Читать интересную книгу Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943 - Эдельберт Холль

– Неметц, бегите к лейтенанту Вайнгартнеру! Когда мы подойдем к зданию, он должен пойти вперед на всем нашем участке, чтобы нанести скоординированный удар одновременно с нами. Оставайтесь с ним, пока не дойдете до высотного здания.

– Яволь, господин лейтенант! Понял!

Все происходило с молниеносной скоростью. Мы двумя группами бежали за машинами. Сюрприз для противника был полным. Он прекратил вести оборонительный огонь из здания, который целый день сегодня создавал для нас такие трудности. Мы подошли к зданию, и теперь нам нужно было держаться связного провода, который спиралью разлетался под гусеницами машин. До выхода в левое крыло оставалось еще около 30 метров; вход в правое крыло лежал еще дальше примерно в 100 метрах.

– Якобс, мы собираемся сделать общий рывок. Я беру левое крыло, а вы возьмете на себя правое. Понятно?

– Все ясно!

Штурмовое орудие остановилось в готовности вести обстрел своим орудием по обоим флангам здания.

– Гранаты к бою! Все ясно? Пошли!

Мы так быстро, как только могли, бросились вперед. На бегу я заметил, что все наши солдаты поднялись и бросились в направлении жилого здания. Мы были уже около входа. Наверху ничего не было слышно. В подвал вела деревянная лестница. Оттуда, снизу, слышался шум.

– Павеллек, вы с Вильманом будете прикрывать меня огнем сверху. Я посмотрю, что там происходит.

Приготовив гранату, я несколькими прыжками скатился вниз по лестнице. Открытая дверь в подвал почти не давала света. Сначала я заставил себя привыкнуть к слабому освещению у подвального помещения. Через полуоткрытую дверь пробивался слабый свет. Я пинком распахнул дверь и застыл в дверном проеме в готовности бросить гранату и открыть огонь из своего автомата. Помещение оказалось заполненным людьми. Женщины держали на руках детей. Старики, пожилые женщины, мальчики и девочки внимательно смотрели на меня. Многие плакали или что-то кричали от испуга.

Я крикнул им как мог громко:

– Успокойтесь!

Шум внезапно стих, все глаза, полные страха, смотрели в мою сторону.

– Кто-нибудь говорит или понимает по-немецки?

Короткий шепот, а потом через толпу проложил себе дорогу какой-то старик, который обратился ко мне:

– Я немного понимаю.

– Тогда скажите всем этим людям, что им нечего бояться. Мы не воюем с женщинами, стариками и детьми[10].

Тот перевел общий смысл на русский язык.

Я продолжал:

– Все скрывающиеся в этом помещении солдаты должны выйти вперед по одному и сдать свое оружие. С вами ничего не случится! Остальные могут оставаться в этом подвале и ждать дальнейших указаний!

После того как старик перевел мои слова, от дальнего угла отделились семеро солдат. Их отправили наверх, где разоружили. В это время ко мне вниз спустился и унтер-офицер Павеллек. Уроженец Силезии, он говорил по-польски и мог донести до этих людей то, что я хотел им сказать. Я почувствовал, как эти несчастные создания испытали явное облегчение, когда поняли, что мы, немецкие солдаты, не ведем себя так, как это описывала их пропаганда[11]. Павеллек распорядился, чтобы старик поддерживал в помещении спокойствие и порядок. Когда мы вернулись на первый этаж, я убедился, что мы захватили в плен семнадцать русских. Еще примерно двадцать отошли к следующему кварталу зданий. Фельдфебель Гроссман и лейтенант Фухс сразу же закрепились на той стороне здания, что смотрела на восток. Мы с облегчением убедились, что все наши потери составили только три человека ранеными и ни одного погибшего[12].

Было почти 17.00. Оба штурмовых орудия выжидали на замаскированных позициях в готовности отразить удар противника с любого направления. В это время наши соседи слева[13] тоже пошли вперед рядом с нами.

В нашем секторе почти не было слышно звуков боя. Я спустился к нашим чудесным помощникам.

– Герр Хемпель, от имени моих солдат я хотел бы от всего сердца поблагодарить вас за великолепно организованную поддержку. Вы сами можете убедиться, что ваше вмешательство обеспечило чудесный исход.

– Герр Холль, мы только выполняли свой долг, так же как и вы и ваши люди.

– Вы действовали превосходно. Но как насчет завтра? С вашей помощью нам было бы гораздо легче идти вперед.

– Вы абсолютно правы. Я доложу своему командиру и постараюсь узнать, можем ли мы поддержать вас завтра. Если нам разрешат это, мы сможем быть здесь завтра, но не раньше 09.00.

– Ничего, главное, чтобы вы вообще появились. Следует ли мне доложить вашему командиру, насколько значительной была помощь с вашей стороны?

– В этом нет необходимости. Наш командир знает, что мы выполняем свой долг.

– Что ж, надеюсь, что до завтра. Всего хорошего!

– Данке! И вам того же!

Взревели моторы, и оба штурмовых орудия медленно покатили назад, в тыл. Хотелось надеяться, что завтра мы снова увидим их.

Я пошел назад в жилой дом и подошел к лейтенанту Вайнгартнеру, который вместе с унтер-офицером Павеллеком допрашивал русских пленных.

– Ну, Ули, что пленные могут рассказать о себе?

– На самом деле не так уж много, они мало что понимают. Они силами примерно сорока человек обороняли это здание. Ими командовал лейтенант. Когда штурмовые орудия начали стрелять, лейтенант и примерно половина его людей отошли.

– Тогда сегодня ночью нам следует быть особенно осторожными. Неметц, вы уже знаете наших соседей слева. Возьмите трех человек – фельдфебель Гроссман назначит, кого именно, – и отведите к ним пленных. У нас нет солдат, чтобы отправить их с пленными. Скажите оберст-лейтенанту, что нам необходим здесь каждый из наших людей.

Ули был доволен:

– Фантастика, Берт! Все сработало как по нотам. Я не думал, что мы сможем продвинуться сегодня хотя бы еще на метр. Но когда вы появились здесь с двумя штурмовыми орудиями, все прошло почти как во время учений!

– Да, Ули, но с одной небольшой разницей: раньше мы никогда не имели возможности попробовать действовать таким образом и не отрабатывали этого. Надеюсь, что лейтенант Хемпель появится здесь и завтра. Прямо за этим зданием находится пересечение улиц, и я не знаю, успели ли вы заметить: чем ближе мы продвигаемся к Волге, тем более прочные здания попадаются на нашем пути. Здесь уже нет деревянных домов. Для нас это означает, что теперь нам придется действовать более осторожно. Ведь противник может прятаться за любой стеной, в любом подвале или на верхних этажах домов. Надо убедиться, что впереди нас все в порядке, и не будет неприятных сюрпризов. В вашем распоряжении унтер-офицер Павеллек. Я с Вильманом отправляюсь на КП батальона, чтобы представить доклад майору.

– Ясно! Будьте осторожны, Берт!

Направляясь с Вильманом обратно на батальонный КП, я бросил взгляд на часы. Было уже пять часов пополудни. Часть пути я проделал по тому же маршруту, где сегодня проходил наш бой (постоянно озираясь вокруг, так как никто не мог точно знать, не надумают ли иваны вернуться), где моим товарищам пришлось пролежать несколько часов. Это была удручающая картина: мертвые тела, которые уже начали разлагаться, одинокие печи и оставленная посуда, лежащая рядом с местами затухших пожаров. Повсюду тлеющие срубы. Такая степень разрушений могла быть достигнута только в результате бомбежек. Артиллерийским обстрелом этого добиться было невозможно. Было все еще светло, когда я добрался до штаба батальона. Он все так же располагался в здании бывшей женской тюрьмы ГПУ. Я нашел своего командира майора Циммермана на прежнем месте, там, где он был и в день накануне.

Я почувствовал себя так, будто никогда и не покидал своего подразделения, будто я не возвращался сюда сутки назад. Когда майор зашел в помещение, я испугался. Он выглядел именно так, как описывал лейтенант Шулер, когда приходил сегодня днем ко мне на КП. Лицо моего командира было желтым, как лимон, он выглядел вялым и явно страдал от жара. Я отсалютовал командиру:

– Я хотел бы доложить, что с помощью двух штурмовых орудий мы достигли цели атаки. Задача выполнена!

Майор заставил себя улыбнуться; я видел, что он с трудом может говорить.

– Данке, Холль. Давайте ваш доклад.

Я описал, как прошел день. Он внимательно слушал меня.

– Шулер уже доложил, какой была обстановка на вашем участке, когда вернулся с вашего КП. Посыльные тоже были здесь несколько раз. Мы делали все, чтобы попытаться обеспечить вас хоть какой-то поддержкой, но ваши запросы постоянно отвергались. Южнее нас образовалось полукольцо, которое упирается прямо в берег Волги, и его нужно было ликвидировать сегодня. Надеюсь, так и случилось, потому что это означало бы, что завтра в ваше распоряжение предоставят тяжелую технику[14].

– Я тоже надеюсь на это, господин майор. Для нас все еще очень важно и завтра снова иметь при себе оба штурмовых орудия. Нет более эффективной помощи, если бой идет в городской застройке на ближних дистанциях. Лейтенант Хемпель собирался постараться прибыть к нам и завтра тоже. Я считаю, что очень важно, чтобы и в полку, и в дивизии понимали значение такой поддержки.