Читать интересную книгу Вселенная пассажа. Сборник - Елена Ленская

– Свет, что ты видишь?

– Злого Громова, – устало ответила она. – Он чист.

Из темноты послышался тихий шорох, и что-то сбило Никиту с ног. Тёмная масса навалилась ему на спину, прижимая к земле. Павел воинственно крикнул, подскочил и замахнулся на тень фотоаппаратом. Ещё одна тень бросилась к нему, повалила, глухо рыча.

Света, от страха не в силах двинуться с места, в ужасе смотрела на тьму, копошащуюся над парнями.

– Око отдай! – Рядом возник антиквар, протянул руку. – Не отдашь – твоих друзей сожрут. Ничего не останется, ни косточки. Отдай!

– Не давай! – крикнул Никита, каким-то образом сумев выбраться из-под тени. – Ты хранитель, он слабее тебя! Не отдавай!

Отбросил тварь и кинулся Павлу на помощь.

– Сильный, щенок! – рыкнул старик. – Но нас больше. Отдай Око, страж!

Света видела, как Громов кинулся к Павлу, как ухватил тень, но тут же на него прыгнула та, первая.

– Да пошёл ты! – выплюнула Света и шагнула старику навстречу, – Пошёл вон!

Антиквар подпрыгнул, взвизгнул, но отступать не собирался.

– Убейте их! – закричал он и снова протянул Свете руку – Отдай! А то и тебя…

И резко замолчал, пригнулся к земле, озираясь по сторонам. В темноте его эмоций было не разглядеть, но Света явно ощущала дикий страх, сковавший старика. А через мгновение услышала глухой грозный рык, раздавшийся совсем рядом. У Светы подкосились ноги, она медленно осела на землю и в ужасе подумала, что ещё за тварь принесло к её артефакту? Так рычать мог только зверь. Огромный, злобный, полный мощи. Что-то пронеслось мимо, скрытое мраком, схватило антиквара. Послышались хлюпающие звуки и едва слышный хруст. Света, едва дыша, вжалась в землю. Думать о том, что происходит вокруг, было так страшно, что она почти отключилась.

– Свет…

Кто-то осторожно обнял её за плечи, заставил подняться и крепко прижал к широкой тёплой груди.

– Никита?

– Света, всё хорошо. Всё прошло.

Так хотелось зареветь, заорать, но сил не было даже на слезы.

– Мать, ты как?

– Паша?

– Я, Светик. Как ты?

Ей показалось, что она начала оживать. Вздохнула, осмотрелась.

Медленно, словно стыдясь, из-за туч вышла луна. На поляну упали бледные лучи. Света подняла голову и увидела обеспокоенный взгляд Никиты. И почему он раньше ей не нравился? Нормальный парень. Даже очень.

– По домам, – шепнул он ей на ушко и осторожно поцеловал в щёку – Хватит уже.

– Согласен, – Павел поморщился, разочарованно вздохнул. – Да, помяли нас, блин! Хорошо не покусали, твари! И фоток нет. Правда, я камеры подключил… Твою ж заразу! – счастливо закричал он. – Я камеры успел включить!

Света уткнулась лбом в грудь Никиты и тихо, с облегчением рассмеялась.

***

Никто не поверит. Всё равно никто не поверит. Камеры ночного видения сняли ребят и странные тёмные субстанции с едва различимыми звериными контурами. На инфракрасных камерах было то же самое – тёмные силуэты. На записях всё выглядело как хорошо смонтированное кино. Не важно. Главное – есть материал. Никто и не ждал, что их курсовая будет выглядеть иначе.

***

Никита оставил на губах Светы лёгкий поцелуй и уехал. Последние дни он старался не оставлять её одну. Они не знали, куда девался антиквар со своими оборотнями и что ожидать от теней. Но пока всё было тихо. Отобрать Око никто не пытался. Света подошла к подъезду и увидела дворника.

Тётя Таня почти закончила уборку, дометая маленький квадратик у подъезда.

Света зачем-то достала Око и навела на соседний дом. Тени сидели на карнизах, ползали по крыше, чернели в окнах. Света вздрогнула и навела Око на Татьяну.

В прозрачном стекле отразилось яркое пятно. Вокруг тёти Тани клубилось живое пламя. Она махала метлой, и чилига разгоняла тёмные пятна с дорожки. Там, где метла прошлась по асфальту и газону, было очень чисто и светло.

– В нашем полку прибыло? – Татьяна подошла к оторопевшей Светлане и по-доброму улыбнулась. – Я рада.

– Почему другие дома в тенях? – тихо спросила Света, справившись с первым шоком.

– Потому что нас мало, – просто ответила Татьяна. – Не успеваем. Да и не только тени в городе хозяйничают. Тут много зачем присматривать надо. Ты с нами?

– Я?

Света растерялась, но женщина вложила ей в ладонь свою метлу. Тёплый черенок вздрогнул тихой волной, удобно лёг в руку.

– Я не умею…

– А ты попробуй!

Никита включил музыку и довольно улыбнулся. Можно прекратить утомительные поиски, он нашёл свою самку. Пришлось постараться, добиваться расположения, но это того стоило. Клан одобрил её, когда львы пришли помочь ему у дольменов. Жаль антиквара. Старый волк мог бы дожить свой век, зарывшись в любимый мусор, но он слишком многого хотел. Око даёт силу видеть, а значит, повелевать Тьмой. Зачем было старому оборотню такая власть? Кто знает. Больше он не потревожит их. Хорошо, что во время боя у дольменов ему удалось не выпустить своего зверя, и Око не уловило тени льва. Незачем самку пугать. Всему своё время. Она пройдёт инициацию, и у его клана будет преимущество перед другими оборотнями. Хорошо, что он нашёл её первый, он, а не хранители города. Да и парнишку того, Павла, стоит обратить. Отличный получится слуга…

Гровел

Пролог

Тяжёлый удар в дверь громыхнул в полупустом подвале жутким эхо. Осыпавшаяся с потолка труха и пыль плотным облаком повисли у дощатой лестницы. Снова удар, хлипкая дверь отчаянно затрещала, заныла ржавыми петлями и почти открылась. Ещё удар, но уже более слабый, только лишь для того, чтобы распахнуть деревянную преграду.

По рассохшейся лестнице тут же послышалась торопливая поступь, эхо разнесло злые голоса по тёмным углам.

Некуда прятаться. Нашли…

Большие сильные существа быстро разбежались по всему подвалу и один из них тихо, но твердо сказал:

– Вот он!

Гровел сидел в самом тёмном углу, скорчившись от страха и холода. Сейчас он не мог ничего предпринять, чтобы защитить себя. Отчаянно вжимаясь тощей спиной в холодную стену, испуганно таращил глаза на дуло оружия, нацеленного на него злобной особью.

В инструкции было чётко указано – на планете обитает разумная раса. Да, разумная, а ещё абсолютно недоброжелательная!

Гровел закрыл глаза, ещё сильнее съёжился и приготовился к боли.

– Урод какой. Смотри, как человеческий зародыш. Лови эту тварь!

Его грубо схватили, обмотали верёвками и потащили наверх. На солнце.

Яркий свет жадно обхватил маленькое тельце, беспощадно сжигая нежную кожу. Гровел завизжал, попытался пошевелиться, как-то спрятаться от боли, но стало только хуже – солнце находило всё новые места для своих пыток.

Кто-то пожалел его и накрыл плотной, вонючей тканью.

Гровел тихо скулил, плакал и старался не шевелиться, чтобы жёсткая нить не тревожила раны, пахнущие горелой плотью.

Нужно выбираться, пока его не посадили туда, откуда выхода уже никогда не будет.

Он смог просунуть руки сквозь путы и отодвинуть тяжёлое покрывало. В глаза тут же ударил яркий солнечный свет. Гровел, пискнув, вернул защиту на место, но успел заметить, что лежит один. Взревевший мотор дал возможность определить место, куда его бросили. Транспорт. И рядом никого.

Какая удача!

Прячась под покрывалом, на руках подобрался к борту открытого кузова.

Время тянулось бесконечно. Чтобы не упустить подходящий момент, ему постоянно приходилось выглядывать из-под своего укрытия, ожидая, когда машина заедет в тень.

Наконец, он почуял запах леса и уже знал – свобода близко. И когда грузовик заехал в лесную прохладу, он резко выскочил из своего укрытия, ухватился трясущимися ручками за деревянный борт кузова, подтянулся и выбросился наружу. Тяжело шлёпнувшись в густую траву, теряя сознание от боли, сумел перекатить своё тело, замотанное в сеть, под куст, и там отключился.

Машка

– Вот, ставь тут подпись.

Тётя Валя ткнула в колоночку ведомости толстым пальцем и с улыбкой стала наблюдать, как Машка, прикусив язык, старательно выводит на бумаге своё имя.

Мария Кожанкина, прозванная в деревне Машкой-дурой, была инвалидом детства. Не закончив ни одного класса сельской школы, Машка, всё же, благодаря стараниям матери, умела писать печатными буквами и читать по слогам. И даже понимала, что читала, если предложения были короткими, с простыми словами.

Жили они с матерью на окраине деревни, почти у самого леса в маленькой добротной избе. В отличие от невысокой полноватой матери, Машка вызрела в рослую деваху, крупную, крепкую, закалённую на тяжёлой деревенской работе.

В свои двадцать восемь Машка нигде не работала – одна вела всё хозяйство – и огород, и скотину, и дом, пока мать горбатилась на лесозаготовке. И никогда не была замужем – кому нужна такая «неумная», хоть и работящая баба. Да и красотой Машка не отличалась: носатая, губастая, мужеподобная. И даже голос у неё был сиплый, скрипучий.