Читать интересную книгу И снова девственница! - Анна Соломахина

– Да ты опытный крючкотвор.

Изумление, сейчас тщательно сдерживаемое, но мелькавшее то во взгляде, то в изгибе губ, редко заглядывало в гости к искушенному магу.

– Ну и минимум восемь часов для сна и не менее трех личного времени ежедневно.

А то заставит вкалывать круглые сутки, забудешь, как тебя зовут.

– Десять часов на все про все, – отрезал диктатор, окончательно убеждаясь, что с этой дамой надо держать ухо востро.

– Ладно, – показательно смирилась Люба, не особо рассчитывавшая на лишние два часа. Более того, она специально добавила дополнительное время, чтобы было чем жертвовать на торгах.

Подув на свиток, герцог подал его пленнице. К его великому сожалению, она вновь внимательно перечитала условия, в том числе микроскопические сноски, укоризненно взглянула и подписала лишь после того, как он окончательно все исправил. Без оговорок и невыполнимых подпунктов. С оригинальным экземпляром исполнителя.

– Фух, – совсем не по-герцогски выдохнул Брэгдан Брионский и забрал свой экземпляр, – увидимся после обеда.

И вышел, громко хлопнув дверью. Ему срочно требовалось уединиться. Желательно – с симпатичной служанкой, дабы снять напряжение и убедиться, что не все женщины коварны.

Глава 3

Апгрейд

Стресс снимался долго и нервно. Он выгнал уже вторую служанку и нетерпеливо ходил из угла в угол в ожидании следующей. Первая девица настолько торопилась, что не посчитала нужным помыться перед почетным ублажением его сиятельства. Вторая учла ошибку первой, но показалась слишком толстой, хотя раньше его все устраивало. Это та тощая девица с непотребно короткими волосами виновата! Не женщина, а мальчишка… пока не разделась, конечно. Вот гмыр, нельзя с ней спать, иначе восстановление ее ауры вместо пары недель займет не меньше трех месяцев. Судя по цвету нижней чакры, мужчины у нее не было около пяти лет, что неудивительно с таким-то характером. Осталось восстановить плеву, дать время на успокоение фона и приступать к делу. Может, позже, перед отправкой назад… так сказать, бонус за доставленные неприятности. Забавный термин, как и вся она. Болтает только много.

Размышления прервал стук в дверь.

– Входи, – властно приказал герцог.

– Вызывали, ваша светлость?

На пороге стояла молоденькая служанка. Волосы цвета спелой пшеницы змеились тугой косой, тонкая талия перетекала в округлые бедра, а грудь так и манила своей пышной мягкостью.

– Проходи, раздевайся, на колени.

– К-как скаже… – заикаясь от потрясения, она робко прикрыла дверь.

– Молча! – резко прервал Брэг. – Быстрее!

Глотая слезы, девушка торопилась выполнить приказы. Нет, невинность она потеряла давно, но привыкла к восхищению. Сколько их было – парней, готовых носить на руках? Но Рижке было мало: что ей какие-то мужланы, когда можно пойти в услужение к самому герцогу? От него еще никто без подарков не уходил… стоимостью в годовое жалованье. Кто ж знал, что отрабатывать придется соответственно?

– Посмотрим, что ты собой представляешь…

Рука в волосах: жесткая, горячая, безжалостная. Как и вся его суть – сына высшего круга знати, избалованного вседозволенностью, пресытившегося женским вниманием.

Она уже не пыталась сдерживать слезы, страх поселился в груди. Единственное, что она могла сделать, – это покорно дождаться его удовлетворения и уползти в свою каморку. А оно, как назло, все не наступало, терзая тело, вынимая душу.

Довольный, как сытый удав, его сиятельство Брэгдан Брионский снисходительно поглядывал на вздорную пленницу. Та сидела в кресле и с независимым видом отковыривала лак с ногтей.

– Что это? – Герцог кивнул на творимое безобразие.

– Бывший маникюр. – Тяжелый вздох. – У вас ведь вряд ли найдется жидкость для снятия лака, впрочем, как и сам лак.

– Ты об этом? – Он материализовал на ладони пузырек с перламутровым содержимым – одна из бесчисленных трат на предшественниц.

Жаль, что с платьями такой номер не пройдет: высший свет не терпит повторений, да и афишировать взаимосвязь с теми девушками ни в коем случае нельзя. Одну из них отравили, а вторая выпрыгнула из окна. До сих пор неясно, сама она это сделала или кто подтолкнул.

– Хм, пахнет приятно, – опробовала местный вариант лака для ногтей Любаня. – И сохнет быстро. На какой он основе?

– Масло с красителем и закрепителем. – Герцог с тщательно скрываемым любопытством изучал кусочек неизвестного вещества. Скривившись от неаккуратности девицы, он притянул все, что она накрошила, и телепортировал на стол своему штатному алхимику для исследования.

– Любопытно, сколько этот местный лак держится? – безадресно поинтересовалась Люба и ойкнула от неожиданности – ошейник и браслеты упали на колени. Благодаря отсутствию ошейника сразу стало легче дышать.

– Теперь в этом нет необходимости. – Он вновь протягивал какой-то флакон, только куда большего размера, чем предыдущий. – Вечером после мытья вотрешь в корни волос, а то смотреть противно. Смоешь через десять минут после нанесения.

Люба привычно вскинула голову, но протест замер на губах – слишком сильно отличался взгляд от хлестких слов. Он был полон предвкушения. Голодного, жадного.

«Только этого мне не хватало! Ну на фиг, пусть своих маркизок зажимает, или кого он там предпочитает?»

Холод, пробежавший от затылка к лону, заставил вжаться в недра мягкого кресла.

– Пошли, – он властно махнул и, не дожидаясь, пока она встанет, направился к выходу, – быстрее!

На пороге обернулся, нахмурился, глядя, как игнорируется его приказ, и вытянул руку. Коротко взвизгнув, Люба замахала всеми конечностями, пытаясь совладать с потерявшим вес телом. Добилась она только того, что перевернулась лицом к полу и в такой неудачной позе полетела. Неудобно вывернув шею, пыталась разглядеть, куда ее несет, но нарушила равновесие и больно стукнулась о косяк. Руки автоматически прикрыли голову, защищая от новых ударов и частично закрывая обзор. На глаза навернулись слезы, еще больше ухудшая видимость. Единственное, что она успела разглядеть, – это синеватые разводы вен под бледной кожей тонкой руки, узловатые пальцы и массивное серебряное кольцо. Рельефные загогулины обрамляли черный бриллиант, как прихотливо переплетенные змеи или что-то в этом роде – в символике, тем более местной, она разбиралась так же хорошо, как в языках программирования. То есть никак.

«Голое» платье, как про себя окрестила Люба откровенный бежевый наряд, оправдало свое название и покинуло беспомощное тело.

– Нет! – кое-как извернувшись, она попыталась оттолкнуться от маньяка. – Я против! Это не по договору!

– Молчать! – рявкнул маг, подцепил невидимой петлей строптивицу и направил ее в экспериментальную зону лаборатории. – Все как раз таки по договору, – нарочито ехидно ухмыльнулся он. – Ты забыла один существенный момент, – и вернул в перевернутое состояние.

Разложив Любовь животом на холодном мраморном столе, он сосредоточенно примеривался скальпелем к округлой ягодице. Несмотря на недавнее удовлетворение, обнаженное тело продолжало волновать, мешая концентрации.

– Хватит дрожать! – выместил на Любе злость за собственное состояние маг.

– Вообще-то здесь зверски холодно, – стуча зубами, выпалила красавица.

– Это оптимальная температура для операции, – стиснув челюсти, он отделил наконец требуемый клочок кожи и, наклеив пластырь с антисептической мазью, бесцеремонно перевернул ее на спину.

– Эй, осторожнее, – возмутилась подопытная, мигом забывая о холоде.

Не обращая внимания на вопли, маг резко раздвинул ей ноги, зафиксировал обездвиживающим заклятием и занялся восстановлением утраченной невинности.

«Да, как будет приятно возвращать в исходное состояние эту несносную девчонку! Сама виновата – точнее надо формулировать условия договора, – от соблазнительного предвкушения у мага ощутимо потяжелело в паху. – Кстати, можно ведь удовлетвориться и другими способами, не имеющими отношения к нижней чакре. – Он посмотрел на зверское выражение ее лица. – Хотя она ведь и откусить может! Ладно, дождемся окончания миссии, и уж тогда… И все – согласно договору, не отвертится!»

Заморозка держалась долго, не меньше часа. И все это время теперь уже окончательно девушке не терпелось завладеть тем самым скальпелем, коим орудовал мерзкий тип, и нашинковать его на тонкие пластики, а после пожарить и съесть под пивко. А можно и той самой водочки, которую она недавно поминала, чтобы вытравить из памяти сегодняшний день и вообще все, что связано с этим проклятым садистом!

Естественно, продуманный тип куда-то задевался, предварительно вернув ее в постель и оставив книгу по истории Кординии на прикроватном столике. Этакий намек на прямые обязанности. Но для такого дела Люба была слишком взволнованна, более того, зла. Единственное, что его хоть как-то реабилитировало, – это то, что он укрыл ее теплым одеялом. На этом все, за остальное хотелось как минимум утопить.