
Говорили, что есть маги, которые и по триста лет прожили, но об этом – шепотом и тсс! А еще такая особенность. За долголетие маги расплачивались малодетностью. Максимум – трое детей, а потом – все. Как семя выгорает…
Магия тоже численность магов регулирует.
– А меня никто спросить не пожелал? – злобно прошипела я, глядя отцу в глаза.
Хотя какой он, к черту, отец? Торгует мной, как скотиной, и хоть бы раз о дочери подумал? Ведь не за хорошего человека сватает, не за того, который будет беречь и любить, заботиться и на руках носить! Нарочно, что ли, самых сволочей подбирает?
– Вас-то, Мария Ивановна, спрашивать, конечно, не собирались, – медовым тоном поведал Романов. – Но мне интересно, почему не собирались спрашивать его императорское величество, под протекцией коего вы находитесь? Князь, вам неизвестно, что любой брак Марии Ивановны должен быть одобрен лично его императорским величеством?
Князь опустил бесстыжие глазки, но я уже сообразила.
– Я подозреваю, что откуп был готов. Много хоть за меня дать собирались, папенька?
– Не дерзи мне, дрянь!
Увы, пощечину мне отец дать уже не мог, а на слова я и вовсе плевать хотела. Это он с моим шефом не общался, который иногда изъяснялся только на народно-матерном. Пусть спасибо скажет, если я его лексикончик не вспомню и не выдам здесь и сейчас, а то хочется, аж в груди печет…
– А мне тоже интересно, – подключился Игорь Никодимович.
Папеньку он выпотрошил, как пойманную рыбку – до донышка. Еще и чешую поободрал.
Как я поняла, меня планировалось огорошить счастьем – и сразу же везти в церковь. Если что, глава юрта сильный маг, мне бы с ним никак не справиться, но и на подхвате несколько магов было. Пошла бы я замуж как миленькая.
Там же и брак закрепили бы, жених ради такого счастья третий день трезвый мается, как лох последний. А дальше проси, не проси…
Маги земли – зверюшки плодовитые, вот ведь как. И Андрюшка будет от всех жен детей плодить, и я могу еще с десяток малышей нарожать. И маги будут! Скорее всего!
Залетела б я если и не с первого раза, то со второго, на то и настои есть, и артефакты, просто не всем они помогают. Но на магов земли действуют очень положительно.
Романов только головой покачал.
– Да, Иван Александрович. Вы меня просто поражаете.
Князь злобно поглядел на Романова, но понял, что тявкать не рекомендуется, могут и за хвост оттаскать.
– Моя дочь – моя воля! Ей в юрте хорошо было бы, а за внука Алябьев ее озолотил бы! Да еще если бы маг родился! И сильный!
– Что ж вы, папенька, себе какую-нибудь гулящую девку в жены не взяли? – прошипела я. – Или подобрали уже мне четвертую мачеху по образцу третьей?
– Ах ты, дрянь!
Отец размахнулся.
Я уже приготовилась встретить размах чайником – заварка еще горячая, выплеснуть в лицо, а потом и самим заварочником добавить, тяжелый, серебряный…
Романов поднял руку.
– Горский!
И так это прозвучало! Осталось только добавить: «Сидеть!»
Князь мгновенно сдулся и опустился на место. Я поставила чайник, не дожидаясь, пока меня попросят.
– Мария Ивановна, я надеюсь на ваше благоразумие?
– Да, Игорь Никодимович.
– Князь, я прошу вас запомнить, что Мария Ивановна находится под защитой его императорского величества. И любые попытки повлиять на ее выбор спутника жизни будут рассматриваться как оскорбление императора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отец аж с лица сбледнул.
Я злобно ухмыльнулась. Так тебя, гада! И еще раз – так!
– Мы вас больше не задерживаем, князь.
Горский вылетел как под зад пнутый. Я посмотрела на Романова.
– Он все равно меня в покое не оставит. Вы же понимаете, Игорь Никодимович.
– Понимаю, Мария Ивановна. И, должен заметить, у вас есть замечательный выход избежать навязанного замужества.
– Да? И какой же?
– Разумеется, выйти замуж по любви.
И кто сказал, что тролли появились только с развитием интернета? Здесь они и сами по себе отлично бегают. Юморист, ёжь его рожь!
Романов поулыбался пару минут – и снова посерьезнел, показывая, что шутки кончились.
– А теперь подробнее про Демидова и его печальную кончину, Мария Ивановна?
Я послушно начала рассказывать.
И – гулять так гулять – поинтересовалась перспективами Нила.
Романов задумался.
– Так это ребенок Демидова?
– Мать клялась, что в нем кровь Демидовых. А вот чья именно… она утверждала, что его отец уже мертв.
– Хм…
Романов задумался.
– Я доложу государю. А вы, Мария Ивановна, пока ничего не предпринимайте и никому не говорите.
– Никто и не знает, Игорь Никодимович.
Романов поцеловал мне руку и распрощался. А я осталась сидеть, попивая чаек.
Да, закручиваются дела…
А и ладно! Прорвемся! Главное ведь в нашем деле что?
Как говорит наш дорогой шеф – главное в нашем деле этот вот, «реализьм».[2]
У меня, правда, шефа нет, в том мире остался, но реализм я точно обеспечу. Всем.
Добавлю, догоню, отвешу и снова добавлю. Во имя справедливости.
* * *
– Маша, а твой отец – идиот?
И когда Ванька умудрился растерять почтение ко всем, к кому надо? К власть имущим, стоящим выше по положению и старшим?
Плохо, плохо я на него влияю. Но ведь и правда – идиот.
– Диагноз пока не подтвержден, но субъект явно не адекватен, – в отместку заявила я. Пусть соображает, что это значит.
– Он что – не мог догадаться, что ты откажешься?
Я фыркнула.
– Ванечка, а ему на мое мнение было плевать и осталось положить.
– Ну… государь бы не разрешил.
– Потом бы утрясли ситуацию, уж поверь. Нашли бы метод.
– И ты бы не простила никогда…
– Ваня… – Я вздохнула и решила объяснить все еще раз. – Вот представь себе ситуацию. Я прихожу в родной дом, рассчитывая на простое чаепитие, а мне объявляют волю отца. И давят авторитетом, и угрожают проклятием, между прочим, и еще конфетку какую перед носом вывесят. Могли?
– Могли.
– А там еще и глава юрта. И сам по себе мужик не хилый, да еще маг, да еще с опытом – поди рыпнись. Нет, потом я бы устроила им небольшой Освенцим…
– Чего устроила?
– Локальный филиал ада на Земле.
– А-а…
– Но это уже потом. Да и не рассчитывал никто на серьезное сопротивление. Мне ведь еще и двадцати лет нет.
Ваня вздохнул.
– Знаешь, Маша, твой отец не идиот.
– Да?
– Он большая сволочь.
– А вот этот диагноз подтвержден. Даже не сомневайся.
Интерлюдия 1
Александр Викторович Благовещенский задумчиво откинулся на диване.
Книжка в руке, коньяк в пузатом бокале, для картины полного счастья не хватало только сигары или трубки. Но он не курил.
Что привлекательного в дымовой трубе паровоза?
Или кому-то нравится нежно ее облизывать?
Вот Благовещенскому и не нравилось быть такой трубой. Не говоря уж о вреде здоровью. Нет, ни к чему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В камине потрескивал огонь, за окном клубилась ночная темнота… хорошо!
Кота еще осталось завести, чтобы мурлыкал, или собаку…