Читать интересную книгу Стенка на стенку - Евгений Сухов

Он был один из тех, кто стоял у истоков воровского закона, кто создавал неписаные правила, которые соблюдались куда более четко, чем статьи уголовного кодекса. Михалыч был не только хранителем общака, что само по себе требует человека незапятнанного, чистого, как стакан с водкой, но еще и создателем капища, где сам он исполнял роль главного жреца и прорицателя.

Несмотря на свой далеко не юношеский возраст, Михалыч участвовал практически во всех региональных сходняках, где частенько председательствовал.

И незаметно так, стараясь особенно не докучать чрезмерно ретивой молодежи, с терпеливостью опытного садовника прививал к их занозистым душам полузабытые воровские традиции. Он знал, что подобная процедура не проходит бесследно: пройдет совсем немного времени — и привитый дичок принесет сладкие плоды.

Михалыч принимал гостей всегда в одной и той же комнате, скромно называя ее своим кабинетом. Хотя этот «кабинет» больше походил на какой-нибудь зал неплохого музея живописи: на стенах висели полотна Айвазовского, Репина, Боровиковского. В доме у Михалыча все было настоящее, и поэтому ни у кого никогда не возникало сомнений в подлинности этих картин. Если здесь что-то и напоминало кабинет, так это широкий крепкий стол красного дерева, за которым, по заверениям хозяина дома, сиживал последний император династии Романовых.

В этот раз Михалыч пренебрег традицией — он проводил Барона в комнату поменьше, где вдоль трех стен стояли стеллажи с книгами, а в самом углу, у окна, возвышалась настоящая греческая амфора. Человеку, впервые попавшему сюда, могло показаться, что эта комната — обитель кабинетного ученого, но никак не старого вора в законе и хранителя московского общака.

Барон, как только вошел в комнатку, тотчас заметил в дальнем углу светловолосого крепкого мужчину, сидящего в кресле за низким столиком. Это был Варяг. Барон не видел смотрящего России уж год с лишком. Он много слыхал про головокружительную одиссею Варяга, начавшуюся с его ареста в Америке и доставки в Рос, сию, а закончившуюся загадочным побегом с зоны и возвращением в Москву.

В воровской среде о последних подвигах Варяга ходили глухие разговоры — кто-то удивлялся тому, как легко отделался смотрящий России от ментовской погони и мести, а кто-то подбрасывал мыслишку, что, может, не все оно так с Варягом гладко может, он не так безупречен, а втихаря клюет с двух рук… Барон не верил этим сплетням, но и для сомнений были все основания.

Варяг привстал, протянул пятерню. Барон сдержанно пожал руку и кивнул.

Следом зашел Михалыч. Он тут же расположился в продавленном стареньком кресле слева от Варяга и жестом указал Барону на стул. Тот отметил про себя, что Михалыч не пригласил его занять третье кожаное кресло за столиком и, сочтя это за оскорбление, сжал губы. Ладно, старик, подумал Барон, я тебе все припомню!

Михалыч потянулся к стеллажу за спиной и выудил из-за книг темную бутылочку и три низенькие пузатенькие рюмочки.

— Тут такое дело, — невесело начал Барон после того, как Михалыч разлил коньячок в рюмочки. — Чифа больше нет. Его позавчера нашли с перерезанным горлом на одной из питерских помоек. Рядом с грузовым портом.

— Ты опоздал со своим сообщением на сутки, — строго произнес Варяг. — Сказать по правде, я думал, что ты появишься значительно раньше. Чего же ты выжидал?

Барон не выдержал пронзительного взгляда Варяга и опустил глаза.

— Надо было все проверить…

Варяг недовольно мотнул головой, точно отгонял назойливую муху.

— Значит, у нас пока нет никакой информации. При том, что по твоей просьбе мы выдали Чифу триста тысяч долларов на обработку заинтересованных лиц, -Варяг криво усмехнулся. — А дело не продвинулось ни на шаг. Не кажется ли тебе, Барон, что твоя затея слишком дорого нам обходится?

Барон заерзал на стуле. Рука у него задрожала, и, поспешно осушив рюмочку, он поставил ее на столик.

— Тут просто какая-то чертовщина! Стоило мне только найти людей, согласившихся посодействовать, как они тут же исчезли. Большая часть этих денег ушла на взятки.

— Выходит, эти деньги выброшены на ветер! — недобро ощерился Михалыч. — Ведь нет Чифа — нет и тех, кому он давал…

— Тут совсем другое, — запротестовал Барон. — Их устранили. Двоих прирезали точно так же, как Чифа. И что самое странное, никаких следов. Я пробовал наводить справки по своим каналам, однако все бесполезно. Поверь мне, Михалыч, я не на печке лежал. Мы сумели почти вплотную подкатиться к горкомимуществу Человек, который обещал нам посодействовать, близкий друг председателя комитета. Это посредничество обошлось Чифу почти в сто тысяч долларов. Но за день до того, как все должно было решиться, человек умер, Сердечный приступ. Ну что поделаешь! Невезуха!

— Скажу тебе, Назар, все это мне не нравится, — заметил Варяг. — Неделя прошла — а результат равен нулю. Твой человек вышел на каких-то людей… Их прирезали… Другой умер. Это какие-то сказки. Я предпочитаю иметь дело с реальным противником. Уж если ввязываться в драку — так чтоб стенка на стенку.

А бой с тенью меня нисколько не вдохновляет. Если так дело пойдет и дальше — вернешь нам бабки, триста штук баксов, и поставим на этом деле точку.

У Барона побледнело лицо.

— Владислав, мне нужно совсем немного времени. — В его голосе появились нотки мольбы. — Я найду концы. Дело уже сдвинулось с мертвой точки! Я вышел нужных людей.

И тут Барон понял, что придется выложить им секретную информацию, которую ему успел-таки сообщить Чиф до своего исчезновения. Иначе все могло рухнуть.

— Мне известно, от кого зависит решение о приоритете на тендер. Их фактически двое — председатель комитета по приватизации городской думы и председатель горкомимущества. К ним и надо искать ходы…

Но Варяг был неумолим. Он уже принял решение. Собственно, это решение он принял еще три дня назад, когда понял, что Чиф засыпался. Надо послать в Питер своего человека, надежного человека. А Барона надо от этого пирога отогнать!

Неожиданно он получил поддержку у Михалыча. — Мое мнение таково! — грозно начал старик. — Всякий риск должен быть оправдан. Общак не резиновый. Мы не можем вкладывать деньги в проекты, o6pеченные на провал. Наша организация — не фонд Сороса, мы филантропией не занимаемся. И потом — кто-ведь должен отвечать за убытки! Михалыч выжидательно посмотрел на Барона. Tот выдержал нацеленный взгляд, вспомнив о недавнем разговоре с Саней Вороновым.

— Не мне тебе говорить, сам знаешь, за подобные промахи мы всегда спрашиваем очень строго, — продолжал Михалыч.

Весомее сказать было невозможно, и Барон почувствовал внутри неприятный холодок.

— Михалыч, Варяг… дайте мне шанс. Это моя идея и я хочу довести ее до конца, чего бы мне это ни стой до… Если суждено прострелить себе голову, я пойду и н это, но пасовать перед кем-то я не стану. Я найду тех людей, которые играют против нас. Неужели мы отступим? Ведь речь идет о целом флоте! Шутка ли!

— Правильно, Барон, — проговорил Варяг, изобразив губами нечто похожее на улыбку. — Мы не отступим. Тем более что деньги уже пущены в дело. Три сотни штук — сумма не бог весть какая, но обидно ее просто так выбросить… Мы должны найти этих ублюдков, кто нам ломает игру…

— Я делаю все, что в моих силах, — заторопился Барон, — но иногда мне кажется, что против нас там работают люди из ФСБ с большими звездами. Взять историю с Чифом — уж слишком грамотно его повязали!

— На чем основаны твои подозрения? — спросил Варяг.

— А вот послушай, Владислав, как только важный чиновник обещает нам поддержку при покупке контрольного пакета, так его сразу находят мертвым на собственной даче. Вместо него назначается другой, который сторонится Чифа, как чумы, и окружает себя профессиональной охраной, которой позавидовал бы президент Соединенных Штатов. Я не исключаю того, что кто-нибудь из городской верхушки решил поучаствовать в этой приватизации.

— И кто же? — заинтересовался Варяг. — Значит, все-таки стенка на стенку, а, Барон?

Барон немного повеселел: разговор, принявший было очень крутой характер, вновь свернул в колею дружелюбного базара.

— Похоже на то, Владислав. Похоже, что Балтийский флот хотят приватизировать отцы города! Варяг рассмеялся от души.

— Это на какие же шиши? Ну я допускаю, что мэр что-то там имеет слева.

В бюджете города крутятся хорошие бабки, но я очень сомневаюсь, что питерский голова сумел за эти годы скопить двести «лимонов», чтобы выложить их за контрольный пакет! И кроме того как он купит акции? Ему по закону не положено заниматься коммерцией! — А дети, жена, родственники жены? — усмехнулся Барон. — Ты же знаешь, Владислав, как это сейчас делается на Руси! Сам-то мэр, ясное дело, на свою официальную зарплату даже «шкоду-фелицию» себе не может купить. Но ведь у него наверняка есть сынок или племянник — эти-то ребятки, поди, капиталами ворочаю не меньше наших…