Читать интересную книгу Жираф и Пончик (СИ) - Белова Полина

За город ехали до конечной остановки на автобусе, а потом немного прошли пешком и вот они, шикарные горки.

Было так здорово! Парни помогали нести вверх лыжи, поднимали падающих девчонок, отряхивали от снега, стараясь при этом посильнее шлёпнуть по пятой точке. Девчонки визжали и пытались мстительно стукнуть кулачками по плечам ловко уклоняющихся помощников.

Снег искрился на солнце. Мороз делал воздух чистым и пахучим, дышать таким было удивительно легко и приятно.

Света, местная, взяла с собой огромный термос со сладким чаем, с добавками мяты и лимона, и десяток пластиковых стаканчиков. Напиток показался всем божественно вкусным. Смеющаяся Света была хором объявлена прекрасным ангелом спасителем от голода и жажды, когда, кроме чая, достала из сумки бутерброды, которые тут же разделили по-братски.

Тщательно протёртые выгулянные лыжи незаметно вернулись в свой угол в кладовке.

Новый год тоже встречали все вместе, в студенческом общежитии. На этаже, где проживали девчонки из их группы, в каждой небольшой рекреации было по четыре комнаты на один туалет и душ. Две комнаты были маленькие, в них проживали по двое, а две — большие, каждая на пять человек.

В одной из больших комнат устроили праздничный стол, во второй большой — танцы. В двух маленьких комнатах само собой получились места для тех, кто хотел ненадолго уединиться, ну и всю верхнюю одежду там свалили.

Парни обеспечивали напитки, а девочки готовили разные блюда.

Люда вкусно приготовила мясо со специями по отцовскому рецепту, а Таня испекла огромный воздушный бисквит и украсила его сметанным кремом и цукатами. Местные девчонки, Ксюша и Света, приволокли консервацию. Не сами, конечно, ребята помогли. Общежитские девчонки наделали салатов и сварили картошку.

Что там, и с чем, коварная мужская половина намешала в коктейлях трудно сказать, но контроль девочки потеряли быстро. Таня ещё помнила, как мелко дрожал Гена в её руках, когда они в тесную обнимку топтались в медленном танце. Парень, до этой вечеринки, даже ни разу не посмотрел в сторону Тани, потому что едва доставал ей до плеча, но в тот момент ни он, ни она, об этом совершенно не думали. Таня впервые танцевала с парнем, который её пригласил. А он впервые неконтролируемо дрожал от сильнейшего возбуждения, лапая девичье тело.

Ещё что-то соображая, на инстинктах, Гена осторожно повёл пьяненькую Таню в одну из маленьких комнат. Там, специально не включая свет, потихоньку направил послушное тело с заплетающимися ногами к постели.

Таня споткнулась обо что-то, взмахнула руками, рефлекторно схватилась за неустойчивого Гену, и они вдвоём резко повалились вниз. Кулями рухнули на пол, ударились в полёте пьяными головами о край кровати, зацепили громадный ворох верхней одежды и, пьяные и приваленные горой тряпья, просто не смогли встать.

Некоторое время Таня с Геной ещё подёргались беспомощно, да так рядышком и заснули, встречая Новый год, с головами под кроватью, и заваленные сверху парой десятков пуховиков, курток, шуб.

Люда сидела в большой комнате, в углу стола и тоже уже пьяно смотрела в пластиковый стаканчик. Она получила очередную фотку от сестры перед самой вечеринкой и сердце уколола, казалось, забытая боль: на снимке счастливый Николай с женой и ребёнком у нарядной ёлочки в центральном парке их городка. С каждым стаканчиком спиртного эта боль становилась тупее, потом и вовсе забылась.

А потом Люде стало нехорошо. Не став тратить время на поиски своей одежды, просто стянув одеяло с ближайшей кровати, Пончик как могла быстро пошла на улицу, на свежий воздух. На лавочке возле общежития толстенным слоем лежал снег, но Люда села, предварительно завернувшись в одеяло. Неожиданно рядом бухнулся Валерка. Взгляд стеклянный, бормочет что-то, жалуется. Плохо соображающая, но сердобольная Людка поделилась с ним одеялом.

Сверху падали крупные хлопья снега.

Так и встретили Люда с Валерой Новый год, завернувшись вдвоём в одно одеяло, прижавшись друг к другу головами, присыпанные пушистым белым снегом, как один большой сугроб на лавочке у общежития.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Люда проснулась от того, что пекло ладошку. Голова немилосердно раскалывалась, но всё же чуть прояснилась после недолгого сна. Прямо на грязном полу в холле общежития рядом с ней мирно спал Валера. Они вместе лежали у окна под батареей. Это её чугунное ребро немного прижгло кожу на ладони девушки.

Люда посмотрела на улицу через огромные окна холла. Они уже не были тёмными, в серой предрассветной мгле прорисовывались голые ветки старого клёна, что осенью осыпал лавочку и площадь вокруг толстым слоем ярко-жёлтых листьев.

— Вот и наступило первое утро нового года. Валера, вставай! — хрипло произнесла Люда, язык, казалось, усох и лежал во рту колодой. Девушка снова посмотрела на лежащее рядом тело.

Вдруг она в ужасе обратила внимание на подсыхающую лужу под ними. Людка тотчас положила ладонь себе между ног. Сухо. Покосилась на ширинку одногруппника. Чисто. Поднялась, потянув одеяло. Влажное. А-а-а… Это снег! Люда облегчённо вздохнула. Не хватало ещё, чтобы оказалось, что напились до недержания. Это уже было бы слишком. Хорошо, хоть не замёрзли насмерть. Видно какие-то добрые студенты, заметили парочку — сугроб на лавочке — и затащили в тепло, бросив в холле под батареей. Снег, которым они были облеплены, растаял и оба оказались в луже.

— Так, пора забирать Таню и двигать домой, — поднялась на ноги Люда. Она решила оставить в покое неподъёмного Валеру. Пусть себе досыпает, в тепле.

Девушка уже подходила к их рекреации, когда услышала страшный вой. В комнату, из которой он доносился, сбежалось несколько переполошенных сонных студентов. Звук шёл из-под одежды, сваленной на полу возле кровати. На самой кровати лежали голые и насмерть перепуганные Ленка и Олег. Голова этим утром болела у всех и вой просто ввинчивался в мозги. Того, кто выл, всем хотелось убить или, хотя бы, заткнуть.

Поэтому, одежду быстро убрали и воющее тело чуть потянули за ноги, чтобы голова появилась из-под кровати.

Выла Танька. Впрочем, как только она увидела свет, одногруппников и, главное, Людку, девушка сразу затихла, чуть шмыгая носом, и сконфуженно улыбнулась, глядя в недобрые лица друзей.

— Ты чего, ненормальная?

— Пол общежития разбудила!

— Воешь почище собаки Баскервилей на болоте!

Эти и другие, не такие литературные, выкрики посыпались на бедную Танькину голову со всех боков.

— Я думала меня похоронили. Проснулась, а шевельнуться не могу, решила, что это земля давит. А перед лицом что-то деревянное, решила — крышка гроба. Я что-то сегодня плохо соображаю, простите, испугалась сильно. — смущённо оправдывалась Таня.

Тут спохватилась Ленка, пытаясь накрыть свои голые части тела, начала стучать зубами и, вдруг, как заорёт:

— Ты что со мной сделал?

— Я? — возмутился Олег.

— Ты! Я между прочим девочкой была! — чуть не плакала Лена.

— А я между прочим мальчиком! — запальчиво парировал Олег.

— Скажите спасибо, что Вы оказались разного пола. Было бы хуже, если бы голыми лежали два мальчика. Хотя… если бы две девочки… — Максим мечтательно посмотрел на Лену.

— Долго Вы будете пялиться? Идите уже отсюда, — заорала Ленка и, видимо, этим своим визгом разбудила Генку. Его тело, с головой под кроватью, лежащее под ногами у компании зашевелилось, начало переворачиваться, раздался глухой звук и страдальческий стон, потом мат.

— Тань, пошли домой. — Люда потащила подругу к выходу. Она заметила, что их пуховики с самого верху, взяла и уже натянула свой, а Танин сунула той в руки.

Завтра первый экзамен, надо попытаться готовиться

Глава 4

К восьмому марта Ленка и Олег подали заявление. Она залетела, и Олег согласился жениться.

Как-то, сидя вдвоём на уютной кухне, за чашечкой кофе, Тяня с Людой обсуждали эту пару и недоумевали.

— Я не понимаю. Вот скажи, Тань, разве это любовь? Она же за него выходит так, будто насильно на себе женит. Как они всю жизнь вместе проживут? Я бы так не хотела, даже ради ребёнка. А ты?