Телевизор работал круглые сутки только для того, чтобы как-то скрасить одиночество, но он редко задумывался над тем, что смотрел по телевизору. Иногда, правда, выбирался на автомобильную прогулку. Почему-то был уверен, что пешие прогулки не соответствуют его статусу богатого человека, хотя вокруг не было ни души. Да и богатства по сути дела тоже. Богатым человеком он был только в своём воображении. Вот и сегодня, просидев, покачиваясь несколько часов на террасе, решил поехать покататься. Выехав из гаража, направил машину в сторону от деревни. В нескольких километрах от его дома был незаметный съезд к озеру, где он обычно останавливался, чтобы полюбоваться завораживающей красотой Ладоги. По привычке приехал на то же место. Остановив машину, увидел барахтающегося в полынье, метрах в пяти–шести от берега пса. Недавно показанное по телевизору видео, как один мужик, ломая лёд, по грудь в воде пробирается к тонущей собаке и спасает её, всплыло в его голове. Особенно восторженные комментарии по поводу этого поступка. «А я смог бы так?» – вдруг подумал он. И тут же безрассудно отозвался: «Да запросто!», и ни о чём не думая, шагнул в воду. Ледяной холод обжёг ноги. Желая как можно скорее покончить с этим, Игорь заторопился и, встав ногой на скользкий от слизи камень, поскользнулся и с головой ушёл под воду. Вынырнул и, пытаясь выбраться на берег, начал соскальзывать всё дальше в озеро, чем помог тонувшей собаке. Она воспользовалась головой рядом барахтающегося человека, чтобы опереться на неё и выбраться на лёд. Стряхнув воду, псина помчалась в сторону деревни, не обращая никакого внимания на своего спасителя. Мучения продолжались совсем недолго. Игорь утонул, так и не поняв, что ценой своей жизни спас собаку.
Глава 8
В квартиру к Телегиным позвонили. Ирина Алексеевна, одетая во всё чёрное, открыла дверь. На пороге стоял Семён Семёнович. Удручённый вид адвоката не предвещал ничего хорошего.
– Здравствуйте, Ирина Алексеевна, – извиняющимся тоном произнёс адвокат.
– Здравствуйте, Семён Семёнович, – сухо отозвалась на приветствие Ирина Алексеевна. Она понимала, что Семён Семёнович не имеет прямого отношения к её несчастью, но своей неприязни к нему скрыть не могла.
– Вы всё знаете? – удивлённо спросил адвокат.
– Знаю ли я, что умер мой муж? – с раздражением ответила на вопрос вопросом Ирина Алексеевна. – Конечно, знаю. И если вы пришли выразить соболезнования, то не стоило беспокоиться. Тем более ни он, ни вся наша семья не имеют к вам никакого отношения.
– Увы, Ирина Алексеевна, но это не так. Я дорого бы дал за то, чтобы вы оказались правы, но обстоятельства сложились так, что я, именно я, хоть и невольно, явился источником несчастий вашей семьи. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, но всё-таки прошу вас рассказать мне об обстоятельствах его смерти. Поверьте, что у меня есть основания просить вас об этом.
– Последнее время Валерий Захарович жил на даче. Правильнее было бы сказать, со дня вашего появления с этим треклятым наследством. Он стал думать, что Игорь не его сын, хотя это не так, и не захотел больше жить здесь. Хоть и редко, но мы по телефону общались. Два месяца назад он перестал отвечать на звонки. Я забеспокоилась и поехала на дачу. Нашла его мёртвым, лежащим на полу. У него случился инсульт. Но умер он не от инсульта, а от того, что попросту замёрз. Понимаете? Он умер потому, что никого не было рядом. От того, что меня не было рядом.
– Я понимаю ваше горе, Ирина Алексеевна, – пытался утешить её Семён Семёнович.
– Что вы понимаете? Ничего вы не понимаете! – со слезами в глазах бросила Ирина Алексеевна. – Теперь он постоянно приходит ко мне во сне, молчит, плачет и то ли с укором, то ли с сожалением смотрит на меня. Я всё время прошу его: «Валера! Ну, скажи хоть что-нибудь!», а он молчит и плачет. И так каждую ночь. Вы не представляете, как я измучалась. Мне кажется, что я сойду с ума, – закончила Ирина Алексеевна и горько заплакала.
Семён Семёнович, понимая тщету каких-либо слов, молчал. Ирина Алексеевна, однако, быстро взяла себя в руки. Вытерев слёзы, извинилась перед адвокатом:
– Простите, Семён Семёнович. Что привело вас к нам?
– Я понимаю всё ваше горе, Ирина Алексеевна, но я не могу от вас скрывать, что произошло ещё одно несчастье.
– Сын? – опередила адвоката Ирина Алексеевна.
– Да, Ирина Алексеевна. Его нашли замёрзшим в лёд на Ладожском озере.
Его нужно похоронить. Поэтому я и приехал к вам.
– Сын для меня перестал существовать с момента нашего памятного разговора с вами. Так что хороните его сами. Деньги на это, я надеюсь, у него остались? Нас на похороны не ждите. Не мы от него отказались, а он от нас.
– Хорошо.
– У вас всё?
– К сожалению, нет, Ирина Алексеевна.
– Что же ещё?
– Дело в том, что Игорь Валерьевич поручил мне выяснить, по какой причине ему досталось это наследство.
– И что же вы выяснили?
– Прежде, чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы уточнить некоторые детали относительно сестры Валерия Захаровича. Они двойняшки, насколько мне известно?
– Да, – утвердительно ответила Ирина. – А причём здесь она?
– А у неё есть дети?
– Да. Двое. Сын и дочь.
– А как зовут сына?
– Игорь, – ответила Ирина Алексеевна, начиная понимать, что хочет сказать адвокат, и, не дожидаясь следующего вопроса, закончила:
– Они родились в один день с моим Игорем. И зовут сестру так же, как и меня, Ириной, – она всё поняла и опустошено посмотрела на адвоката.
– Какая же я дура! Какая же я бестолочь! – воскликнула Ирина Алексеевна, и новый поток слёз полился из её глаз. Успокоившись, она продолжила:
– Мы все: я, мой муж и Ирина, учились на одном курсе. На третьем курсе к нам на факультет по программе обмена студентами приехали трое французских студентов. И у Ирки был роман с одним из них. Французы, конечно, уехали домой, а Ирка на четвёртом родила, как и я. Только мы с Валерой уже были женаты, а она осталось матерью одиночкой. Но на пятом курсе, прямо перед окончанием института, она вышла замуж. За Женьку Никишина. Он за ней ухлёстывал с самого начала учёбы, и готов был взять её хоть с тремя детьми. Сразу же после окончания учёбы они уехали на Север, да так и живут там. Я не вспомнила о них только потому, что у нас давным-давно нет с ними связи, да и фамилия её изменилась. Поначалу переписывались, перезванивались, а потом стали делать это всё реже и реже. И как-то сама собой связь и вовсе оборвалась. Стёрлись из памяти, – закончила она.
– Значит, эти деньги предназначались не Игорю, а его двоюродному брату?
– обратилась она к адвокату.
– Вероятнее всего, так и обстоит дело.
– И что