так минуты спешат!
Кто торопит столетий
нарастающий шаг?
Кто считает, как бьётся
наше сердце в груди,
и, считая, смеётся
над смешными людьми? —
— Устрашающе мал он,
вам отпущенный срок.
Вы бредёте устало
пеленою дорог,
вам самим же сомнителен
смысл ужасного сна —
для чего, объясните,
эта жизнь вам дана?!
Очертанья столетий
на дорогу легли.
Стали взрослыми дети,
дети древней земли.
Всё, что можно, открыто
на Земле и Луне.
Мы меняем орбиты
отдалённых планет,
корабли посылаем
в галактический мрак —
и с трудом вспоминаем,
чем томились вчера…
Но по-прежнему встречным
остаётся вопрос:
для чего, человечество,
твой неистовый рост?
1963
* * *
Твёрдой рукой с листа сотру
последнюю радость дня,
а ночью уйду —
в леса, к костру,
к людям, зовущим меня…
Быть может, сумею
забыть восторг
туманных твоих ночей,
мой город, далёкий с недавних пор
пророческой мглой своей…
1963
ПИСЬМО О ВЫПУСКНОМ ВЕЧЕРЕ
Т. К.
В городе дымный след
нам
оставил закат.
тенью легли по земле
контуры облачных скал.
Мы детство с собой унесли.
Всё стало
таким простым.
Тенью в сердца легли
юности нашей черты.
Слышим мы каждый шаг
в гулких провалах улиц —
это город звенит в ушах,
будто и впрямь вернулись
грёзы ушедших лет,
будто, дети, мы только уснули,
закутавшись в звёздный плед…
Ты. И город.
А ночь —
ночь дымно-туманных картин,
ночь провидческих снов, —
где-то уже в пути.
Тает в туманной дали
улиц тревожная тень…
Странно, что мы
друг друга нашли
в этот последний день.
1963
* * *
Последнее лето детства,
ещё дававшее право нам
верить сказкам, надеяться
на лёгкий успех и славу —
отошло, растворилось, тревожное,
искреннее, как снег,
в наших душах, ставших строже к нам —
и, должно быть, умней…
Оно отошло. Я вижу его.
А что нам предложит взамен
осень, девчонка рыжая,
рыжая, как Кармен?..
1963–1964
ДОРОГА ЗВЁЗДНОГО ОГНЯ
Тень немеркнущих дней
неизменно сопутствует мне,
город дразнит во сне
ожиданьем дешёвых побед…
Я устал от надежды,
красивой, как утренний снег,
я устал от себя —
этот стих посвящаю тебе, —
Этот миг! —
этот день! —
эту жизнь! —
посвящаю тебе.
декабрь 1963
1
Мне снятся тревожные сны:
мелькают знакомые лица,
встают из пустой глубины
твои заревые ресницы.
Глаза непомерно близки,
в них дремлет космический гул…
Мне страшно… Мир не был таким!
Мне страшно на звездном снегу.
А ты — ты не видишь меня!
В безмолвном крушеньи миров
нет силы душевной поднять
накал внеземных катастроф!..
Мы, дети далёкой Земли,
уйдя в эту Млечную высь, —
Мы — рядом: меж нами легли
полтысячи лет — световых!
Нам встречи уже не дано:
я слишком душой на Земле.
А вечность легла за спиной
размахом космических лет.
А ты — неотступно глядишь,
ты рядом, и — так далеко…
Дрожит у тебя на груди
галактик сверкающий ком…
4 января 1964
2
В даль миров неоткрытых
я, как прежде, лечу.
Нас влечет по орбитам
гравитация чувств.
Ты, как я, одинока
на межзвёздном пути —
нас осталось немного
в этом сонме светил.
Разбросали по миру
нас капризы судьбы.
Мир невиданно вырос,
только я не забыл:
там, в бездонных просторах,
на орбите Земли
ждёт покинутый Город,
как весны, наших лиц.
7 января 1964
3
Так без слова вошла —
так открыто вошла
в наши души вселенская власть!
В два крыла
опрокинутой бездной
легла в нас широкая мгла, —
навсегда? —
мы родились всего лишь людьми…
Навсегда? —
тяжела наступившая мгла…
Как спасенья — хочу
объяснить приоткрывшийся мир,
этот мир твоих глаз!
Больше жизни — хочу
навсегда! — навсегда
в этот мир,
в этот мир твоих глаз!
Всё. Прости.
Я великую тайну постиг.
Я случайно, без мысли, проник
в твой загадочный круг,
в эту дивную силу твою.
Будет строгий январь —
мне послушен едва ли июль.
Звёздный мир так велик!
Я с тоской ухожу
в пелену
галактических вьюг,
я не скоро вернусь,
я, наверно, не скоро вернусь…
20-25 января 1964
4
Ты сама мне шепнула: январь…
Город в сумраке сказочно тих.
Как сосульки, свисали слова
с крыш болезненных мыслей моих…
Но — кружился над городом снег,
и светились дома допоздна,
и встречаясь с тобою во сне,
я боялся тебя не узнать…
27 января 1964
5
…А ты была другою на Земле!
Нам обещали звёздные просторы,
и, полные единым ожиданьем,
мы с неба не сводили жадных глаз.
Теперь оно — во всём охвате — наше,
теперь оно понятнее и ближе,
оно, как прежде, много обещает, —
но ты была другою на Земле.
Мне снится: я вернулся, я брожу
по улицам единственного Города.
Здесь всё по-прежнему, хотя прошли века, —
столетия, как дни, прошли над ним,
но пуст мой Город — ни души, ни звука…
И вижу я в каком-то новом свете
знакомые мне издавна места,
я должен что-то вспомнить и — не в силах,
я что-то очень важное забыл.
Иду гнетущей пеленою улиц.
мои каждый шаг, мой каждый вздох
— как в храме —
разносит неестественное эхо…
А над собой я слышу голос Друга:
— Ты здесь чужой,
ты предал — уходи,
нет Родины тебе, нет имени тебе… —
Щемящею тоской захватывает грудь,
нет сил, дрожу…
Бежать, искать спасенья!
А улицы хохочут вслед — беги!
Я обречён, я проклят — в этом мире
ни жизни мне, ни смерти — не дано,
даны твои глаза, но ты меня не видишь —
ведь ты была другою на Земле.
27-28 января 1964
6. ИЮЛЬ
Пылая, он встаёт во мне,
играет красками закатов…
Я стал сильней,
но ведь и он — сильней,
чем был когда-то.
Во мне он перерос меня,
и я давно уже не властен
играть — в укор бегущим дням —
его привидевшимся счастьем…
Теперь —
в меня вошли фантомы вьюг,
и в колокольном перезвоне
я не ловлю уже июль, —
июль — я, как любовь мою,
по капле соберу в ладони
и — обещаю — не пролью.
А там, вдали, — земные горы,
а там — предметом всех тревог —
лежит невыдуманный Город —
и мы закованы в просторах
латынью Имени Его.
Вернуться! Это слишком много —
и слишком мало для меня:
ведь мне обещана Дорога —
Дорога Звёздного Огня,
ведь нам заведомо открыты
все грани пройденных дорог,
и на проложенных орбитах
мы не найдем иных миров…
А если нет — одно лишь слово,
и в нарастающую даль
мы, незамеченные, снова
уйдём, как, дети, навсегда.
30 января 1964
7
Там, на нашей планете,
Город ждёт этих строк —
он загадочно светел,
он таинственно строг;
он огромен, как бездна,
и вдали от него
вспоминать бесполезно
даже Имя Его. —
Знаки тонкой латыни
врезать в звёздную синь?
Ну, а здесь —
небо в души нам хлынет, —
лишь лицо запрокинь.
январь 1964
8
Город ждёт этих слов —
не под силу молчание мне.
Это — вам,
кто по-рабски склонён
перед дланью Судьбы;
там — мы были детьми, —
это значит: мы были умней —
обвиняю в измене
того, кто об этом забыл!
21-30 января 1964
9
День возник и погас,
по-осеннему строгий,
и открылись для глаз
вехи звёзд на Дороге.
Но не тронет ума
эта звёздная россыпь;