Читать интересную книгу Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Приад проводил время за изучением и занесением в каталоги лиц присутствующих. Прицел его оптики блуждал по толпе, время от времени помаргивая, чтобы сделать очередной снимок и разместить изображение всякого увиденного лица во внутренней памяти доспеха. Кроме собравшейся публики его интересовали также и архитектура, и размеры зала, количество и расположение выходов, местонахождение оркестра. Всякого воина братства обязательно обучали при любом удобном случае изучать и сохранять информацию о тех тактических возможностях, каковые предоставляет место, где довелось оказаться. Обычно все ограничивалось быстрым анализом нескольких ключевых позиций, но у Приада на сей раз был переизбыток свободного времени.

Он подсчитал количество клапанов и струн на каждом инструменте. Число ладов. Пуговицы на мундирах и драгоценные камни в вышивке длинных платьев. Даже количество граней на бокалах и хрустальные гроздья на люстрах.

Он идентифицировал и запомнил грубоватого командующего местных СПО, облаченного в пышную мантию из красного атласа. Пятерых губернаторов субсектора и их помощников. Лорда-милитанта Фарисея, двух командоров военно-космического флота и группу офицеров Имперской Гвардии, которых так же, как и Дамоклов, прислали на коронацию представлять их войска. Была здесь и кронпринцесса Картомакса — красивая юная леди, чье доведенное хирургами до совершенства лицо обрамляла туманная канва персонального силового поля, а великолепные груди рвались на волю из расшитого бриллиантами корсажа. Затем в поле зрения попал имперский иерарх, епископ Озокомо, чье грузное тело поддерживали антигравитационные диски; экстравагантная митра иерарха в высоту достигала добрых трех метров. На коронацию прибыл высокопоставленный представитель Навис Нобилите, скрывавший под шапочкой свой столь опасный для человека третий глаз. Потом Приад сохранил изображения девяти старших адептов гильдии Астропатика. Главного клерка Администратума Йоргу, сопровождаемого шестнадцатью реколлекторами. Шестерых торговых князей.

И тут на глаза сержанту попался мужчина в черном балахоне, рукав которого не смог скрыть искусственную руку золотистого цвета.

Приад вздрогнул.

— Андромак.

— Слушаю, брат-сержант.

— Остаешься за главного.

— Так точно.

Приад побежал через толпу. Мужчины и женщины — сегодня здесь собрались все сливки йоргунского общества — спешили убраться с его пути, напуганные тем фактом, что одна из статуй вдруг пришла в движение. Приад не обращал внимания ни на их шепот, ни на возмущенные выкрики, он направлялся к дальнему выходу из просторного зала. Именно там скрылся человек в черном одеянии.

В коридоре было тихо и темно, но оптика Приада позволяла ему видеть даже в темноте столь же отчетливо, как при свете дня.

Сержант выхватил болтер. На экране визора тут же возник счетчик боекомплекта, высветившийся рядом со скользящим перекрестием прицела. Десантник зашагал по коридору, изучая каждый сантиметр окрашенного в лимонный цвет пространства, не забывая ни про самые холодные, непроницаемые тени, ни про мерцающее белое пламя ламп.

Из-за колонны ему на встречу выступила высокая фигура. Руки — одна была скрыта под перчаткой, а вторая сверкала золотом — поднялись к голове и откинули капюшон балахона. Седые волосы, угловатое, сухое лицо.

— Приятная встреча, брат-сержант, — произнес инквизитор Мабузе.

— Вы же не пытались спрятаться от меня? — немного неуверенно отозвался Приад, не зная, следует ли ему готовиться к какой-нибудь выходке, характерной для ордосов.

Мабузе улыбнулся, обнажив ряд мелких белых зубов.

— Я же инквизитор, брат-сержант Приад. Это моя работа — выискивать, находить и разоблачать… а кроме того знать, сколь успешны в том же самом окружающие. Не слишком было бы умно простому смертному пытаться спрятаться от взора воина Астартес.

— И все же вы попытались скрыться, едва я вас заметил.

— Наше расставание после последней встречи на Церере едва ли можно назвать теплым. Были причины заподозрить, что вы захотите причинить мне боль.

Приад был до глубины души оскорблен таким предположением.

— Я служу Золотому Трону, инквизитор. И никогда не обесчещу себя злобной и мелочной местью другому верному Императору человеку… сколь бы скверное мнение о нем не имел.

— И все же… — кивнул Мабузе, — ваше оружие заряжено и нацелено на меня.

Приад только сейчас понял, что так оно и есть. Разозлившись на самого себя, он поставил болтер на предохранитель, прежде чем убрать его в крепления на бедре.

— Что вы здесь делаете? — спросил десантник.

— В этом коридоре? Сказать по правде, брат, я убежал сюда из зала, чтобы иметь возможность побеседовать с вами с глазу на глаз.

— Я имею в виду…

Мабузе поднял свою великолепную золотую руку, останавливая его.

— Приад, все очень серьезно. Только вам известны мои подлинное имя и должность. При дворе Йоргу меня знают под именем сэра Дамона Тарадэ, торговца шелками. И мне хотелось бы сохранить свое инкогнито еще некоторое время.

— Ни от меня, ни от моих людей никто не услышит правды.

Мабузе, удовлетворившись этим ответом, снова кивнул.

— Вот и славно. Благодарю вас, брат-сержант.

— Теперь вы можете ответить на мой вопрос менее буквально?

— Разумеется. Идемте…

Приад настороженно проследовал за инквизитором в нишу позади могучих базальтовых колонн, где шипели и мерцали свечные лампы. Мабузе вновь поднял золотую руку, и ее мизинец с тихим щелчком отсоединился и повис на луче репульсора в воздухе на уровне плеча инквизитора. Картинка на экране визора Приада вдруг подернулась рябью помех.

— Снимите шлем, — услышал он голос Мабузе, приглушенный толщей брони.

Приад отключил магнитные замки и снял шлем, после чего посмотрел инквизитору прямо в глаза.

— Не беспокойтесь, — произнес тот, непринужденно кивнув на парящий в воздухе палец. — Эта штуковина генерирует вокруг нас поле, блокирующее вокс и пикт-волны, так что мы можем разговаривать совершенно спокойно. Приад, возникла некоторая угроза.

— Угроза? Какая?

Мабузе пожал плечами:

— Не знаю. Пока еще. Я нахожусь здесь вот уже шесть недель, с того дня, как умерла старая королева. Обычное дело для Инквизиции отправить своего представителя, чтобы расследовать обстоятельства смерти важного имперского сановника, и королева Гартруда, да упокоится ее душа с Императором, определенно была важна.

— И эти обстоятельства вам не понравились?

— О, без всяких сомнений. Ее убили. Но настолько искусно и изощренно, что кажется, будто всему причиной один лишь ее преклонный возраст.

— Убили?

— Именно. Придворные медикае упустили улики, но я уверен.

— Тогда об этом следует доложить! Нам необходимо…

Мабузе протянул золотую руку и опустил ее ладонь на бронированное предплечье Приада. Это был настолько нахальный и в то же время доброжелательный жест, что сержант мгновенно умолк просто от удивления.

— Тот факт, что она была убита, не столь уж и важен, брат-сержант. Работа Инквизиции заключается в получении ответа на вопросы — кем и как?

— Мальчишка… новый король. Ему это было выгоднее всего, — произнес Приад.

Мабузе хихикнул.

— Мне никогда не светит стать таким же великим воином как вы, брат-сержант Приад. Но и из вас не получится детектив.

— Я…

— Спокойно. Король-избранник Нальдо не наш преступник. В этом я уверен. Разумеется, я рассматривал и такую вероятность. Но нет, грех регицида лежит на ком-то другом. На человеке, или нескольких, о ком мы еще не знаем. Определенные подозрения у меня есть. И, может быть, я скоро выйду на след. А пока, Приад, мне просто хотелось бы заключить с вами перемирие. Я прошу у вас прощения и молю хранить в тайне информацию о моей работе. А когда придет время, мне может понадобиться помощь могучих Железных Змеев.

IV

В ту ночь, покончив со своими обязанностями в пиршественном зале, Дамоклы не отправились спать. Сидя в озаряемом лампами полумраке отведенных им комнат, они предавались безделью, частично сняв или ослабив боевую экипировку. Кто-то просто болтал. Другие пристроились к тарелкам с роскошными закусками, исключительно ради новизны вкусовых ощущений. Ксандер боролся на руках с Аэконом и Андромаком. Стареющий Пиндор играл со Сциллоном в регицид.

Приад наблюдал за тем, как эти двое перемещают фигурки по инкрустированной в столешницу игральной доске. «Как-то все это неправильно», — подумал он.

Открыв покрытую зеленоватой патиной застекленную бронзовую дверь, сержант вышел на балкон, террасой обегавший их этаж. Ночь была теплой, а сухой воздух пустыни пропитан запахами песчаных орхидей и выхлопных газов. Хлопья серебристых облаков сияли в свете луны на темно-лиловом, словно только что вырванное сердце, небе. Внизу лежал залитый янтарным светом город. По каньонам улиц бежали цепочки огней — фары машин-антигравов. Время от времени мимо балкона, скользя среди золоченых шпилей, с гулом проносились суборбитальные транспортники.