Теперь произведем, как говорится, разбор полетов. Что же, собственно, произошло в обрисованной выше ситуации? Нет нужды говорить вам, мой проницательный собеседник, что реального овладения вами иностранным языком не случилось.
Произошла самая что ни на есть обычная, но достаточно умело исполненная подмена декларированных целей и задач совершенно другими целями и задачами – не заявленными, конечно, громогласно и во всеуслышание, но от этого не менее реальными и жесткими задачами. Особенно удивляться, конечно, не приходится, поскольку это дело весьма обычное и в жизни происходит сплошь и рядом.
Официально декларируемая цель курсов иностранных языков – это ваше овладение иностранным языком или хотя бы значительное продвижение на пути к данной цели.
Действительная же цель подобного рода курсов – это получение определенных сумм денег с людей, желающих – или думающих, что они этого желают – овладеть иностранным языком с максимально возможной маскировкой этой первоочередной цели. При этом, конечно, не исключается определенное поверхностное ознакомление с иностранным языком, но и приоритетом это ознакомление не является.
Главная же цель – будь она осознанной или же неосознанной инициаторами данной давно уже ставшей традиционной игры – не выпускается из вида никогда: получение максимальных материальных благ при возможно меньших затратах энергии с одновременным поддержанием внешнего благообразия или даже некой респектабельности имеющего место быть «учебного» процесса. Благообразность и респектабельность являются необходимым условием успешного и более или менее длительного функционирования подобного рода предприятий. Любое нарушение внешнего благообразия со стороны учеников пресекается более или менее умелой рукой преподавателя: его манерой поведения, тоном, потоком заумных объяснений с обилием непонятных терминов, ссылкой на псевдоавторитеты и другими широко известными приемами манипуляции аудиторией.
Опытный преподаватель-манипулятор никогда не выпускает группу из-под своего полного контроля. Ему совершенно не нужны «умники» с их вопросами, и он всегда готов дать им достойный отпор. Конечно, никто, кроме специалиста-психолога, не сумеет сразу оценить происходящее, однако хотя и достаточно медленно, но с ходом времени действительное положение вещей начинает чувствоваться всеми или почти всеми – понемногу группа начинает редеть.
Замедляет быстрый распад группы то, что «обучаемые» получают достаточно сильное психологическое подкрепление – процесс, до боли напоминающий подкормку дрессированных собачек в цирке – со стороны манипулятора-преподавателя и – в какой-то мере – со стороны друг друга – за «успешное» выполнение тех или иных второ- и третьестепенных заданий и упражнений, которыми так любят загружать учеников преподаватели. «Отличников» гладят по головке и дают им психологическую конфетку – за бойкое выполнение пустых (или, по крайней мере, неэффективных), но таких многочисленных заданий при общем направлении движения – в никуда, в никуда, в никуда.
Многим, впрочем, подобный бег на месте начинает даже нравиться: ведь они делают нечто, что признается обществом достойным уважения, находятся при этом среди довольно приятных людей и даже получают поощрения от такой авторитетной фигуры, как преподаватель в костюме и галстуке, а иногда даже и в бороде.
Декларируемая цель для них уже стала – а для некоторых, возможно, и была с самого начала – призрачной и неважной: они получают удовлетворение от посещения некоего клуба по интересам или, скорее, некой социально значимой группы психотерапии, подернутой при этом романтической дымкой «изучения иностранного языка». В этой группе они получают эмоции, которые им недодаются в обычной жизни, но в которых они испытывают нужду, даже если и не осознают этого. Преподаватель – и интуитивный «психотерапевт» – с самого начала функционирования группы опирается на ее участников, в которых нужда в подобной «терапии» достаточно ярко выражена, и ведет свою, так сказать, «палату» твердой рукой к завершению курса. А там будет новый день, и новая группа, и новые «пациенты», и новый кусок хлеба с маслом для нашего преподавателя и его начальства.
Почему так происходит? Потому ли, что все поголовно преподаватели иностранных языков являются отъявленными злодеями и обманщиками по своей нехорошей природе? Совсем нет. Труд преподавателя всегда нелегок и почти всегда неблагодарен. Я глубоко уважаю многих из них, да и в конце концов, даже если ученики и не получают от них знания иностранного языка, то очень часто получают взамен этого нечто, также обладающее определенной ценностью: некий суррогат внимания и любви, в которых многие (все?) ученики, как оказывается, нуждаются!
Так ли плохо вместо потенциально возможного – никакой гарантии, конечно, не предлагается! – владения языком в неопределенно отдаленном будущем, владения, нехотя и туманно, но вроде бы обещанного вам (причем со множеством трудновыполнимых условий!), реально получать более или менее теплое внимание и сочувствие со стороны преподавателя уже здесь и сейчас – в обмен только лишь на игру по правилам, предлагаемым преподавателем, этим, так сказать, продавцом любви под соусом иностранного языка? Ведь и вам, мой закаленный в жизненной борьбе любезный собеседник, время от времени нужна не только туманная мечта, нетвердая надежда на знание иностранного языка в каком-то там будущем, которого сейчас и не существует вовсе, но нужно также чье-то реально ощутимое и неотсроченное внимание и даже – и такое может быть! – чья-та любовь! Не очень часто нужна, конечно, но тем не менее… Признайтесь в этом – обещаю никому об этой вашей слабости не рассказывать!
Так происходит размен журавля вашей надежды на овладение иностранным языком где-то далеко в небе на синицу суррогата внимания и любви в вашей руке прямо здесь и сейчас. Или, если хотите, происходит побег от неприятного кнута преподавательского недовольства для непокорных и неудобных, кнута, которым мастерски владеет любой опытный преподаватель, к довольно приятному на вкус – хотя и слегка затхлому – прянику одобрения, которым окармливаются с преподавательской руки смирившиеся и смиренные. Смирившиеся с неизбежным? Смиренные в силу собственной «неспособности»? На эти вопросы можете ответить только вы сами и никто другой…
Преподаватели, преподаватели, преподаватели… как много в этом звуке…
Конечно же, и сами преподаватели тоже являются в огромной мере жертвой обстоятельств, заблуждений, традиций и мифов. Да-да! Мифов. Вот миф №1 в области изучения иностранного языка: только очень умный – на грани гениальности – человек может овладеть иностранным языком, не говоря уж о двух-трех языках.
Очень вредный и опасный, но чрезвычайно глубоко укоренившийся миф! (Который, кстати, является обратной стороной мифа о вашем «идиотизме».) Вообще-то в этом мифе