носите, а моментами вращения. Представим, что у наших частиц есть перед и зад. Перед пронумерован цифрой 1, а зад – цифрой 2. Если близнец-один повернут к нам стороной 1, то близнец-два априори повернут стороной 2. Эффект сохраняется, даже если частицы разнесены по краям галактики, что позволяет мгновенно передавать информацию независимо от расстояния. Но что если частиц-близнецов можно разнести не только в пространстве, но и во времени?
– Хотите сказать, что эти руины – квантовая копия? – Ольга нахмурилась.
– Это лишь гипотеза, но…
– Говорите уже, – поторопил военный.
– Я предполагаю, что неизвестная авария вызвала столь мощный выброс энергии, что эпицентр размножился, как при телепортации. И на выходе получились этакие осколки…
– Вроде шрапнели? – Волгин оживился, услышав знакомый термин.
– Скорее, вроде ударной волны. Отсюда смазанные, как бы двоящиеся изображения на камерах. А цифровые матрицы, как известно, «видят» лучше наших глаз.
– Как-то косвенно, – мужчина по привычке ожидал услышать четкий ответ.
– Поэтому и пришлось пожертвовать медвежонком. Город не просто исчезает и появляется – он вращается в замкнутой временной петле со строго определенным спином, в ходе которого обменивается квантовыми данными с отправной точкой в будущем. Ольга Борисовна, сколько лет живут медведи?
– Около тридцати, – непонимание в глазах врача сменилось блеском, с которым Архимед кричал свое знаменитое «Эврика!». – Получается…
– Назовем наше время – точкой Б, а то, из которого прибыл город – точкой А, – Грач пустился в объяснения, стараясь показать все как можно проще и нагляднее, ведь рядом находились не только светила науки. – В точке Б происходит загрузка дополнительной информации в виде органики в двух состояниях – живой и мертвой. В назначенный час происходит обмен, и данные из точки Б переносятся в точку А – буквально за миг до катастрофы. Но так как обе точки находятся в одной и той же пространственной координате, перенос происходит только во времени. И набор данных, которые в ином случае передались бы мгновенно, устаревают примерно на тридцать лет.
– То есть, медвежонок прибыл в точку А сильно одряхлевшим, но еще живым, – подытожила Зимина. – А медведица – уже в виде скелета.
– Верно. Сразу после обмена происходит взрыв, или выброс, или некая катастрофа – и частица-близнец посылает новый пакет данных в наше время. Поэтому едва умершие люди для нас уже просто кости. Поэтому остов медведицы в два раза «старее» малыша!
– Я ни черта не понимаю…
– Но возникают два вопроса, – физика уже было не остановить. – Почему точка Б появилась именно сейчас? И куда делась точка А после катастрофы?
– В смысле – куда делась? – у Волгина загудела голова.
– Понимаете, мой генерал, – Герман с важным видом поднял указательный палец. – Для перемещения единственного протона нужен колоссальный объем энергии – в ЦЕРНе не дадут соврать, их БАК жрет двести мегаватт в час. А для создания и переноса квантовой копии целого района понадобится выброс, сравнимый с одновременной детонацией всех ядерных зарядов на планете. Из чего я прихожу к выводу, что вот в этом самом месте, – ученый указал на башню позади, – тридцать лет спустя шандарахнуло так, что матушка Земля превратилась в облако раскаленной пыли.
– То есть…
– То есть точку А правильнее называть Омегой. Ибо это конец света, судный день и Апокалипсис, после которого останется только зацикленная временная петля. Отсюда возникает еще один вопрос – где точка Альфа и можно ли ее изменить?
***
– Это же оружие, да? Мать всех бомб, мать ее перемать?
Стоило отряду продолжить путь, как генерал отвел Грача чуть вперед и учинил допрос прямо на ходу.
– Такое себе оружие получается, – Герман подобрал смартфон и сунул в карман. Солдаты поодаль тоже собирали устройства – на многих наверняка стояла блокировка, поэтому решили загодя подстраховаться. – Разом уничтожает и чужих, и своих, и вообще всю подряд.
– Возможно, они ошиблись, – теперь уже Волгина потряхивало от предвкушения скорой победы. – В чем-то просчитались. Но мы можем это исправить. И устроить Армагеддон лишь тем, кто его заслуживает.
– Не торопите события. Те ребята тоже, наверное, спешили.
Добравшись до магазина, бойцы завели генератор и поставили трофеи на зарядку, которая, впрочем, мало отличалась от современных аналогов. И едва успели закончить, как прозвенели первые будильники.
– У нас два километра и полтора часа. Не задерживайтесь.
Физик разложил перед собой телефоны, словно карты таро, и включил первый. К всеобщему облегчению гаджет ожил, но потребовал ввести графический ключ.
– Зараза…
– А почему эта техника работает, а наша – нет? – спросил сержант, что нес канистру.
– Потому, что для совместимости нужна квантовая синхронизация. До тех пор наши приборы будут воспринимать город как материю, находящуюся сразу в двух состояниях – этакой пространственно-временной суперпозиции. Мы же такие детали не замечаем в силу особенностей восприятия – по крайней мере, пока не телепортируемся в точку А. Правда, после этого мы вряд ли сможем что-либо воспринимать.
– Фига себе.
– А может, все иначе. Не знаю. Я это только что придумал… Да чтоб их! – Грач ударил кулаком по колену. – Они все запаролили. А где нет пароля, нужен отпечаток или скан сетчатки. И где я им возьму целый палец или глаз?
Едва сказав это, ученый встал и посмотрел на медика.
– Бионика, – кивнула та.
– Прямо в яблочко. Так, парни – обыщите стоянку и постарайтесь найти скелет с глазными имплантатами.
– У вас полчаса! – вдогонку бросил командир и повернулся к гражданским. – Если драпать налегке, управимся минут за семь, но лучше всегда брать время с запасом.
К счастью для Германа, который никогда не любил атлетику, разведчики справились гораздо раньше.
– Мы еще легкое нашли, – сказал один. – Тут, блин, киборг на киборге. Надеюсь, нам не придется драться с какими-нибудь терминаторами.
– Сомневаюсь, – физик глубоко вдохнул, скрестил пальцы и провел бионической линзой перед камерой.
Телефон приветственно пиликнул, и на дисплее вспыхнула фотография алтайских гор. Календарь в углу уточнил дату трагедии: 1 августа 2056-го в 15:14.
– Интересно, хозяин сохранял новости? – Герман держал драгоценную находку так, словно та могла исчезнуть в любой миг.
– Проверьте фотографии, – подсказала Зимина. – Может, найдем что-нибудь важное.
– Ого… – не в меру любопытный боец склонился над учеными. – Тридцать лет прошло – а до сих пор на андроиде.
– Иди вход карауль, – огрызнулся Грач. – Вдруг медведь забредет.
Когда военные отошли, мужчина открыл галерею и пролистал последние снимки. Судя по ним, телефон принадлежал молодой сотруднице, недавно переведшейся в этот центр. Девушка снимала себя, свой дом, подружек, рабочее место, лабораторию и персонал, среди которого попалась заметно постаревшее, но до боли знакомое лицо.
– Увеличь бэйджик, – дрогнувшим голосом попросила Ольга.