Читать интересную книгу Черное правосудие - Владимир Колычев

С тех пор Фюрер властвовал в Грибовске и его окрестностях безраздельно. Рэкет и контроль за рыбно-икорными потоками – на этом он делал большие деньги. И жил в полное свое удовольствие.

Роскошный двухэтажный особняк на берегу живописного озера, три иномарки в гараже: «шестисотый» «мерс», спортивный «Додж-Вайпер» и внедорожник «Рейндж-Ровер». А еще длинноногие красотки. Он меняет их как перчатки. Мог ли он надеяться на такую жизнь два года назад, когда вернулся из армии в убогую квартиру дряхлеющих предков?.. Он мог только мечтать. И мечта сбылась.

Держать под собой чересчур большую группировку не имело особого смысла. Расширять территории чревато пулей в затылок. Фюреру вполне хватало того, что он имел. А с его «пастбищами» и браконьерскими угодьями вполне справлялись два десятка крепко накачанных пацанов на «Мицубиси-Паджеро». Мобильность в его деле значила многое, поэтому Фюрер не жалел денег на дорогие тачки. И на пацанов тратился немало. У каждого квартира, тачка, по штуке баксов как минимум на карманные расходы. За это они всегда в готовности умереть за него. И умрут не задумываясь. Только вот за последний год в городе не прозвучало ни единого выстрела. Никто не зарился на его территории. И менты не трогают. Все они у него на прикорме. Тишь, одним словом, и благодать. Собирать дань с коммерсантов и браконьеров – ума не много надо. И немудрено, что попасть к нему в банду мечтает всякий. Да только он берет самых лучших.

Сегодня он приехал домой после двухнедельного отдыха в Анталии. Вот где рай земной! И сразу на него навалились дела. Впрочем, какие тут дела? Подумаешь, какой-то коммерсантишка доход утаивать вздумал, полгода всего половину отстегивал. Но Боровик его вычислил. У него своя «налоговая инспекция», толковые мальчики в ней обретаются.

– Кто такой? – вальяжно развалившись в кресле домашнего кабинета, спросил Фюрер.

– Олегом его, бля, зовут. Олег Пролозгин, хрен ему в грызло, – Боровик просто не умел разговаривать без «связующих» матюгов. – Три магазина у него своих, мать его за ногу, все продуктовые. Бабки немалые, в рот его дери, заколачивает, падла.

– Подпали ему один магазин. Пусть знает, как нас кидать. И главное, иск вчини, на счетчик поставь.

– Без проблем, долбаный он урод. Слушай, Фюрер, жена у него телка клевая, в рот ее. Может, не будем магазин, чтоб он сгорел, палить? Жену его, сучку стебаную, к себе утащим, на «хор» поставим?.. И фотку ему, как ее в зад, бля, жарят, подбросим.

– Клевая телка, говоришь, – задумчиво протянул Фюрер. – Глянуть бы на нее.

– Да без базара, – растянулся в довольной улыбке Боровик и протянул ему фотографию жены Пролозгина. – Жаль, не в бане, очко ее дери, снимали.

– Во, блин, да это же Маринка, – усмехнулся Фюрер. – Она и раньше вся из себя была. А сейчас вообще писец какой стала. Сколько же ей сейчас, лет двадцать? Ну да, где-то так. Слушай, а я бы ее трахнул.

Они жили тогда в одном дворе. Когда он в армию уходил, ей было лет тринадцать-четырнадцать. Она уже была красивой, но Фюрер как-то даже и не думал клеиться к ней. Совсем малая. Видел он ее и после армейки. Тогда ей, по ходу, восемнадцать было. В самый раз трахаться без трусов. Да только ему было как-то не до нее. В такую круговерть дел втянулся. Сейчас вот у него есть на нее время. И насрать, что у нее есть муж.

– Так в чем же, бля, проблемы? – засуетился Боровик. – К тебе ее и притащим. Трахай ее себе на здоровье.

А действительно, в чем проблемы? Ни в чем!

– Вот на неделе ее и притащишь.

– В целости и сохранности доставлю.

Ну да, еще не хватало, чтобы ее сначала по кругу пустили, а потом к нему привели.

Сегодня их «бригаде» везло. Полдюжины осетров, пуда по четыре на каждого. Жаль, без икры нынче рыба. Не сезон. И все же навар будет. Подкоптят они сейчас рыбу, и зашевелятся у каждого «хрусты» в кармане.

В их браконьерской «бригаде» пятеро. Ребята все молодые и все после армии. Крепкие как на подбор и отчаянные. И дело знают. На двух лодках в море или на лиман выходят, сети в воду, глаза – по сторонам. Вдруг рыбинспекция нагрянет. С ней шутки плохи.

Скоро зима, а там весна. Сезон начнется. Осетры нереститься пойдут. Вот тогда самое время делать большие деньги. Только от рыбинспекции вовремя уходи да Фюреру, мать его так, отстегивай.

В этом году Толик хорошо наварился. Новую «Ниву» купил да предкам в доме ремонт капитальный сделал. И на дела свои молодецкие оставил.

Но куда ему до Фюрера! Вот кто по-настоящему круто развернулся. Все, что только можно, подмял под себя. Пацаны под ним серьезные ходят, все со стволами. Большими делами вертят. Рэкет, икорный бизнес. На крупных бабках сидят.

Толик мог бы стать «быком» в его «стаде». Подготовка у него высший класс. И машется, лучше не надо, и с любым стволом на «ты». Но не стал. Вообще-то ему по фигу всякая там мораль. Ничего предосудительного не видел он в том, чтобы стать бандитом. Тем более что в последнее время это стало даже как бы модно. Только не хотелось шестерить на кого-то, хоть и на того же Фюрера. Потому он в браконьеры и подался. Риск немалый, отстегивать приходится, зато он сам себе голова – старший бригады не в счет. Вот-вот из армейки Макс прикатит. Вместе они составят свою бригаду, все навары пополам.

Классный чувак этот Макс. Жаль только, Маринку у него отбил. Впрочем, он не отбивал, она сама за ним пошла. Он, Толик, на нее наехал сгоряча. Макс полез за нее заступаться. Молоток, не сдрейфил. Раз по шарам получил, два, а все лезет с кулаками. Круто он его тогда загасил, из-за чего и в ментовку попал. Но Макс не стал заяву на него катать. Не подлый он. За это, наверно, и протянул ему Толик руку дружбы. Надо же, в армейке с ним встретился.

Он тогда из отпуска как раз прикатил. Уже знал, что Маринка вовсю гуляет с Олегом, только не стал говорить об этом Максу. Зато сам расстроился. Вот уж, блин, ко всем Маринка липнет. К Максу – из-за того, что он красивый. К Олегу – из-за того, что у него свой бизнес, машина, деньги. Перед свадьбой еще и квартиру трехкомнатную купил.

Впрочем, Олега Толик не осуждал. За что? В чем его вина, если он влюбился в Маринку. Для него она как богиня. Молится на нее, каждую пылинку с нее сдувает. А она его только терпит. По глазам видно. Хотя и старается выглядеть счастливой. Да ну ее!

С Олегом он и сейчас в дружбе. Мало того, он ему балыки осетровые сбывает. Три магазина у Олега в Грибовске, и еще один вроде в областном центре открывает. Хоть и не очень большие у него магазины, но свои и не в убыток. Только вот дома у него он почти не бывает – не хочется видеть, как он обнимает Марину.

Полтора года, как он уволился в запас, но с Максом связи не терял. Нет-нет да и черкнут друг другу письмецо. Далеко шагнул Макс. Из отстающих в передовики выбился. На конкурсах союзных первые места брал. Уж кто-кто, а Толик знает, что это значит. На собственной шкуре испытал.

Неплохая у них выйдет команда. Он и Макс. Всего двое, но стоит каждый не меньше десятка. Что ни говори, готовили их по высшему разряду. Кого хочешь на уши поставят. Лишь бы только стволы были да тротил или лучше пластит для подрывных устройств. Любую диверсию организуют.

Толик подъехал к магазину «Радужный», зашел туда и отыскал Олега.

– Привет, братан! – хлопнул он приятеля по плечу.

Олег одевался изысканно. Дорогой двубортный костюм, галстук за двести баксов, золотые часы. Сам весь ухоженый такой, лощеный. Толик одевается просто. Джинсы, кожаная куртка. С ног до головы забрызган грязью, и рыбой от него прет. Но Олег не морщит нос при встрече с ним. Друзьями они были, друзьями и остались.

– А-а, это ты, Бугай, – поморщился Олег.

Какая муха его укусила?

– Мы тут с пацанами осетров надыбали, классные балыки будут, скоро подвезу.

– Подвози, – вяло кивнул Олег.

– Че ты такой кислый? Стряслось что?

– Фюрер наехал.

– Во дела! Какого хрена ему надо?

– А такого. Недоплачивал я ему, видишь ли, – вскипел Олег. – Паразит долбаный, как пиявка к моей мошне присосался. Давай, давай, давай! А за что, спрашивается?

– Сейчас все бандитам отстегивают, – рассудил Толик.

Он и сам отстегивал.

– Никуда от них, гадов, не денешься.

– Никуда. Так что он от тебя хочет?

– Доплаты. А это два «лимона» и еще счетчик накручивается.

– Ну и отстегни.

– Отстегну, куда деваться!

– Ну ладно, крутись. Дай знать, если моя помощь понадобится.

Толик отлично дрался, стрелял из всех положений. И Олег это знал. Только против Фюрера он вряд ли потянет. Хотя как сказать.

Поезд подошел к мрачному, еще довоенной постройки зданию вокзала в семь утра. Остановился, содрогнулся всем своим составным телом. Молоденькая пышная проводница недовольно глянула на Максима и открыла дверь тамбура.

Сходя на перрон, он услышал за спиной легкий вздох.

– Счастливо, – обернувшись к ней, бросил Максим.

– Пока.