Наблюдавший за поединком, Андрей от удивления не мог произнести ни слова. Он спешил на выручку к Косте, а оказалось, что спасать нужно другого. «А нужно ли?» Андрею только оставалось восхищенно глядеть на своего нового друга, который как на необъезженном жеребце подпрыгивал на спине прокурорского сына и временами поправлял сползавшие с носа очки.
– Тебе конец, – ворочался на полу Руслан. – Я тебе покажу…
– Это случится не раньше, чем ты скажешь «Прости меня за «очкастое мурло», – отвечал Костя.
– Не дождешься!
– Тогда продолжим. Я тут как раз кое-что не дочитал, – Костя притянул к себе лежавшую на полу книгу и, не обращая внимания на потуги Руслана, стал листать страницы. – Ага, нашел. Болевая точка Даи находится на пересечении лучезапястного и локтевого суставов. Не возражаешь, если я проверю? – и, не дожидаясь разрешения, надавил на указанную точку.
– А-а-а! – завопил Руслан.
– Смотри – не обманули. Хороший учебник. Что тут дальше? Ага, грудино-ключично-сосцевидная мышца… Где она у нас?
– Не трогай! – взвыл Руслан. – Я скажу.
– Слушаю!
Тут во входную дверь позвонили, и не успел никто ничего понять, как та распахнулась и на пороге появилась миниатюрная старушка в синем халате. Шаркая тапочками, она внесла накрытое полотенцем блюдо.
– Здравствуйте, – сказала старушка, близоруко рассматривая открывшуюся перед ней сцену. – Ага! Я вижу, вы уже познакомились. Признаюсь, во времена моей молодости это делалось несколько иначе. Можно, я посмотрю и с этой стороны, – она обошла место схватки. – Хм… Как называется этот прием?
– Коте гаеши, – ответил Костя, бросая на Андрея укоризненный взгляд. – Я же просил закрыть дверь.
– Забыл, – оправдывался тот. – Еще не привык. У нас в деревне не принято запираться.
– Да-да, в деревне так, – произнесла бабуля. – Кстати, Андрюша, как здоровье вашей драгоценной матушки? Я слышала, у нее что-то с сердцем.
– Все в порядке. Врачи ошиблись, – промямлил обалдевший Андрей. – А откуда вы знаете мою маму?
Старушка улыбнулась, но на вопрос не ответила.
– Я Клавдия Васильевна – ваша соседка.
– Снизу?
– Нет, – ответила старушка. – Сверху.
– Нас и там слышно?
– Нет, хотя…, – Клавдия Васильевна передала блюдо Андрею. – Я вижу, сейчас только вы свободны. Эту шарлотку я испекла специально к вашему приезду. У вас найдется чай?
– Да… кажется, – ответил Андрей. – Сейчас посмотрю.
Он ушел на кухню, а Клавдия Васильевна воззрилась на Костю.
– Мы просто учим приемы, – оправдывался тот, но со своего соперника слезать не торопился.
– Я его уже очень хорошо выучил, – заерзал под ним Руслан. – На всю жизнь.
– Раз так, – сказала старушка. – Предлагаю закончить физические упражнения и перейти к столу.
Под ее настойчивым взглядом Костя нехотя слез с Руслана. Тот вскочил, как ошпаренный – лицо было красным, вывернутая рука не слушалась.
– Да, – прошипел он, в упор глядя на Костю. – Я очень хорошо это запомнил и, придет время, еще припомню тебе.
– Вот и прекрасно, – объявила соседка и потянула обоих на кухню. – А сейчас будем пить чай. Где у вас чашки? Ах, не ищите – я сама знаю.
Вчетвером расселись вокруг стола. Андрей поставил в центр нарезанный пирог. Костя разлил чай. Руслан угрюмо поглядывал на него и временами потирал вывернутое плечо.
– Ой, Костенька, спасибо – я крепкий не пью, – замахала руками Клавдия Васильевна. – Спать буду плохо. Ведь, вас зовут Константин?
– Да. А откуда вы знаете?
– Я вас еще у подъезда заметила, когда вы приехали с тем человеком на зеленой машине.
– С каким? Ах, с тем. Это было такси.
– Странно. Я привыкла, что такси желтые. Вот что значит целыми днями не выходить на улицу. Только по таким поводам и выбираюсь во двор.
– Вы о похоронах?
– Да. Знаете, ведь Дмитрию Афанасьевичу было всего восемьдесят семь.
– Ого! – отозвался с набитым ртом Андрей. – Восемьдесят семь – это возраст, хотя у нас в деревне и дольше живут.
– Конечно, – согласилась Клавдия Васильевна. – Но дело не в этом. Вы не поверите, но еще две недели назад Дмитрий Афанасьевич отплясывал на свадьбе своей правнучки. Так балагурил, что молодые за ним не поспевали. И вдруг на тебе – слег и через два дня отошел.
– Я знаю про такое явление, – сказал Костя. – В медицине его называют терминальной паузой. Перед смертью человеку становится очень хорошо. Организм делает последний рывок, но быстро истощается и тогда наступает конец.
– Умник, – глядя исподлобья, процедил Руслан.
Клавдия Васильевна отставила недопитую чашку.
– С Дмитрием Афанасьевичем было не совсем так. Не скажу, что он не болел – в нашем возрасте без этого не бывает, но он был молодцом. Перед свадьбой, откуда только силы взялись, его и вовсе было не остановить. Всю неделю мотался с молодыми по магазинам. Те к вечеру еле ноги волочили, а ему хоть бы что. Кричал: «Что вы как сонные мухи? Платье заказали. Теперь поехали за тортом». Всех умаял, загонял, а потом так резко переменился, будто подменили человека. Никогда раньше его таким не видела. Стал охать, жаловаться. Ни с того, ни с сего накинулся на управдома, обвинял его в чем-то…
– Олега Игоревича? – удивился Костя. – На меня он произвел очень хорошее впечатление.
– Да, Олег Игоревич – это наше солнышко. Все старики на него не нарадуются. Такой заботливый и ответственный. И зайдет, и спросит как здоровье, не нужно ли чего. Очень хороший человек.
– В тихом омуте…, – угрюмо процедил Руслан.
Андрей с Костей искоса глянули в его сторону и снова повернулись к разговорчивой соседке.
– Вы, наверно, давно тут живете? Всех знаете? – спросил Костя.
– О, я одна из первых, кто сюда заселился. Давно это было – даже боюсь сосчитать, когда. Нам с сестрой, как Героям тыла и пережившим блокаду Ленинграда выделили по квартире. Правда, на самом верху – тогда это считалось не престижно, но для нас в послевоенную разруху было настоящей роскошью. Сейчас даже не верится – вокруг грязь, бараки, а мы по мраморным полам и по паркету ходим. Подумать только, мы жили выше Кремля, а в те времена, сами знаете, чем выше заберешься, тем больнее падать, но нас это, слава богу, миновало. Я знала всех соседей, а среди них были очень известные люди – актеры, политики. И мы просто так ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники. Да, было время – весело, шумно было. Это теперь я одна. Муж умер. Вот и доживаю свой век в одиночестве. Смотрю в окно, а там люди куда-то бегут, торопятся.
Клавдия Васильевна замолчала, задумчиво уставившись перед собой. Так прошла минута. Заерзал на стуле Руслан. Насытившемуся, ему стало нечего тут делать. Старушечья болтовня наводила на него тоску, и он искал повод, чтобы уйти. Это не укрылось от соседки.
– Руслан, а это был ваш батюшка – такой солидный, в куртке?
Андрей и Костя с трудом спрятали улыбки. Руслан нехотя ответил.
– Да, это мой отец. А что?
– Очень представительный мужчина. Все, кто были во дворе, оценили это. Как вам, кстати, понравилась ваша комната?
– Не знаю. Я ее еще не видел.
– Как обидно, а мне так хотелось услышать ваше мнение, – тут старушка заметила направленный на нее Костин взгляд и осеклась. – Что-то не так?
– Да, – лицо Кости просияло. – Ну, конечно, как я сразу не догадался. «К.В.» – это же «Клавдия Васильевна». И почему я решил, что хозяином квартиры должен быть мужчина? Так это вы писали мне… то есть нам эти письма?
Соседка ответила не сразу.
– Да, Константин, это я написала. И вам, и Андрею, и Руслану. Только вы немного ошиблись. «К.В.» в письме означает не Клавдия, а Клара Васильевна. Это квартира моей сестры.
– И та фотография в гостиной… Она ваша? Вы очень похожи.
– Мы – близняшки. А тот снимок сделал корреспондент «Правды». По-моему, его даже напечатали.
– А за что о вас напечатали в газете? – спросил Андрей, но Костя перебил его.
– Выходит, мы живем здесь незаконно?
– Почему вы так решили?
– Потому что швейцар сказал… Он сказал, что ваша сестра…, – Костя безуспешно подбирал слова. – Ну, что ее больше нет. Это правда?
– Возможно. Для него уж точно, – уклончиво ответила соседка и стала собираться. – Засиделась я у вас – пойду.
– Но вы не ответили мне, – не отставал Костя.– Зачем мы понадобились вашей сестре?
Его под столом толкнул Андрей.
– Сказали же тебе – поздно. Спросишь в следующий раз.
– Спасибо вам, Андрюша, но я скажу. Я думала, что вы сами догадаетесь, Константин. После того, как вы нашли свою комнату, остальное для вас должно было оказаться очевидным. Кстати, сразу отвечу на другой ваш вопрос – знаю, все равно его зададите. Поиск вашей комнаты – это была проверка. Мне хотелось узнать, как быстро вы решите эту задачку. И я не ошиблась в вас. Извините за мой небольшой каприз.
– Ничего. Мне было даже интересно, – ответил Костя. – В жизни случается слишком мало ситуаций, когда можно применить свои умственные способности. Но вы так и не ответили – зачем вы собрали нас здесь?