- Вот они где! - прошептал Фома.
- Смотрите, как черти в аду, - прошептал Ерема.
И они заговорщицки переглянулись.
Затаив дыхание девчонки разглядели вначале какие-то тени, а затем людей. Те молча, склонившись, что-то делали у черных холмиков, из которых то и дело выскакивало зловещее пламя.
Да, это они, злые люди, отравляющие деревню пьяным зельем. Слуги "зеленого змия" - самогонщики. Иначе кто же мог так скрываться в ночную пору в лесу?
Дрожа от негодования, смотрели пионерки на это черное дело. А потом Сима шепнула:
- Все ясно, теперь мы знаем, где они прячутся... Разведка, за мной!
Так же молча, в тишине, выбрались девчонки к речке и вернулись в лагерь перед рассветом. Разведка была удачна. Теперь перед ними стояла задача организовать облаву на самогонщиков.
- Только, девочки, тсс! - предупредила Сима. - Никому ни слова. Сами все организуем. На зависть мальчишкам!
На том и порешили.
ТЕТРАДЬ ШЕСТАЯ
Рубинчик не зевает. - Странное поведение Васвас. - Удивительное изобретение Калиныча. - Экскурсия в коммуну "Красный луч". - Комсомольцы и монашки
Пока совершали свой тайный подвиг девчонки, не зевали и мальчишки. Рубинчик не остался в одиночестве со своей тайной. Она жгла его, как блоха, забравшаяся под рубашку. Доверил он свой секрет одному, другому, третьему пионеру. И вот уже всем звеном следят они за странной дружбой Калиныча и Еграши. Неожиданно ребята выяснили, что и представительница женотдела, доверенное лицо всех мам, Василиса Васильевна помогает Калинину в его невероятных делах. Удалось проследить, что она привезла с базара вместе с продуктами для отряда несколько бутылок пива, ситро, наливок и даже водки.
И все это потихоньку, с веселым и лукавым видом передала Калинычу.
А затем приняла участие в действии, похожем на комическую сцену из спектакля. Рубинчику никто бы не поверил, если бы с ним вместе не наблюдали все это ребята его звена.
Представьте себе место - обрыв над рекой, где у слесаря мастерская. На стволах упавших деревьев сидят трое:
Калиныч, Васвас и Еграша. Перед ними странное сооружение с трубками-змеевиками и несколькими кранами.
Оно булькает, пыхтит, как самовар. В подставленную посуду из кранов стекает жидкость.
Все трое наблюдают за этим с веселыми лицами. Огонь освещает хитроватую усмешку Калиныча, добродушную улыбку Васвас и блаженное выражение на лице Еграши.
- А ну, пробуй, что вышло, когда заправили черносливом? - говорит Калиныч и подносит Еграше в ковшике жидкость, вытекшую из этого сооружения.
- Сливянка! - хлопает себя по коленкам Еграша, отведав питья. - Ну, настоящая сливянка!
- Ну, то-то. А из этого краника что?
- Как причастие, ух, сладко. Кагор! - взвизгивает в восторге Еграша.
Васвас фыркает, сдерживая смех.
- А когда надо прохладиться, можно выгнать фруктовой воды - вот так. Калиныч отвертывает еще один краник и наливает из него стаканчик.
Еграша пробует и, блаженно погладив себя по животу, заявляет:
- Яблоки заправлены, яблочная и получается! - И, закатив глаза, сидит некоторое время молча, а потом спрашивает: - Ну, а натуральную-то он варит? Водку произвести может?
- Да вот, пожалуйста! - Калиныч цедит из краника в ковшик и подносит Еграше.
Старик нюхает, лижет языком и, выпив, крякает:
- Она! Ну ни в жисть от казенной не отличишь. Крепка и без запаха... Ну ни тютельки сивухой не отдает...
Мастер ты, брат, волшебный... Дай я тебя поцелую!
Калиныч не успевает отстраниться и получает звонкий поцелуй. Васвас так и валится от смеха.
- Ну и сколько же ты с меня возьмешь? - спрашивает Еграша. - Тут ведь овечкой, другой, чую, не отделаешься. Это ведь не простой ремонт, а?
- Полная реконструкция. Техническое чудо! - отвечает Калиныч.
- Да уж чего там. С таким чудом я буду на селе кум королю и сват министрам! - обнимает его захмелевший Еграша. - Проси с меня полцарства дам!
- Полцарства мне не надо, теперь чуть что - революция, и нет тебе ни царя, ни барства!
- Хитро сказано! Конечно, рабочему человеку дороже всего работа. А вот работой я тебя обеспечу, друг. Это мне раз плюнуть. Все деревни обегу, всех хозяев про чудо извещу... И потащут тебе в ремонт аппараты, ну, валвалом! Со всей округи!
- Ладно, пусть тащат! - сказал Калиныч.
На том и порешили три заговорщика.
Когда ребятам во главе с Рубинчиком удалось все это подслушать, у них глаза на лоб полезли - вот так дела!
И это уважаемая всеми мамами Василиса Васильевна и почитаемый всеми папами Иван Кузьмич?! В сговоре с самогонщиками? Верить не хочется.
- Придется их разоблачить, - горестно сказал Рубннчик.
- Придется, мы пионеры, это наш долг, - подтвердили ребята.
- Клянемся!
Ребята поклялись. В этом участвовало все звено, кроме Боба. Его увлекла, как вы знаете, совсем другая тайна - фотографические дела вожатого.
Однажды Федя объявил, что отряд пойдет на экскурсию в комсомольскую коммуну "Красный луч". Ребята окрепли, загорели, натренировались - шутка ли, один кросс через лес чего стоит, - теперь можно познакомиться с окружающей действительностью и выяснить, чем можно помочь в деревне в борьбе за новую жизнь.
...Пошли в поход два звена. Собирались, как на праздник. С развернутым знаменем, с барабанным боем шагали по высокому берегу к перевозу. Весело, дружно тянули паром, отстранив старого паромщика Глебыча.
А затем чудесной луговой дорогой двинулись на хутор Монашки, где когда-то был монастырь, а теперь обосновалась комсомольская коммуна.
Просо на полях коммуны стояло темно-зеленой стеной так плотно, что, казалось, по нему можно пробежаться сверху, как по ковру. Пшеница радовала глаз своей чистотой, колос к колосу, без единого сорняка. Но особенно поразило ребят поле цветущих подсолнухов. Какая красота! Здесь даже сделали привал.
А когда пришли в коммуну, она показалась ребятам настоящим раем на земле.
Представьте себе: на небольшом холме, среди заливных лугов чудесный сад, а в саду рубленные из бревен русские избы-терема, а в этих теремах живут сказочные красавицы и богатыри.
Коровы с добрыми глазами подходят, берут хлеб и лижут ладони молодых богатырш, идущих с подойниками.
Пестрые телята резвятся и скачут, словно хотят показать гостям свои цирковые номера.
Очевидно, здесь ждали гостей - и у ворот теремов, обнесенных частоколом, надпись: "Добро пожаловать".
По обширному двору на коне гарцевал мальчишка в буденовке. Делал он это смеясь и улыбаясь. Вороной белоногий конек с озорным взглядом удивительно соответствовал всаднику - тоже веселый и задорный. Он лихо брал препятствия и радостно ржал, оглядываясь по сторонам. Словно говорил: посмотрите, вот мы какие, молодые, удалые.
Ребята смотрели на все раскрыв рты, а на мальчишку - с завистью. И смотри-ка, какой конь ему доверен.
Самостоятельный парнишка. Вот бы жить в коммуне!
Познакомились с председателем. Им оказался безусый парень в вышитой рубашке с расстегнутым воротом по фамилии Колобков. Приземистый, плотный, подвижной, он все показывал и все объяснял, посмеиваясь и похохатывая.
Маленькие, глубоко посаженные глазки, словно изюминки, хитровато поблескивали на его округлом лице.
- Прежде хутор принадлежал женскому монастырю, жили здесь монахини святые, пили сливки густые. Нежили на перинах пухлые телеса да славили рай на небесах. Ну а теперь мы, сельская молодежь, показываем пример, как можно, честно трудясь, устроить хорошую жизнь на земле!
- Рай для безбожников?
- Так точно! Только в наш рай одни грешники попадают, кто за безбожные дела, кто за непочтение. Вон посмотрите на нашего юного наездника Прошку. Был у попа в батрачонках. И взбунтовался - прямо в церкви с амвона вышел и говорит народу: "Все попы эксплуататоры, и служить я им не хочу!" И ушел от попа, а мы сироту приютили.
Отец его, буденновец, под Перекопом погиб. Осталась от него на память шапка. Видали, как в ней Прошка гарцует? Объезжает коней для Красной Армии. И сам к боевой жизни готовится. Весь в отца.
Председатель, кругленький как колобок, быстро шел впереди.
- На девушку, что телят поит, вы не обратили внимания? Тихая такая, ласковая. А ее собственные родители чуть не убили. Припрятали они кулацкий хлеб, а она это дело раскрыла. Взяли мы ее в коммуну. Такая не подведет.
Для нее Советская власть дороже всего. Все мы - красная молодежь, хвалился Колобков, - многие ребята и девчата покинули родные села, родителей и собрались вместе, чтобы показать, как нужно вести хозяйство на советской земле. Работать так, чтобы с каждого гектара давать стране как можно больше хлеба, мяса, молока, меда, всех благ земных. А прежде здесь монахини все больше мак сеяли. Целые поля. Из недозрелых головок, говорят, дурман настаивали. Опиум для народа. Вот как!
Среди коммунаров были даже две бывшие монашки.
Эти молодые девушки-сироты воспитывались в монастыре послушницами. Они рассказали, как прислуживали богатым монахиням из купеческого да дворянского звания.