Читать интересную книгу Русская партия. 1944-1945 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

Конечно, после утери Гавайев Ямамото со своим штабом предполагали, что янки будут стремиться развить успех и следующие удары не заставят долго ждать, вот только учитывая длину «фронта», а это такая себе дуга длинной не много не мало 11 тысяч километров, сложно быть сильным и готовым отражать нападение везде.

22 апреля поднятые с палуб авианосцев ударные самолеты нанесли мощнейшими удар по проспавшим их подлет японцам. В налете учувствовало 172 самолета, большая часть из которых приходилась на хорошо показавшие себя во время сражений прошлого года бомбардировщики-торпедоносцы Грумман Авенджер и небольшое прикрытие из истребителей, которое в общем-то не понадобилось.

Здесь нужно немного отвлечься и рассказать и проблемах японцев с разработкой и внедрением радиолокаторов, без которых современная война была просто невозможна. В начале войны подданые микадо корабельных локаторов не имели на вооружении вовсе, а береговые (Type 11 и 12) были установлены только в самых важных точках, где без этого обойтись было невозможно вовсе. Всего за 1942–1943 годы береговых радарных станций в стационарном и подвижном исполнении было построено меньше 80 комплектов, и естественно большая их часть была задействована для прикрытия возможного нападения на метрополию. До такой отдаленной территории как Маршалловы острова они не добрались даже к весне 1944 года.

Первые корабельные радиолокаторы начали поступать на вооружение флота весной-летом 1942 года и ставились в первую очередь на большие корабли — линкоры и авианосцы, — и качество этих устройств откровенно оставляло желать лучшего. Низкая чувствительность, невысокая дальность обнаружения целей, постоянные поломки, вкупе с не слишком хорошо обученным личным составом — японцы традиционно отличались храбростью и самоотверженностью в вот операторам локаторных станций чаще всего качества нужны несколько иные — изрядно сокращали пользу этих инновационных устройств.

В общем, особых проблем у американцев с захватом Маршалловых островов не было. Да японцы сопротивлялись упорно, не жалея ни себя ни противника и практически никогда не сдаваясь в плен. Вот только при подавляющем преимуществе в воздухе и корабельной артиллерии этого было слишком мало не только чтобы победить, но даже чтобы нанести противнику хоть сколько-нибудь существенные потери. По рассекреченным после войны данным соотношение потерь убитыми составило в итоге 1:5 не в пользу японцев. Ну или в пользу, смотря с какой стороны считать. Единственной проблемой стал японский подводный флот, который не пытаясь уничтожить хорошо прикрытые ударные корабли американского флота сосредоточился на транспортах снабжения, активно снующих по достаточно предсказуемому маршруту между двумя архипелагами. За три месяца японцы сумели потопить американских кораблей на 450000 тыс. тонн водоизмещения, что стало рекордом для подводного флота страны восходящего солнца. Никогда, ни до, ни после такой результативности они не показывали и до самого конца войны повторить свой рекорд не смогли.

Вообще, вновь отвлекшись немного в сторону, нужно остановиться на эффективности японских подводных сил в целом. Получив информацию о том, что японские подводники имеют привычку существенно увеличивать на бумаге количество потопленных ими судов, выдавая желаемое за действительное, Ямамото не сильно удивился. Такие приписки были характерны для всего японского флота, японской армии, да и, наверное, для вооруженных сил любой другой страны. Вопрос был только в масштабах. Поданные «снизу» в штабы данные расходились с реальностью в 7-10 раз, что было уже совсем неприлично, поэтому этот вопрос Ямамото, имевший после захвата Гавайев практически безграничный авторитет во флоте, взял под собственный контроль.

Долгая кропотливая работа по дополнительному обучению экипажей, модернизации технической части и организации взаимодействия между отдельными лодками, надводными кораблями и береговыми службами ко второй половине 1943 года начала давать свой эффект. Подтвержденный потопленный тоннаж начал потихоньку расти. В первую очередь страдали англичане, австралийцы и новозеландцы, коммуникации которых были крайне растянуты и находились в зоне комфортного действия японского подводного флота. И только с началом Гильберто-Маршаллской операции «подставились» и американцы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Впрочем, даже такая, максимально эффективная работа японского подводного флота оказалась не способна реально повлиять на стратегическую ситуацию, тем более что в сравнении с теми же немцами общий потопленный японцами тоннаж абсолютно не впечатлял. До конца войны подводники под красно-белым лучистым флагом смогли записать на свой счет около 2.5 миллионов тонн подтвержденного водоизмещения. Те же немцы, при том, что гораздо больше воевали на суше чем на море, в сравнении, потопили из-под воды вражеских судов и кораблей больше чем на 10 миллионов тонн.

Кампания по захвату Микронезии длилась почти три месяца и завершилась только в середине лета. При этом японцы проявили несвойственную для себя сдержанность и не стали лезть на рожон пытаясь уничтожить врага везде, где можно, не считаясь с потерями.

На самом деле все объяснялось очень просто: в штабе Ямамото наконец осознали, что при складывающимся соотношении сил, попытка дать американцам генеральное сражение приведет только к гибели оставшихся у страны восходящего солнца кораблей. Еще 27 апреля в Токио состоялось большое заседание генерального штаба, представителей промышленности и кабинета министров, на котором стало ясно, что верфи Японии не могут дать флоту достаточного количества кораблей для уверенной победы над гайдзинами. Даже размен один к одному, учитывая несопоставимые производственные мощности подданых микадо устроить не мог. А значит планировать генеральное сражение можно было только с опорой на береговую артиллерию и базовую авиацию, ну а авианосцы должны были стать только вспомогательным инструментом, который в нужный момент поставит точку и позволит Японии вновь перехватить инициативу в войне.

Оставалось только угадать направление дальнейшего удара. Таких возможных направлений было в общем-то не много: на юг в сторону Индонезии, островов Бисмарка и Соломоновых островов или на запад. На западе были Марианские острова, и опять же достаточно было всего один раз бросить взгляд на карту, чтобы понять, какое направление будет более предпочтительным.

Со стратегической точки зрения южное направление было практически лишено смысла. Там лежало огромное количество больших и малых островов, которые японцы за полтора года владения превратили в укрепленные крепости с достаточно внушительными гарнизонами. Захват отдельных клочков суши в такой ситуации не давал американцам буквально ничего. Для коренного изменения положения требовалось штурмовать каждый из них, что было чревато огромными потерями. Если уж при неторопливом и аккуратном захвате Микронезии, которое растянулось на три месяца, США потеряли три тысячи человек, то поочередный штурм Новой Гвинеи, островов Бисмарка, Фиджи, Вануату, Соломоновых островов, Новой Каледонии и Бог еще знает чего грозил превратится в бесконечный кровавый конвейер, растянутый на по времени на несколько лет.

Альтернатива — захват Марианских островов с последующим вторжением на Филиппины позволил бы рассечь позицию японцев буквально надвое и сразу выйти к мягкому подбрюшью их метрополии. А там, глядишь и штурмовать ничего не нужно будет, сами сдадутся — выбор, что называется, очевиден.

Глава 4

Вопрос оккупации Швейцарии и присоединения ее немецкоговорящей части к Рейху рассматривался еще в 1940 году как логичное продолжение блицкрига во Франции. Предполагалось, покончив в течение двух месяцев с западной соседкой и странами Бенилюкса, одним быстрым и неотвратимым ударом решить вопрос и со страной сыра, банков и часов.

Третий Рейх имел к Швейцарии целую пачку претензий, часть из которых были более-менее объективными, но большинство сводилось к крыловскому «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Горная страна старалась, на сколько это возможно, проводить независимую политику, отказывалась выдавать немцам интернированных в 1942 году, оказавшихся на ее территории французов, укрывала бегущих от репрессий евреев, а в ее банках лежало слишком много так необходимого Германии для продолжения войны золота. Кроме того, находящаяся в центре Европы нейтральная Швейцария естественным образом стала рассадником для всевозможных шпионов как разведок воюющих стран, так и тех, которые пока в конфликт вовлечены не были. Имея такую удобную тыловую базу, они раскидывали свои щупальца на территорию Рейха и на север Италии. При этом правительство Швейцарии, несмотря на неоднократные настойчивые на просьбы немцев, как-то пресекать такую деятельность отказывалось.