Читать интересную книгу Эмигранты - Андрей Величко

– И это все? – с некоторым разочарованием поинтересовался Баринов. – Хоть патронов к моему ТТ ты привез?

– А как же, они в ящике с шурупами. Там же и для моего «Парабеллума». А так – из готовых изделий почти все, остальное полуфабрикаты. Но зато их много. Например, восемьсот вот таких труб.

– Стволы, – догадался Илья, – а что это на них за выточки?

– Скажи своим, чтобы вскрыли вон тот ящик с уголками. Да, сверху. Видишь? Хорошо, тащите сюда.

Я развернул промасленную бумагу и извлек из нее свое творение.

– Барабанное ружье моей собственной разработки. Главных требований два. Первое – чтобы оно состояло из деталей, которые нельзя было однозначно идентифицировать как детали оружия, иначе я не смог бы заказать их в таких количествах. Второе – оно должно легко собираться не очень обученной рабсилой при минимуме инструментов. Кроме того, я решил, что с гильзами лучше не связываться, и применил безгильзовый барабан. Смотри, как это работает. Затворный рычаг вверх – барабан расклинивается. Рычаг назад – барабан тоже отъезжает на семь миллиметров, а при дальнейшем движении рычага взводится боевая пружина. Рычаг вперед – в начале этого движения барабан проворачивается на один щелчок, а в конце тоже идет вперед и насаживается на выступ ствола. Рычаг вниз – барабан клинится, и можно стрелять. В правом переднем углу ящика должно быть два заряженных барабана, можешь попробовать.

– А чего-нибудь помощнее?

– Есть трубы подходящих диаметров, можно будет что-нибудь сообразить. Кроме того, я по случаю достал ствол от сорокапятки, три гильзы и даже один целый бронебойный снаряд к ней. Правда, не факт, что он рабочий, но это и неважно. Но сорокапятку я собираюсь установить на корабле.

– Правильно, безоружным лучше не плавать. Я бы посоветовал еще и пару гладкоствольных пушек.

– И это тоже будет, но основное оружие моего будущего линкора – вон оно.

Я показал на большие коробки с яркими наклейками и иероглифами в качестве надписей.

– Что там? – изумился Илья.

– Авиамодельные двигатели и аппаратура радиоуправления, причем приемников много, там в глубине еще пять коробок. Про камикадзе ты слышал? Вот и у меня будет то же самое, только очень маленькое, здешним кораблям большого не нужно. Причем я собираюсь делать модели не только самолетов, но и ракет. На первое время хватит, а там посмотрим.

Потом я посвятил несколько дней экскурсиям по острову, благо ноги уже начали работать получше, примерно как десять лет назад.

Основой местного сельского хозяйства являлось куроводство и огородничество, ведь Илья не зря посвятил довольно много времени подбору семян, клубней и саженцев. Урожаи картошки и капусты удавалось снимать по два раза в год, более теплолюбивых культур – по одному. Кроме того, возделывались рожь и овес, но в основном на корм для кур, и лен. Рядом с резиденцией Ильи произрастал молодой яблоневый сад.

Как мне объяснил Илья, здешний климат представлял из себя вечную осень. Зима, то есть с мая по октябрь, была похожа на российское начало октября. Лето от нее немного отличалось, его можно было сравнить с концом августа в дождливом году. В общем, в смысле климата мне тут совершенно не нравилось. Кроме того, ко времени нашего прыжка в прошлое на острове потихоньку начали наблюдаться первые признаки перенаселения, так что Илья уже и сам пару раз задумывался об освоении Австралии. Появление же нас с Виктором, а главное – под завязку набитого сарая, позволяло перейти к конкретным шагам, первым из которых должна была стать постройка «Груманта-58».

Где-то через месяц с небольшим после прибытия на остров перестройка моего организма наконец дала заметный эффект, причем как-то сразу. Я вдруг заметил, что совершенно перестал уставать при ходьбе. Попробовал пробежаться трусцой – получилось, и без особого труда. Взобрался на холм рядом с резиденцией Баринова, с которого открывался неплохой вид, и посчитал пульс. Всего восемьдесят! Однако это уже действительно жизнь, а не прозябание.

Так что теперь большую часть дня я проводил на верфи, где заканчивались подготовительные работы, и вскоре мы с выделенной для этой цели бригадой самых способных к столярному ремеслу островитян должны были приступить к сборке корпуса.

Однако еще через неделю организм потихоньку начал напоминать мне, что работа работой, но, кроме нее, должна существовать и личная жизнь. Впрочем, особых трудностей на острове с этим не наблюдалось, потому как женщин было заметно больше, чем мужчин. Илья, например, имел трех жен, причем младшей только-только стукнуло семнадцать, то есть она была даже чуть моложе его старшего сына. Впрочем, первое время я собирался обойтись одной и для экономии времени попросил Илью посоветовать насчет кандидатуры.

– Моя старшая дочь от первой жены про тебя уже спрашивала, – ничуть не удивился он, – могу сказать, что ты не против обратить на нее свое благосклонное внимание.

– Да сколько же ей лет?

– Шестнадцать, по местным меркам она уже вполне взрослая.

– Знаешь, как-то я не готов так сразу и к таким подвигам. Постарше кого-нибудь нет, лет тридцати примерно?

– Ну, сударь, у вас и запросы. Ладно, поищем, хотя здесь тридцатилетние уже считаются почти старухами, некоторые в этом возрасте и внуков имеют. В общем, у тебя-то все как-нибудь образуется, а вот твоего кота жалко.

Действительно, Ньютон уже успел с огромным разочарованием убедиться, что на всем острове нет ни одной кошки. И вообще он здесь является единственным четвероногим, если не считать небольшого количества мелких ящериц.

Надо сказать, что с подругой мне повезло. Звали ее не то Тиутанги, не то еще как-то вроде этого, но она совершенно не возражала против переименования в Таню. Внешность, правда, не так чтобы потрясала воображение, но и откровенной уродиной она не была. Главное же ее достоинство состояло в строго дозированном знании русского языка. То есть для понимания предложений типа «помой посуду», «прибери в комнате», «приготовь поесть», «постирай» и «ложись», ее эрудиция была вполне достаточна. А для болтовни – нет, что делало ее почти идеальной женой. Во всяком случае, в ближайшее время я не собирался искать никакой другой.

К наступлению нового, тысяча шестьсот девяносто второго года омоложение моего организма в основном завершилось. Теперь из зеркала на меня смотрел даже не инженер, а вообще капитан Романцев, только с более длинной прической и бородой-эспаньолкой. Жил я по-прежнему у Ильи, а вот Виктор отделился и построил себе отдельный домик рядом с резиденцией. Не сам, разумеется, построил, а при помощи многочисленной родни своей невесты. После окончания строительства он подарил им оба своих ножа, три зажигалки и пластиковую бутылку из-под пепси, чему одариваемые весьма обрадовались, и приступил к постижению основ семейной жизни.

Кроме всего прочего, по вечерам он занимался со мной французским. Английский же я более или менее знал и без него.

Новый год мы праздновали в тесной и чисто мужской компании. Правда, Виктор порывался привести и молодую жену, но Илья вполне резонно заметил, что тогда ему надо приглашать всех трех своих, причем с детьми и даже внуками, а такая орава в доме ну никак не поместится. Тем более что именно празднуется, островитяне все равно не поймут, пока не объяснишь. В общем, мы умеренно выпили, посмотрели фильм «Ирония судьбы» и расставили последние точки в планах на ближайшие два года.

Примерно через месяц в сторону Австралии должен был отплыть большой катамаран, который уже не раз ходил в Новую Зеландию. Его задачей станет основание поселения на месте, где в наше время располагался Мельбурн, то есть у впадения реки Ярра в залив Порт-Филипп. После чего переселенцы останутся там, а катамаран вернется за следующей партией, и так далее. Как только население там возрастет примерно до пятисот человек, можно будет организовать верфь, где из местного дерева будут строиться большие суда, для которых у меня в сарае имелось два тракторных дизеля Д-243. Мы предполагали, что со вводом в строй даже одного такого корабля колонизация Австралии пойдет более быстрыми темпами. «Груманту» же до готовности оставался примерно год.

Правда, некоторым недостатком выбранного места являлось отсутствие поблизости нефти, но зато там имелось все остальное, главным среди которого мы считали лес, уголь, железную руду и золото. Со временем можно будет и организовать добычу нефти с последующей транспортировкой, но для начала у нас имелся рапс, которым аборигены по указанию Ильи уже засадили небольшое поле. Дело в том, что из рапсового масла сравнительно просто получается неплохое дизельное топливо. Потому как мои запасы солярки вовсе не безграничны – во всяком случае, их не хватит до выработки ресурса всех захваченных в прошлое дизелей.