Читать интересную книгу Не лучшее время для убийства - Юлия Евдокимова

Евросоюза.

Название лампредотто произошло от слова лампреда – это миноги, водившиеся в Арно. Действительно, по внешнему виду эта штука не очень аппетитная, и напоминает присоски миног, а вот на вкус просто замечательно.

Часть коровьего желудка варится с томатами, травами, петрушкой, сельдереем, луком, всяческими пряными травками, готовят ее очень долго на медленном огне, а потом режут на кусочки и укладывают на сэндвич по типу гамбургера, или в разрезанный батон – панини.

Секрет в том, что желудок должен быть очень свежим и триппайо – кулинар, выбирает его очень тщательно.

И если триппу в ресторане подают, как готовое блюдо, которое вы едите таким, как оно подано, (посыпанное сыром пармезан во Флоренции и пекорино романо в Риме) то лампредотто вы можете получить с приправой по вкусу. А лучше всего – баньято (скорее всего, вас об этом спросят при подаче в киоске), так вот баньято – это в соусе, то есть сочное и пропитанное.

Передвижные киоски с лампредотто можно увидеть в разных концах города, с гарантией вы найдете их на рынке Сан Лоренцо. Стоит такой киоск и недалеко от знаменитого порчеллино – поросенка на рынке Меркато Нуово. И даже на окраине Флоренции.

Если верить Википедии, то в год во Флоренции съедают 80 тонн лампредотто! Это чисто флорентийская еда с древними традициями, не имеющая ничего общего с общепринятым понятием фастфуда.

Конечно, роскошная дама не заказывала требухи. Они обе взяли каннеллони граттинати на первое, мясо кабана с полентой на второе и не удержались, завершили обед шоколадным тортом. Не только корж был шоколадным, внутри каждого кусочка обжигал рот расплавленный шоколад. Полное и безмерное женское счастье было обеспечено.

– Мы заслужили праздник, – сказала Галина, допивая бокал розового Скалаброне знаменитой винодельни Болгери. Саше вздрогнула, увидев в меню цену бутылки, заказанной спутницей, да и розовое вино она не любила, не находя в нем вкуса. Но за что-то же платят такие деньги! И она старательно пыталась понять, за что.

– Я уже обо всем договорилась, как только полиция разрешит, тело Елены доставят на родину, в Москву. Все организовано, только дать команду.

– Ты так и не поняла, почему Елена забрала книгу и что хотела переделать?

– Пока нет. На первый взгляд, нет никаких изменений. Я внимательно читаю рукопись, и сверяю с планом, возможно, пойму.

***

За ужином Саша рассказала Луке, что они с Галиной собираются на выставку.

– Ну, наконец-то простые человеческие радости, а не поиск убийцы, – улыбнулся комиссар. – Я не фанат современного искусства, но говорят, фонд выставляет любопытные вещи.

– А еще что ты слышал о фонде?

– В какой области?

– В криминальной, конечно, – засмеялась Саша, – я ж без этого не могу, сам сказал. Галина мне рассказала, что они держат в тайне суммы, вырученные от продажи картин.

– Финансовая гвардия подозревала, что есть разница между суммой, уплаченной покупателем, и суммой, которая поступает в казну фонда.

– То есть в документах фонд показывает одно, а на самом деле сумма больше?

– Да, и неучтенные суммы могут быть внушительными. Но доказать невозможно.

– Неужели за картины никому не известных художников платят большие деньги?

– А это как подать и раскрутить. Ты платишь не только за картину, но и сам становишься меценатом, а если это оформляется, как благотворительный взнос в фонд, то еще и налоги уменьшаются.

Телефон комиссара просигналил о сообщении.

– Пришел отчет о вскрытии. Иволгина умерла от удара по голове острым железным предметом. Открываем дело.

– Я права!

– Почему ты не позвонила мне сразу, как нашла в колодце ту железку, чем бы она не была?

– Я думала, полицейские знают, что делать.

– Мы послали с вами двух молодых ребят, которые никогда не занимались следственной работой, они патрулируют улицы.

– Вот, видимо теперь и будут патрулировать всю жизнь!

– Не волнуйся, они не забудут своего проступка. Но и не забывай, что мы все совершаем ошибки, идеальные расследования бывают только в кино. И кстати, мы проверили все сообщения и все материалы по расследованию взломов вилл и домов в нашей провинции и в соседних, в Пизе, Сиене, Пистойе, Лукке. Складывается впечатление, что воры проникают в дом ради кражи картин известных мастеров, а это не наш случай.

– После истории Белой Дамы я понимаю, что сбыть такие картины сложно, их надо как-то переправить покупателю, и он не сможет потом никому эту картину показать.

– Есть мнение, что эти кражи происходят по заказу, грабители проникают в дом, уже зная, что они будут брать. Но этим занимаются другие службы, это не моя сфера.

– Если так, то не было никакого резона проникать в дом Елены Иволгиной?

– В том-то и дело.

Глава 4.

Саша поднялась в номер Галины в старинном отеле у Понте Веккьо.

– Я сейчас соберусь. Пока полистай рукопись. – Старшая подруга повернула к Саше экран ноутбука.

– А мне нравится! – девушка пробежала несколько страниц. Вот совсем не мой автор, а захватило. Скажи, Елена была обеспеченной женщиной?

– Смотря с какой точки зрения. Она начала писать давно, в первую волну новых авторов-женщин и ее гонорары не сравнятся с гонорарами тех, кто пишет сейчас. Плюс она в высшем эшелоне, и как звезда получала повышенный процент. Кроме того, с советских времен ей досталось неплохое наследство от отца-дипломата. Так что дом в Тоскане могла себе позволить, но ты сама видела, что это не вилла. А больше у нее ничего и не было. Великолепную квартиру на Тверской она продала, когда покупала дом, себе взяла поменьше.

Саша взяла со стола тетрадь, на которой ручкой было написано: Заметки.

– А это что?

– Елена делала заметки не только в компьютере, но и в тетради, что-то типа дневника, что вижу – то записываю. Говорила, ей так удобнее. И тетрадь можно было везде носить с собой, мало ли где появится интересная мысль. Для каждой книги у нее была своя тетрадь.

– Есть же заметки в телефоне.

– Елена не жаловала гаджеты, использовала по минимуму. Дай ей волю, до сих пор ходила бы со старенькой «Нокией».

В тетради было множество ссылок и обрывочных цитат из книг, среди которых- научный трактат под названием «Печально известные подделки искусства», книга о костюмах прошлого века. Елена серьезно подходила к деталям в своих книгах, и пусть некоторые называли ее произведения ширпотребом, на самом деле она доставляла удовольствие тысячам своих читателей. И это был не легкий труд, перелопатить научные книги, архивы.

Саша закрыла тетрадь и хотела положить на место, как вдруг из страниц выскользнул маленьких прямоугольник – визитная карточка.

– Смотри! – протянула она визитку Галине.

«Краски и акварели» Самуэле Дзанони. Чуть мельче: репродукции и оригиналы картин. Товары для художников, экспертиза. На обороте написан ручкой номер телефона, не совпадающий с номером на визитке.

– А чему ты удивляешься? Елена писала книгу о подделанных картинах, естественно, ей нужна информация о