– Вы пьющие молодые люди. Я вам подготовил несколько своих умных высказываний. Садитесь. Можно будет записать, для памяти. —
Видимо, после обеда на него нашло вдохновение, и он начал изрекать очень мудрые истины. В стихах:
Пей только воду, иногда чай.Глядишь, до старости доживешь невзначай.
Его лицо светилось, глаза сверкали. Он казался себе великим поэтом, Нероном нашего времени:
Если тебе нальют вдруг,Соверши подвиг, откажись, друг!
Но вот он перешел на более глубокие философские высказывания. Его лицо преобразилось от работы мысли:
Знаю, что тянет, вопрос не простой.Как выпить захочешь, хоть волком вой.Одно поможет, если поймешь,Что с этой заразой в могилу сойдешь.
В заключение он выдал даже на морскую тематику:
Моряк! Кругом зеленый змей.Отраву эту ты не пей.Чем меньше гадости сопьешь,Тем больше в жизни проживешь!
Юноши были поражены. Гигант мысли. Иванов даже кое-что записал. Но когда поэт сказал:
Я в звездном мире – Водолей,Не пью вина по многу дней.И только в праздники могуПозволить рюмочку одну!
Когда он это сказал, молодежь зааплодировала. Он, распираемый гордостью, поклонился. Успех был полный. Вот так надо воспитывать современную молодежь! Помощник коменданта удалился, исчез с сознанием выполненного долга. Что он еще выкинет? Подозрительно и опасно. Юные моряки помолчали. В животе пусто, голова наполнена духовной пищей. Умный Иванов вполголоса сказал:
– Здоровым называется человек, который не знает, что он болен.
Все согласились, втихаря кивая головой. И вдруг Алексей Игольников, всегда молчаливый и меланхоличный, произнес цитату:
– Алексей Максимович Горький: «Из нас – как из дерева: что икона, что дубина».
Иванов, пораженный, открыл рот – он этого не знал. Все опять молча кивнули. Напряжение нарастало. И как оказалось, не напрасно. Открылась дверь камеры, вошел старшина гауптвахты, настоящий Билли Бонс. Гибрид Бабы Яги и Бармалея! Только что кинжалов не было за поясом и оба глаза на месте, Улыбаясь, он приказал: – Раздевайтесь до трусов. Пришла машина с углем. Ваша задача загрузить его в кочегарку.
Разгрузка угля. Клод Моне (Франция)
Курсанты разделись, взяли совковые лопаты и вышли на двор. И только тут они поняли весь трагизм положения. Огромная куча угля возвышалась в середине двора. Уголь надо было бросать в люк, а затем тащить его корзинами под землей по длинной, метров пять, узкой шахте в кочегарку. Высыпать корзину в хранилище и снова бесконечно повторять эту процедуру. Какой архитектор придумал это дикое устройство? Иванов застонал: – Это посложнее, чем вычистить авгиевы конюшни. Деловой Алексей Игольников быстро распределил обязанности: двое во дворе, двое в кочегарке. Каждые полчаса меняться. И юные подводники познали, каков труд рабов на алмазных копях в шахтах Южно-африканского Союза. Как на известной картине Перова, где дети тащат огромную бочку с водой, изнемогая от усталости и напряжения, так и наши «морские волки» почувствовали всю тяжесть подневольного труда. Под утро работа была закончена. Прямо из шланга во дворе окатили друг друга и рухнули от усталости на дощатые щиты, «самолеты». Заснули мгновенно. Проснулись к обеду от манящего запаха еды.
Им опять ничего не привезли. Сердобольный морской лейтенант, дежурный по комендатуре, заступивший с вечера, в отличие от вчерашних армейских, взмолился:
– Ребята, чем же вас кормить? Вы не стоите на довольствии. В списках не значитесь. И вообще, мы не имеем права вас держать. Вы даже не арестованы.
Алексей Игольников, на правах старшего группы, скомандовал:
– Накормите остатками и отпустите нас.
Идея была свежая и оригинальная. Все законно арестованные гуманно поделились остатками обеда: надо поддержать моряков, здорово поработали с углем. Лейтенант говорит:
– Я вас отпущу, если только за вами кто-нибудь придет и распишется в получении. Без росписи не имею права.
Курсанты оделись по форме и сели на сверкающем чистотой трапе. Денег нет, курить нечего, есть нечего. А очень хочется! Через час случайно возле комендатуры проходил офицер с подплава. Мальчишки бросились к нему, как котята к мамке:
– Возьмите нас домой. Мы хотим есть!
– Это был очень убедительный довод.
– А отдадут мне вас? – засомневался штурман с подводной лодки. – Я же не имею права.
Дежурный по комендатуре с радостью вцепился в подводника:
– Берите, берите! Здесь сплошное беззаконие. Ни аттестатов, ни записок об арестовании, ни справки от врача – ничего нет. Забирайте и скорей уходите. Я прошу вас.
Офицер расписался не своей фамилией и строем повел наученных жизнью курсантов на береговую базу подводников. Первым делом их накормили на камбузе и обедом, и ужином одновременно. Жить стало намного лучше. А через два часа лодка, к которой они были приписаны, вышла в море. Тишина, штиль, сверкают маяки. Легкий ночной бриз приносит с берега какие-то манящие запахи.
Южная ночь
– Где там наши курсанты? – обратился молодой веселый командир к старшему помощнику.
– Пусть идут на мостик изучать маяки. Пора им становиться моряками. Юность быстро промчится. Глядишь, завтра уже придут офицерами.
Так наша юная четверка познала морское братство. Началась подводная служба, полная романтики и трагизма…
А стихи «Нерона» каждый раз они вспоминают с юмором, когда садятся за праздничный стол и поднимают первый бокал. Действительно, «как молоды мы были…».
.
6. Лейтенант Флота
«У моряка нет трудного или легкого пути, есть один – славный».
Адмирал Нахимов П.С.
1. Торпедный катер ворвался в бухту, и, урча мощными моторами, которые по-прежнему хотели на полном ходу рвать водную гладь Кольского залива, быстро пришвартовался к гражданскому причалу в губе Кислая. Моторы недовольно ворчали, сизый выхлоп холостого хода окутал, словно дымовой завесой, стремительный боевой корабль, раздались какие-то лихие команды, сразу стало ясно, что боцман на этом корабле не робкого десятка. Из дыма выскочил лейтенант с чемоданом в руке, кто-то невидимый весело крикнул: «Олег, до встречи, пиши письма мелким подчерком», – моторы взревели львиным рыком, все кругом задрожало и катер, как гоночная машина где-то в Монако, рванул со старта. Еще минута, и все стихло. Катер пропал, дым развеялся, на причале города Полярный одиноко остался стоять «блестящий» лейтенант. Именно, блестящий. Все на нем было новое: и шинель, и шапка из овчины с кожаным верхом, и даже пуговицы, «блестевшие, как у черта глаз» (по выражению боцмана с торпедного катера).
Лейтенант Олег Васильевич Шувалов в начале января 1961 года прибыл на Северный Флот для дальнейшего прохождения службы. Утром в отделе кадров штаба флота в Североморске ему выдали предписание о назначении младшим штурманом на подводную лодку «С-338». Лодка находилась в ремонте на заводе в Палагубе. «Следуйте в Полярный, там найдете лодку», – приказал ему офицер-кадровик, и умчался со своими бумагами решать судьбу очередного офицера. «Как добраться на другую сторону Кольского залива Баренцева моря, где в 33 километрах от Мурманска в Екатерининской гавани находится Александровск-на-Мурмане, с 1930 года переименованный в город Полярный?», – отличник учебы Олег Шувалов все это прокрутил у себя в голове. Самое простое решение как всегда подсказал Наполеон: «Главное – ввязаться в бой, а там будет видно». «Иду на причал, и там решаю задачу переброски в Полярный». Сказано – сделано. На причале пусто. Рейсовый катер подойдет только завтра, попутной оказии не видно. Народ в сарае, под названием «Морской вокзал», ропщет – холодно, ибо дрова в печке сгорели, а других нет; голодно – кушать, естественно, нечего, поскольку буфет не предусмотрен проектом. Туалет на улице – очень и очень экзотичный. Олег Шувалов, отличник по учебной дисциплине «военно-морская разведка», производит маневр и обнаруживает на военном причале «стоящий на парах» торпедный катер. Он подошел к нему и начал решать проблему «Что, где, когда?» В это время кто-то дружески ударил его по плечу и полуобнял. О, чудо! Генка Максимов, друг по ленинградскому Нахимовскому училищу. Расстались пять лет тому назад. Генка поступил в военно-морское училище имени М.В.Фрунзе и стал офицером надводного флота, а Олег пошел в училище подводного плавания имени Ленинского комсомола и стал, как записано у него в дипломе, «Офицер-штурман-подводник». «Тебе куда?» – «Туда!», – «блестящий» лейтенант махнул рукой в сторону Полярного. «Пошли, ради тебя «вильнем налево» и зайдем туда». – «Есть хочешь?» – «Спрашиваешь!» – «На!»
Торпедный катер проекта 206 В.С. Емышев