Пашка. — Вот она, родимая!
Он схватил металлоискатель, выключил его. Потом снова включил, не понимая, что делает. «Все в порядке. Ну и славно. Так, стоп. Где-то здесь должна быть монета вроде. Он не успел её найти и посмотреть».
Нашёл комок земли, поводил над ним металлоискателем, удостоверяясь, что цель на месте, и снова нагнулся. Пошарил рукой в земле и почти сразу увидел то, что искал. Это были портретные 15 копеек Екатерины II. Вытерев монету о штаны, он увидел четкий профиль императрицы. Обратка тоже не подкачала.
— Нормально, — произнёс вслух Павел и на всякий случай посмотрел по сторонам, нет ли знакомой курицы. «Всё спокойно. Так, надо к парням возвращаться. А то и ушел уже далеко, да и узнать, как дела там у них».
____________________________________________________________
[1]Советы — монеты из цветного металла времён СССР (копарьский сленг).
[2]Шмурдяк — всевозможный металлический хлам, попадающий под катушку металлодетектора (копарьский сленг).
[3]Шурф — постепенное снятие грунта (до нескольких штыков лопаты вглубь) на небольшом участке, как правило, на перспективном для копа месте (копарьский сленг).
[4]Дискрим — режим распознования того или иного металлического предмета (копарьский сленг).
[5]Клюшка — здесь металлоискатель (копарьский сленг).
[6]Сохран — степень сохранности артефакта (копарьский сленг).
[7]Орлянка — мундирная пуговица XIX — XX веков с гербом Российской империи (копарьский сленг).
[8]Советские билоны — первые монеты, изготовленные после революции 1917 года из серебра 500 пробы.
[9]Вычёсывать — очень тщательный поиск перспективного места (копарьский сленг).
[10]Коп — поиск с металлоискателем предметов старины (копарьский сленг).
[11]Терка — металлоискатель Minelab X-Terra.
Глава 2
Павел прикинул, откуда он пришёл, взял метра на полтора левее, и потихоньку побрёл обратно. Метров через двадцать попалась денга Анны Иоанновны.[1]
— Значит, всё правильно иду, — улыбнулся Павлик.
Сосредоточенно пыхтя, не торопясь поднялся на склон.
-Так, кажется сюда, — снова рассуждал вслух парень и опять глянул по сторонам.
На горизонте всё было спокойно, непрошенных гостей не наблюдалось. Глубоко вздохнув, побрёл обратно. Цветные сигналы продолжали радовать. Среди «шмурдяка» выловил полушку с конем[2] и крестик. Так ещё прошло некоторое время в поисках.
По его прикидкам он отмахал уже около полукилометра. Что-то странное ненавязчиво лезло в мозги, но что — он никак не схватывал. Вроде бы всё было правильно. Идет верно, та же просека, но что-то всё же не так. Что-то неуловимое, но не то. Нагнувшись над очередным сигналом, он вдруг понял, что это было. За все время, пока он шел обратно, ему не попалось ни одной его закопанной ямки. Дорожка была девственно нетронутой и справа от него, и слева. Хотя он точно знал, что ямок должно быть не меньше двух десятков, он прилично покопал и трофеи лежали в кармане. Но с фактами не поспоришь — ямок не было. По инерции прошел вперед ещё несколько метров, затем остановился. «Значит, пошел не туда. Немного сбился с дороги. Хотя просека вот она, практически та же самая. Или нет? Короче, надо идти назад». Павел вернулся к последней вырытой им ямке, развернулся. Чтобы не идти по старым следам, принял ещё чуть левее и снова побрёл назад к склону.
Сигналы стали попадаться значительно реже, но Павлуха не унывал. Места нехоженые, значит, должны быть ещё. Пройдя какое-то расстояние, он с тревогой констатировал, что ямок как не было, так и нет.
— Не может быть, мистика какая-то. Я же недавно проходил тут. Должны же остаться следы на сухой песчаной земле, — справедливо рассуждал Павел.
Прошел ещё немного, ямок так и не было видно.
— Что за фигня? — заволновался он. — Где ямки? Куда они подевались?
Он точно помнил, что шел тут метром правее.
— Ничего не понимаю, — продолжал он рассуждать. — Сбиться здесь с пути было совершенно невозможно.
Он шёл дальше. Где-то впереди, по его прикидкам, должен был быть овраг. Там все должно разъясниться.
Сомнения одолели настолько, что он перестал махать прибором, выключил его и, просто положив на плечо, ускорил шаг. Пройдя ещё метров четыреста, оврага он не наблюдал.
День плавно сменялся вечером. Солнце сквозь кроны деревьев светило уже не в полную силу.
— Где, блин, овраг-то?! Давно уже должен был к нему подойти. Неужели опять сбился?
Павлуха остановился. Заблудиться в лесу нисколько не улыбалось. Достал телефон, часы на экране показывали «17.45». В некотором замешательстве хотел набрать товарищей, объяснить, что, похоже, заплутал. Но зона покрытия отсутствовала. «Приплыл, — подумал Павлик. — Куда же теперь идти? В какую сторону? Может, все-таки не дошел до оврага?»
Снова пошёл по просеке вперед. Ни ямок, ни склона. Второй раз за день стала подкрадываться паника. «Что за день-то такой сегодня? Всё эта проклятая курица. Сначала прибор чудом нашёл, теперь вот сам потерялся... Так, если мыслить логически, то человек при хождении по лесу невольно забирает вправо и начинает бродить по кругу», — вспомнил он давно прочитанное где-то в умных книжках. «Может, и я завернул малость?»
Солнце садилось за горизонт. Павел, немного прикинув, решил пойти перпендикулярно влево от того места, где сейчас проходил.
— В принципе, по обе стороны леса должны быть деревни. А лес, я сам смотрел по карте, небольшой, — успокоил он сам себя. — Попробую так пройти немного.
Он поудобнее перехватил лопату, снова закинул на плечо металлоискатель и пошел вперед.
И, действительно, метров через сто пятьдесят — двести показалась ещё одна просека, похожая на ту, по которой он шёл.
— Ну вот, — немного приободрился Павлик. — Осталось найти свои ямки и тогда уж точно выйду на поле.
Он уверенно свернул влево и пошел дальше. Но ямок не было видно и здесь. Прошел ещё несколько сотен метров — безрезультатно. Повернул обратно. Шёл долго. Ямки так и не попались. Оврага тоже не было. «Молодец, — похвалил себя Павлик, — заблудился окончательно».
— Па-аа-рниии, Во-вааан, Лёоо-хааа! — заорал он, что было силы.
В ответ только негромко щебетали птицы.
Снова достал телефон. Связь также отсутствовала. Настроение окончательно испортилось.
— Блин, ну на кой хрен я забрел в этот лес? Ходил бы себе по полю, — начал корить он себя. — Останавливаться нельзя, скоро начнет темнеть. Тогда совсем будет весело.
От мысли остаться одному в незнакомом лесу заплутавшим начали усиливаться панические нотки. Он снова пошёл перпендикулярно этой просеке без особых надежд. Разболелась голова, давали о себе знать куриные атаки, сердце билось учащенно. В голове укоренилась мысль: