Читать интересную книгу Свой человек на небесах - Монахиня Ефимия (Пащенко)

– Все… – еле слышно прошептала она и попыталась улыбнуться, – хорошо…

– Но почему Вы пошли сюда? – настаивал главный врач, тряхнув ее за плечи, чтобы привести в чувство. – Зачем?

Как же он переживал за нее! Нине стало совестно перед заботливым Павлом Ивановичем. Ведь это из-за нее он сейчас так волнуется! И она поспешила успокоить его:

– Я искала…

– Что? – нетерпеливо переспросил Павел Иванович, и голос его зазвучал жестко и требовательно. – Что Вы искали?

– Могилу… – честно призналась Нина.

– Чью могилу? – Похоже, ответ Нины не успокоил, а еще более встревожил Павла Ивановича.

– Могилу одного священника. – Нина уже достаточно пришла в себя, чтобы пуститься в более пространные объяснения. – Помните, мы с Вами на чердаке нашли копию его свидетельства о смерти. – Его звали отец Илия Малкин. Там было написано, что его убили. Вот я и хочу выяснить, правда ли это и кто его убил. Поэтому я и искала его могилу, – уверенно заключила она.

– Но зачем Вам это нужно? – недоуменно воскликнул главный врач. – Кто он Вам? Чужой человек!

– Нет, – ответила Нина. – Он мне не чужой. Мы с ним одной веры.

– Что?! – изумился Павел Иванович. – Неужели?

– Да, я православная, – подтвердила Нина.

– Вот оно как… – казалось, ее ответ заставил Павла Ивановича призадуматься. – Что ж…

Обратно они шли молча. Нина размышляла о том, что делать дальше. Похоже, ее поиски зашли в тупик. Храм, где служил Илия, сгорел. Могила его не сохранилась. А из людей, знавших покойного священника, ей пока что удалось найти лишь одну-единственную старуху. Да и то сумасшедшую. Буква его убила… Это такой же бред, как и ее россказни о ведьме-отравительнице и ее пособнике-нечистом… И все-таки почему поход Нины на кладбище так встревожил Павла Ивановича?

Впрочем, девушке не пришлось долго размышлять на этот счет. Ибо впереди ее ждала встреча с очередными, куда более зловещими тайнами…

* * *

Едва они переступили порог больницы, как в дальнем конце коридора показалась Елена Васильевна. Судя по тому, что полная и неуклюжая медсестра с несвойственной для нее быстротой устремилась им навстречу, за время отсутствия Нины здесь успело произойти что-то чрезвычайное.

Павел Иванович шагнул к ней, и медсестра что-то вполголоса затараторила ему на ухо, злобно и подозрительно косясь на девушку, с недоумением взиравшую на эту загадочную сцену. Когда она смолкла, главный врач так же вполголоса, но весьма лаконично ответил ей. Как видно, он дал медсестре какое-то распоряжение. Потому что Елена Васильевна тотчас же отправилась в обратном направлении и скрылась за одной из дверей. Точнее, за дверью палаты номер шесть…

– Что такое? – встревоженно спросила Нина, подходя к Павлу Ивановичу. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, – ответил главный врач. – Умерла старуха из шестой палаты. Та, что с метастазом в позвоночник. Что ж, как говорится, ожидаемая смерть. Отмучилась…

Павел Иванович старался говорить спокойно. Однако было очевидно – на самом деле он крайне взволнован. Уж слишком бледным сейчас было его лицо, а короткие волосатые пальцы нервно теребили полу куртки. Неужели главный врач так тяжело переживает смерть каждого своего пациента? Как же он сострадателен…

Однако в этот миг до Нины донесся властный голос Павла Ивановича:

– Идите к себе, коллега. Отдохните. Все необходимое я сделаю сам. Спокойной ночи!

И Нина в очередной раз умилилась предупредительности своего старшего коллеги. Павел Иванович понимает, что после происшествия на кладбище, девушка едва держится на ногах от усталости. И потому хочет избавить ее от тягостного зрелища, которое сейчас предстоит ему самому. Он прав – сегодняшний день был слишком богат на события. Пора отдохнуть!

Нина не знала, что совсем скоро ей будет уже не до отдыха…

* * *

Надо сказать, что она не сразу заметила неладное. Возможно, потому, что за день ее комната успела остыть и снова стала холодной и сырой. Поэтому первым делом Нина затопила печку. А потом долго сидела возле нее, любуясь пляской огня и прихлебывая из эмалированной дорожной кружки горячий чай. Лишь после этого она подошла к столу, где лежали ее книги. И отшатнулась – Нового Завета как не бывало! А ведь эта книга всегда находилась здесь… Или Нина ненароком положила ее в другое место?

Девушка перерыла сумку, осмотрела подоконник, едва не смахнув с него иконы. Потом заглянула под подушку, под стол, под кровать. Напрасно! Книга бесследно исчезла. Причем из запертой комнаты, ключ от которой все это время находился у Нины в кармане. Странно…

Впрочем, ничего странного тут нет – просто, пока ее здесь не было, какой-то человек тайком пробрался сюда, открыл дверь запасным ключом и украл книгу. Что ж, личность вора установить нетрудно. Это Елена Васильевна. Ведь именно от нее Нина получила ключ от своей комнаты. Значит, запасной ключ – тоже у нее. И эта интриганка решила не ограничиваться слежкой за Ниной и шантажом, а досадить мнимой сопернице еще сильнее – украсть у нее Новый Завет. Поди докажи, что это ее рук дело! Ведь не пойман – не вор!

Хотя, судя по предыдущим выходкам медсестры, она – женщина неумная и недалекая. А потому наверняка спрятала покражу где-то поблизости. Судя по всему, в своем письменном столе. Он стоит в кабинете, где хранятся лекарства. Дверь в него всегда открыта. Конечно, нехорошо тайком рыться в чужом столе. Ведь это почти то же самое, что воровать… И как только Нина вернется в Михайловск, она на первой же исповеди покается в том, что совершила столь неблаговидный поступок. Однако это было необходимо для того, чтобы обличить воровку. Да и книги жаль. Отец Алексий поймет Нину и отпустит ей этот грех. А Бог простит – ведь она действовала из благих побуждений. Разве это не так?

Теперь остается дождаться ночи. Вечером персонал больницы разойдется по домам. А пациенты улягутся спать. Тогда никто не помешает Нине спуститься вниз и заняться поисками украденной книги. Она не намерена пасовать перед медсестрой-интриганкой! Она выведет эту стерву на чистую воду!

* * *

Сидя на кровати, Нина чутко вслушивалась в звуки, доносившиеся снизу: шаги, голоса, хлопанье дверей. Наконец все стихло. Нина посмотрела на часы: было около одиннадцати вечера. Однако на всякий случай девушка решила подождать до полуночи. Как говорится – береженого Бог бережет.

Едва часовая и минутная стрелки ее часов сошлись на цифре 12, Нина на цыпочках прокралась к двери и осторожно приоткрыла ее… Но тут же испуганно захлопнула вновь: по полу, возле самого порога, с противным писком прошмыгнула подозрительная хвостатая тень… Некоторое время Нина не решалась снова выглянуть в темный коридор. Пока, наконец, не успокоила себя: ведь это четвероногое существо само ее боится! Набравшись храбрости, девушка чуть-чуть приоткрыла дверь, потом смело распахнула ее настежь: на сей раз коридор был пуст. Теперь нужно пройти по нему до самой лестницы, ведущей вниз, и спуститься по ней в больничный коридор. Но как она отыщет дорогу в темноте? Разумеется, можно оставить эту дверь открытой – вон как светло сейчас в коридоре! Но что, если в то время, когда Нина будет заниматься поисками украденной книги, к ней в комнату в поисках съестного проберется мышь или (бр-р…) крыса? Нет, лучше не рисковать и идти на ощупь. Конечно, это страшновато. Но ведь в коридоре – ни души. В это время все обитатели больницы мирно спят и видят сны. Лишь ей одной сейчас не до сна…

Перекрестившись, Нина вышла за дверь и прикрыла ее. Некоторое время она стояла, раздумывая, не оставить ли на всякий случай хоть крохотную щелку? Все-таки ей будет не так страшно идти… Однако кого ей бояться? Кроме нее, здесь нет ни души. Успокоив себя этим, Нина решительно закрыла дверь и осторожно, ощупывая руками стены, а ногами – половицы, двинулась вперед в кромешной темноте.

Шаг, другой… Вот под ее ногой предательски скрипнула половица. И сердце Нины испуганно забилось – Господи, спаси и сохрани! Вот ее рука напоролась на торчащую из стены острую щепку. Но Нина не почувствовала боли – она радовалась тому, что преодолела уже половину пути.

Протянув вперед руку, девушка нащупала лестничные перила. Потом осторожно спустила вниз одну ногу, потом другую… Медленно, но верно, она сходила с шаткой лестницы, пока не преодолела и эту часть пути. Вот протянутая рука Нины коснулась дверной ручки – и перед ней открылся больничный коридор, освещенный одной-единственной лампочкой, да и то в противоположном конце, рядом с уборной. Однако сейчас он показался девушке едва ли не дворцовым залом, осиянным ослепительным блеском множества хрустальных люстр.

Нина прислушалась. Вокруг царила тишина, изредка нарушаемая лишь приглушенными звуками чьего-то раскатистого храпа. Стараясь ступать как можно тише, она подошла к кабинету Елены Васильевны. К счастью, дверь, как всегда, была не заперта. И глазам Нины предстал белеющий в темноте ряд шкафов, а за ними, в углу на стене – темное пятно сейфа. А вот и письменный стол…