Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

лошадях.

Генрих оживился.

— Да, лошади — моя страсть. Но чем я могу помочь вам.

— Дело в том, что однажды я видела, как вы возвращались с охоты, и заметила, какая у вас прекрасная гнедая кобыла. Мне очень захотелось иметь такую же в своих конюшнях. Но чтобы сделать правильный выбор, нужны знания и наметанный глаз. А я слышала, в этой области вам нет равных.

Сердце Генриха часто забилось, на бледных щеках появился румянец. Он был польщен и одновременно испуган. Да, он любил лошадей и знал о них больше, чем кто-либо другой. Это была его единственная радость в жизни. Но сможет ли он помочь? И почему эта красивая женщина обратилась к нему с такой просьбой?

— Меня зовут Диана. Диана де Пуатье, — словно читая мысли юноши, сказала незнакомка. — Ну так как? Вы окажете услугу даме? — с улыбкой спросила она.

Генрих нерешительно взглянул на нее и пробормотал:

— Если получится. А почему я не видел вас раньше?

— Я из свиты королевы. Она прекрасная женщина, но иногда я чувствую себя такой одинокой… Вот уже два года, как умер мой муж. Но я храню память о нем.

Она похожа на мраморную статую, подумал Генрих, на прекрасную статую какой-нибудь святой.

— Мне кажется, что я не совсем под стать этому веселому двору, — добавила Диана.

— И я тоже! — горько воскликнул Генрих. И вдруг почувствовал, что уже не хочет бежать отсюда. Наоборот, он готов хоть целую вечность разговаривать с этой удивительной женщиной.

— Не может быть! — воскликнула Диана. — Ведь вы сын короля. А я просто одинокая вдова.

— Отец ненавидит меня, — резко возразил Генрих. Он не смел сказать, что сам ненавидит отца, но голос выдал его.

— Нет-нет! Не может быть, чтобы вас ненавидели, тем более ваш отец. У меня у самой есть две дочери. Я знаю — родители не могут ненавидеть своих детей.

— Мой отец может. Он любит моего младшего брата Карла. Он любит моих сестер Мадлену и Маргариту. Я думаю, он любит и дофина, хотя часто бывает с ним строг. Но меня… нет. Я — единственный, кто выводит его из себя.

— Нет, не говорите так!

— Уверяю вас, это правда. Я вижу ненависть в его взгляде, слышу в словах. Пусть взгляд может обмануть, но слова… Франциск — дофин. Когда-нибудь он станет королем. Отец все время помнит об этом. Правда, и над ним смеется за то, что он во всем похож на испанца и вместо вина пьет воду. Но Франциск умнее меня. Он быстрее освоился во Франции.

— Вы тоже можете завоевать расположение отца.

— Но как? — сокрушенно воскликнул юноша.

— Постепенно, не сразу. Ваш отец окружает себя общительными людьми, эти люди любят смех и шутки. Он не обижается, даже если шутят над ним, лишь бы было весело. Если бы вам удалось развеселить отца, у вас было бы меньше проблем.

— Он и так смеется надо мной…

— Король любит радостный смех.

— Для радости у него есть Карл.

— Да, монсеньор Карл во всем похож на отца. Но уверяю вас, герцог, если бы вы поменьше думали о том, что раздражаете отца, он и относился бы к вам совсем по-другому.

— Да, — взволнованно сказал Генрих. — Это правда. Обычно я подолгу обдумываю, что должен ответить ему, даже когда он меня еще ни о чем не спрашивает.

— Ну что ж, это надо учесть в первую очередь. И поймите — бояться нечего. Когда вы клянетесь женщине или целуете ей руку, не нужно думать, что вы делаете это неумело. Всегда стойте прямо и высоко держите голову. Если вы не будете постоянно думать, как угодить- людям, у вас все получится… О! Простите меня. Я, наверное, говорю слишком много.

— Нет! Что вы! Никто еще так по-доброму не разговаривал со мной.

— Я рада, что наша беседа не показалась вам утомительной. А ведь я просто собиралась пригласить вас в свой замок, чтобы вы взглянули на мои конюшни. Может, выехали бы со мной… Посоветовали бы, как лучше обустроить мои охотничьи угодья.

Глаза Генриха засияли.

— С огромным удовольствием! — сказал он, но его взгляд тут же погас. — Только вот… мне не разрешают покидать двор…

— Вы можете поехать со свитой. Разве нет?

— Боюсь, отец никогда не разрешит мне.

— Монсеньор герцог, вы не будете возражать, если я сама попрошу разрешения у вашего отца?

— Я был бы очень рад, — тихо ответил он. — Но боюсь, очень скоро вы отошлете меня назад.

Диана рассмеялась.

— О чем вы говорите? Друг мой, вы — герцог Орлеанский, сын короля. Забудьте эти ужасные годы, проведенные в Испании, Они были, но никогда не вернутся. Надеюсь, вы не будете скучать в моем замке.

Это лето было самым счастливым в жизни Генриха. Он не знал, как Диане удалось добиться согласия короля. Ему до сих пор не верилось, что можно вот так запросто сидеть рядом с этой прекрасной женщиной за столом, беседовать с ней.

Они вместе выезжали верхом, хотя и не так часто, как того хотелось бы Генриху. Диана не очень любила охоту, где была вероятность попасть в какой-нибудь несчастный случай. Тем не менее задачу, поставленную ей королем, она выполнила почти превосходно. Находясь рядом с ней, застенчивый, неуклюжий юноша на глазах превращался в настоящего мужчину. Но — увы! — при посторонних он становился прежним.

Диана привязалась к нему. Он был по-своему очарователен, а главное, преданно и бескорыстно любил ее.

Она подарила ему лошадь — одну из тех, что он сам посоветовал ей купить.

Она была необыкновенна во всем. С удивительным тактом давала ему советы; мягко и деликатно учила общаться с людьми, приветствовать женщин. И все это делала с такой грацией, с таким изяществом, что при ней Генрих чувствовал себя свободно и раскованно. Единственное, чему она не смогла его научить, — это улыбаться другим. Он улыбался только ей.

НЕВЕСТА

В живописной долине Тоскана расположился один из красивейших городов Европы. Его купола и шпили, блестевшие на фоне яркого безоблачного неба, казалось, бросали вызов невысоким, покатым холмам, между которыми плавно извивалась полноводная Арно. Земля здесь плодородная, вокруг много виноградников и оливковых рощ. Сам город славится своими банкирами и торговцами шерстью, хотя главное его богатство состоит в другом — богатство, которого нет больше нигде в мире. Леонардо да Винчи и Боттичелли, Данте и Донателло — вот какие имена украшают его. И еще Микеланджело. Он пока молод, и в этот жаркий летний день работает за городскими стенами,